раз разговаривал с ней на эту тему — бестолку! Я привязался к ней, как сестре и надеюсь что и она то же. Правда с сестрой не спят — обычно, но в этой жизни бывает всё...
Задумавшись о наших взаимоотношениях, я не услышал, как она подошла. Просто мне в руку сунули открытую бутылку, а рядом на пол поставили ещё одну.
— На, пей, эксплуататор, — пошутила она, — а я в душ, — уже весело прощебетала Лена, вильнув попкой. — Грязная аж воняю, — донеслось из коридора, — вся пропотела!
—... — принюхался я, — пахнет фиалкой и ещё чем-то вкусным, — врет и не смеется... — мелькнуло у меня.
А за притягивающим мой взгляд окном так ни чего и не происходило. Устав от ожидания я быстро пробежал по оставленным без пригляда остальным окнам. Ни чего не обычного, всё как всегда. Прошло ещё минут десять. Я слышал, как плещется под струями душа Лена, весело напевая, сама себе. Потом поток воды прекратился и через минуту она прошлёпала в свою комнату.
Я снова посмотрел в оставленным без присмотра окна. Количество «обитаемых оконных проёмов» прибавилось, но ни чего интересного. Даже пара с седьмого этажа не ругалась, а мирно сосуществовала за столом в кухне, судя по всему распивая бутылочку.
— Точно, — увидел я как мужская рука наливает женщине в стакан красного вина. — Чуть позже будет весело, — подумал я, — опять подерутся, а утром помирятся...
Неожиданно что-то изменилось. Мне даже показалось, что за тюлю наблюдаемого окна мелькнула тень. Я сощурился, стараясь рассмотреть детали.
— Нет, ничего, показалось, — уже решил я, когда сообразил, — в коридоре погас свет.
Потом в глубине комнаты зажглась лампа, и я увидел растянутую поперек комнаты полосу бумаги, похожую на старую обоину. На ней крупными буквами краснела надпись: «Твоя очередь!». Буквы были большими, неровными и скособоченными. Было понятно, что их писали второпях. Я даже не успел сообразить: «Чтобы это значило?», как свет погас. Чуть позже присмотревшись, увидел чернеющую на фоне темного провала окна голову, явно смотрящую в мою сторону.
— Ага! — углядел я ещё кое-что, — вон и тюль отодвинута в сторону, чтобы не мешала.
Странные телодвижения озадачили. С другой стороны: «Чужая душа — потемки!». Похоже, она решила, что теперь моя очередь показывать «спектакль»!
Мои размышления прервало появление Ленки. Она снова бесцеремонно плюхнулась ко мне на колени и, отпив из горлышка принесенной с собой бутылки пива, поинтересовалась:
— Как дела? Появилась?
— И, да и нет, — туманно ответил я.
— Как это? — поинтересовалась подружка, потягивая пиво.
— Кто-то за нами от туда наблюдает, но свет не включил, — пояснил я. Про плакат рассказывать не стал. — Засмеёт!
— Ну, ну... — задумалась Лена, — а может ОНА, выделила интонацией последнее слово, — то же хочет посмотреть, как ты этим занимаешься?
— Тогда она в пролете. Мне не с кем этим делать...
—... — обиженно засипев, Лена со всей дури ткнула мне в бок кулачком, — как не с кем, а я? Я ведь твой друг!? Или нет? Ты бы для меня и не такое сделал!
И тут же не ожидая моего ответа и согласия, ее губы впились в мои.голыми коленками. — Теперь другое дело, — улыбнулась смотревшее на меня плотоядно облизывающееся личико. — Приступим!
— Ох... — только и смог я выдавить из себя, когда Леночка приступила со всей имеющейся у неё сноровкой и желанием обрабатывать мой ещё толком не стоящий член ротиком.
Первое же движение рукой вниз оголившее сморщенную головку и мгновенно последовавший за этим удар напряженным языком по ней заставили моего молодца вытянуться во фрунт и до предела напрячься. Только что сморщенная розовая головка налилась силой, тонкая кожица расправилась и призывно заблестела, ловя и отражая пойманные отблески света. Потом её взяли в плен. Мягкий и горячий рот с чуть вытянутыми и сложенными в колечко губами поглотил набухший и словно пульсирующий в такт судорожного биения сердца конец. Шустро заработавший язычок начал своё «чёрное дело» — вылизывая, и выглаживая каждый миллиметр чувствительной кожицы. Одновременно обхватившая ствол рука задвигалась, вперед-назад заставляя меня ещё больше напрячься. У меня приятно заломило в паху, и я чуть слышно застонал, расслабившись и разведя ноги ещё шире в стороны.
— Ах ты, поганец! — притворно завопила Леночка, отрываясь от своего занимательного занятия, — он, видите ли, сидит, балдеет, а сам, женоненавистник, поставил бедную девчушку на колени на пол и заставил сосать свой грязный, «вонючий» член! Поди, сам ещё и вымылся! — закончила она свою тираду.
Это была такая игра. Ленке нравилось обзывать меня во время наших интимных игрищ. Тут же словно извиняясь за сказанное, она поцеловала кончик головки, да так, что меня передернуло от сладострастия.
— В моду взяли! — не остался я в долгу. — Тебе грязной потаскушке оказали честь пососать фаллос у самого... а ты! Ещё и язык распускаешь, не там где следует.
Не дождавшись ответа, так как рот оппонентки был занят, я нежно, но сильно прихватил её голову, и чуть подавшись вперед, постарался глубже проникнуть в столь желанный рот. Лена дернулась назад, но я крепко удерживал её на месте. Вперед-назад, вперед-назад теперь уже и моя задница елозила по коже обивки.
