робко глядя мне в глаза.
Я еще не придумал, как над ней поиздеваться, поэтому для начала велел ей раздеться. Она немного помялась, но бросив пару раз жадный взгляд на мое хозяйство осторожно спустилась с кровати и робко скинула сарафан, оставшись абсолютно обнаженной. Наконец-то она стоит передо мной голая, мокрая, готовая. У, как я этого ждал! Даже не верилось, что это не сон. Сисечки она прикрыла рукой, но я все равно видел их тяжелые полушария. Киску тоже спрятала ладонью.
— Покажи мне себя. Всю. — велел я и снова облизнулся, глядя на нее.
Марина медленно опустила ручки, обнажая упругие соски и узкую полоску светлых волос на лобке. Я хотел большего.
— Сядь на кровать и раздвинь ноги. Пошире.
Невероятно, но и это она исполнила! Уселась напротив меня на край кровати, развела бедра в стороны, одну ногу согнула, и я увидел ее раскрытую промежность. Как я и думал, она оказалась розовой, и буквально сочилась смазкой. Я был так возбужден, что не выдержал и принялся наглаживать свой деревянный член. Мне хотелось вогнать в нее сразу же, повалить ее на кровать, подтянуть за бедра, надеть на член и толкать, толкать со всей силы, избивая ее изнутри.
— Я смотрю, ты течешь. — подметил я, вставая с кресла и приближаясь к ней. Она смотрела на меня снизу, такая покорная, ждущая. Ее губы были полураскрыты, я опустился к ней и вылизал ее ротик языком, плотно держа ее головку обеими руками. Марина застонала, подалась мне навстречу, с жадностью схватила мои губы и мы жарко поцеловались. Наконец-то она целует меня сама, обнимает своими ручками, тянется к моему телу... Как я хотел ее! Но вместе с тем странное желание наказать ее все еще обуревало меня, и вместо того, чтобы навалиться на нее сверху, войти в ее горячее тело, дать ей то, о чем она сейчас мечтала, я оторвался от нее (не без труда) и снова сел в кресло.
— Ты меня не получишь. — заявил я максимально холодно, что давалось мне тяжело, так как я сам пылал не меньше нее. — Я хочу, чтобы ты так же мучилась, как я, хотела меня и не могла получить.
— Зачем? Зачем тогда все это? — обиженно пролепетала она, стыдливо прикрываясь одеялом. — Зачем ты сюда пришел? Уходи.
— Я хочу посмотреть, как ты будешь мучиться. — заявил я, разваливаясь поудобнее.
Я не ожидал, но Марина вдруг соскочила с кровати, подошла ко мне, уселась на колени и обвила мою шею руками:
— Я не верю. Ты пришел, чтобы трахнуть меня. Давай. — попросила она, прижимаясь ко мне плотнее.
— Хочешь чтобы я тебя трахнул? — сжал ее задницу руками, так что из ее киски пара капель упала мне на джинсы.
— Да. — выдохнула она, и ее тело пронзила судорога. Ого, она хотела просто безумно. Ее начало потрясывать, я чувствовал, как она елозила своими бедрами по мне, и кажется была в шаге от оргазма. Я вошел в роль и скинул ее с колен на пол, затем толкнул, чтобы она упала на бок, и сказал:
— Если хочешь меня, проси.
Она лежала на полу, около моих ног, и беззащитно заглядывала мне в глаза. Видно было, что она унижена, но при этом настолько обезумела от похоти, что в следующую секунду обняла мои ноги и прошептала:
— Пожалуйста.
Я ликовал. О таком реванше я и не мечтал, но даже этого мне показалось мало. Стало интересно, на что она еще способна пойти.
— Я не слышу, что ты сказала? — легонько пнул ее ногой, не больно, но унизительно. Марина поднялась и села, обвила мои колени, уткнулась в них головкой и повторила, уже громче:
— Пожалуйста, трахни меня. Я хочу тебя. Пожалуйста!!!
Я все еще мучил ее холодом, и тогда она просто обезумела — стала целовать мои колени прямо через джинсы, приподнялась и попыталась сделать минет, но я оттолкнул ее, боясь не устоять, а после она обессилено упала на ковер и принялась кататься возле моих ног, как кошка во время течки, жалобно подвывая и потирая ложбинку между ног. Это уже было как-то за гранью, я решил, что с нее достаточно, велел ей подняться и пососать мне. Она с готовностью прильнула к моему члену, осыпала его лихорадочными поцелуями, облизала сверху вниз, жадно присосалась к головке. Боже, до чего она изменилась — передо мной стояла на коленях самая настоящая шлюшка, течная самка, готовая на все, чтобы самец насадил ее на член. Я достиг своей цели, сломил ее, пускай и нечестно, но какая разница, если она на самом деле меня хотела.
— Иди ко мне. — прошептал я, отрывая ее головку от своего паха. Схватил ее на руки, отнес к кровати, уложил на край и быстро содрал с себя майку и джинсы. Она извивалась в ожидании, постанывала, гладила себя в нетерпении.
— Я хочу тебя, Марина. — шептал я, наваливаясь на нее сверху. — Очень хочу.
Она обвила меня руками, широко расставила ноги, приглашая войти внутрь нее, и шепнула мне на ушко горячими губами:
— Я тебя тоже хочу. Сильно!
