и прижала к лицу Светы свою промежность. Не обращая на неосознанные попытки подруги сбросить её со своего лица, она сделала несколько поступательных движений и, упав лицом на песок, бурно кончила — такого было её возбуждение.
Отбросив все свои сомнения и воспользовавшись временной беспомощностью только что поймавших удовольствие девчат, я склонился над Светой и стал покрывать её милое личико поцелуями. Сейчас я очень хотел обладать ею, но непременно ласково, нежно, доставив ей максимум удовольствия. Может быть, она действительно мне нравилась и её стеснительность, в какой о мере целомудренность, не давали мне право на то, чтобы взять её развязно, как Аньку.
Только-только возвращаясь в реальность, Света начала было отвечать на мои ласки, однако взвившиеся вверх брови и широко открытые темные глаза показали, что она сильно, до ужаса удивлена и напугана. Она попыталась выкрутиться из-под меня, но слабое от настигшей его неги тело её не слушалось.
— Саша, пожалуйста, не надо! — тихо пыталась вразумить меня Света. — У меня еще никого не было.
— Но чисто технически ты уже женщина. — севшим голосом вставила Аня, повернувшись к нам лицом, и сказала, обращаясь конкретно ко мне. — Единственное, о чем я жалею, что она лишилась невинности со мной, а не на ложе с желанным мужчиной.
— Ничего не бойся — я буду предельно нежен. — говорю я, глядя прямо в глубину её огромных глаз. — Просто расслабься и ни о чем не думай, кроме как о получении удовольствия.
Свыкнувшись с мыслю, что её первое соитие произойдет прямо здесь и сейчас, она робко отвечает на мои поцелуи. Не смотря на то, что мы провели много времени в воде, я чувствую её пьянящий аромат.
Зарывшись руками в её короткую, но пышную шевелюру я перемещаю свои губы на её нежную шею, целую милое ушко а затем женственное плечо. Заставляя её тело содрогаться от моих ласк так, что она не может определиться — то ли оттолкнуть мою голову, то ли прижать до изнеможения, — я зарываюсь лицом между её грудей. Из моей груди вырывается стон, когда я нечаянно дотрагиваюсь своим органом до её бедра и она смешно вскрикивает от этого.
Я начинаю ласкать неописуемой красоты бюст Светланы, уделяя внимание обоим холмикам, обеим вишенкам сосков. Аккуратной формы ореолы также заслуживают нескольких минут оральной ласки. Света прижимает меня к своим прелестям и стонет, вскрикивает, а на меня накатывает такая волна нежности, что на несколько мгновений я снова припадаю к её чувственным губам.
Продолжая ласкать и гладить грациозные изгибы юного тела я поймал себя на мысли, что в мире нет ничего, кроме нас двоих, кроме её глубоких глаз и желания доставить друг другу неземное удовольствие.
Когда я провожу губами по её животу — до пупка и еще ниже — она замирает и выгибается дугой, исторгая из себя полный страха крик. Мое нежное, но уверенное путешествие к её сокровищу повергает Свету в отчаяние перед перспективой первой в своей жизни настоящей близости. Переместив свои руки на бедра раскинутых девичьих ног, я как можно более сладко целую её лобок и коротко стриженные волосы интимной прически приятно щекочут мне лицо.
Не желая сразу вкусить запретный плод, я покрываю внутреннюю поверхность вздрагивающих бедер Светланы достаточно наглыми поцелуями, приближаясь к её естеству. Она не может не почувствовать этого и я замечаю, что она накрыла свой рот ладонями, заглушая рвущиеся не то стоны, не то рыдания. Набравшись смелости — по телу пошла нервная дрожь — я все же прикасаюсь губами к её блестящему от большого количества выделений органу, испускающему дурманящий аромат.
«Все-таки не зря я тщательно бреюсь каждый день... « — замечает внутренний голос.
Какой девушке понравиться, когда по одному из самых чувствительных и нежных мест её тела нагло, будто наждачной бумагой, трется щетинистое лицо «героя-любовника»?
Лишь только начав эту откровенную ласку я почувствовал, как Света сомкнула длинные стройные ножки с силой, которую я от нее не ожидал — голова оказалась крепко сжата между вздрагивающими бедрами. Затем её мелко затрясло и она раскинула ноги намного шире, чем когда мы начинали, ибо девушка уже не контролировала свое тело, а была под его контролем...
Не прекращая гладить её бедра и животик я просто упивался нежностью, ароматом, вкусом её цветка, при этом я смотрел на Свету, следил за её реакцией. Вот прекрасная гетера подняла свою прекрасную головку и она показалась аккурат над манящей, высоко вздымающейся грудью. В широко открытых глазах бесовской огонь, улыбка (или все же гримаса?) дикого наслаждения (чувственные губы причудливо изогнуты, обнажая белоснежные ровные зубы), со лба текут ручьи пота, хотя она вся мокрая, не смотря на июньское яркое солнце...
Увидев мой пристальный взгляд у себя между ног, она смутилась и стала бы еще пунцовее, если бы могла.
— Не сдерживай себя, прошу! — оторвался я от неё и ощутил, как она стала искать низом живота мои губы. Сначала легонько, но затем все более активно, размашисто, она терлась промежностью о мои губы и язык, прижимая мою голову одной рукой.