— Глубже милая, глубже... — с дрожью в голосе проговорил, чувствуя, как ласкает мой член мягкий язычок.
Скулы Леночки расслабилась, язык словно прилип к нижней челюсти и набухший орган легко скользил во влажном пространстве. Временами я почти упирался лобком в губы, а иногда давая ей отдышаться выходил на волю. Рука девушки оставив в покое ствол члена мягко массировала мошонку с плавно скользящими в ней разбухающими тестикулами. Она глубоко и тяжело дышала носом.
Я завелся донельзя. Понимая что не могу остановиться продолжал свои рваные движения. Только сейчас я сообразил, что двигаюсь не только сам. Голова партнерши в такт моих движений резко подавалась вперед нанизывая себя на колом торчащий вперёд член. Её рука опущенная я вниз судя по дергавшемуся предплечью присевшему передо мной телу успевала еще ласкала и себя. Не обращая внимания на происходящее вокруг я отдался на волю ласкающей меня девушки. Вперед-назад, глубже, быстрее билась в голове только одна мысль. Напряженная и чувствительная головка упирается в гортань. Вперед-назад, опять касание. Выход на половину длины члена. Я выгнулся дугой и уже касаюсь кресла только двумя точками: затылком и икрами под самыми коленями. Напряженный живот скручивают спазмы но я продолжаю свои движения. Громкий рык вырвавшийся изо рта возвестил о наступившем оргазме. Я выгнулся вперед и задергался не в силах двинуться. Обостренно чувствуя, как тугие струи спермы выплескиваются наружу. Яйца словно прилипли к стволу члена раз за разом сжимаются выдавая на гора все новые порции белесой густой жидкости. Бедной Лене приходится глотать заполнявшую рот жидкость. Ещё, ещё маленько.
Смотрю вниз. Перепачканное белыми густыми пятнами лицо. Струйка слюны в вперемешку с пузырями и той же спермой стекает изо рта и капает на пол. Сама она дрожа еле удерживается на коленях, хотя лицо довольное. Похоже кончила вместе со мной, отстранено констатирует мозг. Нагибаюсь притягиваю и прижимаю обмякшее и безвольное тело к себе. Целую в губы.
— Спасибо! Ты как? — шепчу почему-то одними губами. Меня трясет как и Лену.
— Ох ты и дал... — скорее читаю по губам чем слышу ответ.
Не в силах удержаться сползаю вниз. Трепещущее тело наливается усталостью и требует отдыха. Молча ложусь на не весть когда стираный коврик. Кайф! Ох какое это блаженство после такого минета просто лечь и расслабиться. Рядом со мной садится и Лена. Вот только она не молчит. Я слышу как она ругается. Напрягшись прислушиваюсь:
—... гад! Довел девушку донельзя. Теперь... (неразборчиво) опять мыться... И в конце концов я тоже хочу!
Обнимаю доверчиво прижимающуюся ко мне подружку и закрываю глаза.
— Вот так бы проваляться здесь до утра... — мелькает в голове мысль.
Ага... Как же! Дадут мне отдохнуть... Нетерпеливая рука настойчиво рыскавшая по телу уже теребит чуть опавший член. Погладит тут, прижмет здесь и вот я уже готов словно пионер в детстве.
— Твоя очередь! — заявляет вслух знакомый голос.
Лена вскакивает и усевшись в кресло широко разводит в стороны ноги кладя их на подлокотники, приглашая меня выполнить свои обязательства. Словно нехотя, тоже часть игры, я поднимаюсь на колени и потом резко подаюсь вперед. Руки хватают девушку за бедра подтягивая к себе, а голова идет вниз. Сходу мой язык снизу вверх проходит по припухшим и красным гениталиям.
— Ой! — слышу я, но мне некогда отвлекаться на всякие там охи и ахи.
Мой язык уже трудится как негр на плантации. Вверх, еще вверх. Чуть вправо, затем влево и сложить трубочкой. В следующее мгновение напряженный язык таранит горячую бахрому прикрывающую знойную пещерку и протискиваясь внутрь начинает наводить там шороха. Удерживаемое мной за напряженные бедра тело трепещет и стонет:
— Да! Так! Сильнее! Ещё! — почти кричит она. И снова, — да, да-ааа, еще глубжееее!
Достается всему. Я то разглаживаю набухшие вертикальные складочки, то нежно провожу горячим кончиком языка по алеющему клитору. То с силой врезаюсь прямо в засасывающий язык влагалище. А потом приникнув к её прелестям втягиваю всё до чего могу достать рот. Мой язык перемешивает получившееся месиво.
Судя по всему воздух у Лены кончился и она не кричит, а только вскрикивает пытаясь заполнить легкие.
Резко бросаю «свои телячьи» нежности и выпрямившись несколько раз бью членом по набухшим гениталиям. Девушка крутится пытаясь кричать непристойности но я не слушаю. Отработанным движением смазываю слюней член и одним толчком резко и до самого конца проникаю внутрь. Со шлепком мои бёдра врезаются в её и мы застываем наслаждаясь первым мгновением настоящей близости.
Моё лицо прямо против её. Я вижу как расширились у неё зрачки в момент проникновения. Рот приоткрылся в зверином оскале и словно затрепетал ласковый язычок. Я впиваюсь в её губы. Она отвечает, в порыве страсти кусая меня. Руки с растопыренными пальцами наманикюренными ноготками

В метро и не такое бывает...

Девушка из Паттайи

Первый минет