Я не смог заставить себя долго и изысканно ласкать ее тело, как бы мне хотелось. Это был такой безумный, животный голод, что ни я, ни она не вытерпели бы никакой прелюдии. Я хотел в нее, скорее, глубже... Даже не направляя член руками, я без труда вошел в ее мокрую киску, она с жадностью поддалась навстречу и вот я в ней, на всю длину, упираясь головкой в стенку матки. Она выгнулась дугой, закричала, крепче обняла за шею, и я принялся двигаться. Это было наваждение. Я сходил с ума от каждого толчка, не только от удовольствия — она была узенькая, тесная, хоть и очень мокрая, — но и от того, что она сразу же начала кончать. Почти все время, что я трахал ее, она кончала. Оргазмы наплывали на нее один за другим, она не успевала передохнуть, и буквально измочалила мой член, сжимая его своим влагалищем.
— Илья, Илья! — шептала она задыхаясь, когда очередной кайф подкатывал к ней. Я уже понял, что так она оповещала меня, что сейчас кончит, и принимался двигаться сильнее, крепко сжимая ее бедра. Как она кричала, стонала, горячо задыхалась! Я тоже стонал, мычал от безумного удовольствия. Я хотел по-другому, долго, медленно, распаляя ее и себя, но получилось так жадно, быстро, лихорадочно. Словно не ел неделю, и накинулся на еду, не разбирая ее вкуса, жрал, а не смаковал. Но по-другому не вышло бы. Она была так голодна, к тому же эта смазка сотворила с ней нечто невообразимое, девочка билась подо мной, дико содрогалась.
— Как мне хорошо. Как сладко. — я облизывал ее ушки, грыз их слегка, шепча в маленькие дырочки разные нежности, бессвязные слова, ее имя... Марина впилась в меня ногтями — обычно я терпеть этого не мог, больно было, но с ней было приятно, мне нравилось чувствовать ее животную страсть, боль от царапин почти не ощущалась.
Это бешеное страстное совокупление продолжалось до тех пор, пока она не устала, не утолила свой опустошающий голод, и тогда я тоже кончил. Так стыдно, но кончил прямо в нее, сил оторваться не было, вовремя не вынул... Она не заметила, наверное, так как не стала кричать и ругаться. Мы продолжали лежать рядом, я перевернул ее на бок и лег к ней лицом, она обвила меня ручками и ножками, я крепко обнял ее за талию. Целовались, терлись друг об друга лицами, я зарывался в ее волосы, а она в мои. Мне было так хорошо с ней, так приятно было ощущать ее нежное, теплое тело, горячее дыхание, вдыхать нежный запах, идущий от белоснежной кожи. Я знал, что это только начало ночи, пусть все началось не так, как бы мне хотелось, но теперь, когда пожар страсти утолен, можно было приступить и к ласкам, долгим, нежным,дающим возможность полностью изучить друг друга. Я хотел ее ласкать, хотел вбирать каждый миллиметр ее тела, завладеть ею полностью.
— Мне с тобой так хорошо. — шептал я, целуя нежную шейку.
— И мне. Так хорошо. — мурлыкала она в ответ.
— Почему ты такая вредина? Мы могли бы все эти две недели наслаждаться друг другом. Ты ведь так же хотела, как я. Я знал это.
Она смущенно улыбалась и утыкалась мне в плечо, подталкивая на нежность, которой я был переполнен на самом деле даже больше, чем страстью. Нежно лаская ее, проводя ладонями по изгибам аппетитного тела, перебирая пальцами ее густые волосы, я снова захотел ее, и мой член поднялся, упираясь ей в животик. Но теперь я мог долго терпеть, и обрушил на нее те долгие, изощренные ласки, которые представлял все это время по ночам, воображая ее рядом с собой. Она оказалась такой чуткой — то ли я действовал так умело, то ли смазка все еще продолжала греть ее, и несколько раз кончила, когда я нежно подергивал ее сосочки и щекотал лобок, слегка массируя клитор. Мне хотелось ее всю, я жаждал ее сока, и с удовольствием вылизал ее оттраханную, но все-таки очень нежную киску, из которой чуть подтекала моя сперма. Мариночка в долгу не осталась, и после нескольких часов моих ласк, пресыщенная и истомленная, решила уделить внимание и мне. Гладила нежными пальчиками, целовала, потиралась о мое тело, шикарно обласкала мой член язычком, после умело пососала, после чего мы занялись любовью. На этот раз медленно, томно, наслаждаясь малейшим соприкосновением, каждым толчком, упиваясь поцелуями и нежными признаниями. Мы сменили десятки поз, темпов, я брал ее на разной глубине, с разной скоростью. Я хотел взять от этой близости все, что только возможно. Я так долго ее хотел, вожделел, что не мог удовлетвориться банальным насыщением. Мне хотелось всего, всего и сразу. Я старался показать ей все, что только умел — разные оргазмы, разные техники, старался добиться сквирта, пробовал фистинг, и каждый ее оргазм был для меня настоящим экстазом. Я физически ощущал волны удовольствия, когда она очередной раз кончала, шепча или выкрикивая мое имя.
Но все кончается, закончилась и эта ночь. Я не хотел уходить, ведь тогда она могла подумать, что я использовал ее — трахнул и смылся. Поэтому дождался ее пробуждения и пригласил искупаться вместе. Утром всегда бывает неловко, когда ты еще не можешь понять — это все или же что-то следует дальше. Она смутилась, но согласилась принять душ со мной. Намыливая ее в кабинке, я тесно прижался к ней стоячим членом и признался:
— Я хочу еще. Я всегда буду тебя хотеть.
Ответом мне послужила выгнутая попка и прогнутая спинка, тогда я снова овладел ею, сзади, стоя, поддерживая ее навесу — она ведь была

Гроза, изменившая жизнь навсегда

Анальный секс в командировке или как я изменила мужу

Секс с тренером прямо на работе