Продолжая свои ласки, я большими пальцами рук раздвинул большие губы Светланы и узрел вход в чертоги наслаждения. Я чуть не поперхнулся, когда увидел девственную плеву, сильно надорванную в центре, но аккуратно зарубцевавшуюся по краям.
— Ты же еще девушка! — тихо сказал я. — Я думал...
— Не останавливайся, Сашенька! — словно не услышав меня, заурчала Света. — Как же сла... сла-а-дко...
«Ну и будь что будет... «.
Я оторвался от её причинного места и, целуя Свету в губы, лег сверху. Практически сразу нашел вход в её глубины — туда, куда стремился попасть уже несколько часов — и начал очень медленно и аккуратно входить.
Я сдерживался из последних сил от того, чтобы одним мощным, грубым движением не войти в девушку. Притихшая Света не отвечала на мои поцелуи и казалось окаменела. Даже задержала дыхание — такова была реакция на первое в её жизни проникновение.
Когда я дошел до остатков нежной пленки, то стал аккуратно растягивать её. В этот момент Света, не меньше моего возжелав близости, стала ласково целовать меня, а затем положила свои руки мне на спину и как можно выше подняла свои стройные ноги к животу. Не выдержав, я двинулся чуть резче и прошел последний барьер на пути к наслаждению.
Войдя в нее лишь на половину длины своего члена, я предоставил ей возможность привыкнуть. Горячие стенки её влагалища очень плотно облегали мой орган, даруя необычайное ощущение при каждом перемещении в ней. Когда девушка стала легонько подмахивать мне я продолжил свое погружение и довольно быстро полностью уперся головкой во что-то в глубине её органа, заставив её вскрикнуть.
Медленно двигаясь в Свете я смотрел прямо в её распахнутые глаза, которые манили, опьяняли и это было в сто крат более возбуждающе, чем если бы мы смотрели в место нашего слияния. Наслаждаясь каждым движением в узком и горячем податливом органе своей нечаянной любовницы, целуя её сладкие губы, глядя в её глаза и слыша её девичьи стоны, я медленно, но верно наращивал темп соития. Около десяти или пятнадцати минут мы танцевали этот прекрасный танец любви и, будучи одним целым, знали наперед желания друг друга: самые нежные, самые развратные, самые фантастические...
К нашему большому сожалению эта дикая пляска не могла длиться вечно и Света пришла к финалу: протяжный крик перешел в хрипы и рыдания, ногти впились в мою обгоревшую за эти несколько часов спину и оставили длинные кровавые полосы. Её и без того узкое влагалище сильно сжалось, практически не давая мне свободы перемещения. В добавок ко всему этому Света стала обильно смачивать нас обоих своими выделениями, количество которых меня просто поразило!
Сразу следом за этим я почувствовал, что вот-вот взорвусь и, сделав последнее, наиболее глубокое проникновение, покинул желанный омут любви, выстрелив на плоский живот большим количеством семени.
Отдышавшись, я склонился к Свете, чтобы поцеловать её в губы и увидел, что она плачет.
— Ну чего ты, малыш? — тихо спросил я, смахивая рукой слезы с её раскрасневшегося лица.
— Не смотри на меня, пожалуйста! — сквозь рыдания я разобрал её слова.
— Почему же? — поднял я бровь.
— Как я могла отдаться незнакомому парню и не просто отдаться, а подарив себя без остатка? — ударяя меня в грудь кулачками говорит Света. — Ты делал со мной такие вещи, что я не могу тебе в глаза посмотреть...
— Света, ты...
— Ты просто воспользовался мной, Саша! — эти слова будто бьют меня в грудь, в голову. — Ты такой же, как все мужики! Распял на песке и взял...
— Ну во-первых, — низким голосом начал я, — ты не особо сопротивлялась. — Света раскрыла рот, ибо мы оба знаем, что сопротивляться у неё не было сил. — А во-вторых, признайся себе в том, что так сладко тебе еще не было никогда. — преодолевая её сопротивление я ищу её губы.
— Света, Лана, Ланочка... — сладкий вкус её губ сводит меня с ума, но что еще более сносит крышу, так это её робкий поцелуй.
— Мне было невероятно хорошо с тобой, Веточка! — мне на ум приходит, что она такая же тонкая, нежная и изящная, как ветвь вербы.
Света хочет мне что-то сказать, как...
— Ну Вы, блин, даете! — звучит откуда-то справа женский голос и мы резко поворачиваем головы в сторону Аньки, о присутствии которой я уже и забыл! — Вы точно не были знакомы друг с другом до этого дня?
— Да я Вас первый раз в жизни сегодня увидел, девочки! Ну честное пионерское!
— Да что случилось, Ань? — начинает немного нервничать Света.
— Да в самом деле НИ-ЧЕ-ГО! — с легким раздражением сказала Анна. — Когда ты, Саша, стал ласкать Светку я перебралась в тень — жарко, да и Вам мешать не хотела. Не до того мне было, ведь только ноги перестали трястись... Я сидела тут и наблюдала, а Вы все распалялись и мне захотелось к Вам. — она обратилась к Свете. — Сашка меня утром потряс и мне не хотелось лишать тебя твоей порции, поэтому я спросила у тебя разрешения присоединиться.
— Да тихо все было! Не слышала я ничего.
— Да, Ань. Мы бы услышали тебя и...
— Да Вы кроме друг друга не замечали ничего и

Инцест отца и дочери

Юная подчиненная

Пятый день заключения