Я со всех ног за ней. Она, забежав в комнату, остановилась в поисках, куда же поставить вино. Не ожидая ее внезапной остановки, я не успел затормозить и налетел на нее. Чтобы не упасть невольно пришлось схватиться за ее талию. Сестричка, почувствовав толчок, попыталась сохранить равновесие и почти побежала вперед. Но вперед как раз было по направлению к кровати, к которой было всего несколько шагов. И когда ее коленки уперлись в край кровати, она по инерции наклонилась и упала на кровать, все еще продолжая держать в одной руке вино, в другой — полотенце. Я тоже по инерции ткнулся напнутым бугром ей прямо между ножек. Сестричка замерла от неожиданности.
В этот момент мозг отключился полностью. В нем бесновалась одна единственная мысль: ЗАСАДИТЬ! Одной рукой прижав Ксюху к кровати, другой достал на свободу свое каменное древко. Поплевав на руку, смочил слюной член и провел головкой между пухленьких губок, мягко раздвигая их. Направив его точно в цель, я взял двумя руками Ксюху за талию и резко потянул к себе. Одновременно двинулся навстречу. — Тёма, не надо! — услышал я мольбу Оксаны. Услышать то услышал, но в этом состоянии мозг не смог переварить смысл сказанного. К моему огромному удивлению член не вошел в Оксану, а буквально согнулся от давления, даже больно стало. Вот дурак! Промазал! Вроде не должен. Надо присесть немного, чтобы изменить угол вхождения и тогда он нормально войдет. В это время Оксана закричала: — Оооойй! Больно! Не надо!
Но я уже ничего не слушал. Больно ей. Мне тоже больно. Немного отодвинувшись от нее, я слегка присел и снова резко двинул тазом. На этот раз головка все же ворвалась внутрь. Но что то так сильно резануло по головке, что я закричал вместе с Оксаной. Вот блин, наверно уздечку порвал. Проложив начало тяжелого пути, я продолжил фрикции, погружаясь с каждым разом все глубже в узкое и тугое влагалище сестрички. Она уже не кричала и не просила, а сотрясалась от плача и моих толчков. Не обращая внимания на ее рыдания, я вколачивал в нее член со скоростью отбойного молотка. Но постепенно мозг начал сигнализировать о несоответствии. Туго. Ну и что? Но почему у нее смазка такая липкая? Я наполовину вынул член и глянул. И сразу же выдернул его полностью. Он был весь окровавлен — У тебя менструация?!!
Оксана с трудом поднялась, продолжая всхлипывать. — Дурак ты Артем! И дебил! Насильно порвал мне целку, да еще и говоришь, что месячные!, — и она со всей силы залепила мне пощечину, — забирай свое вино и въёбуй! Я оцепенел. Она тыцьнула мне в руки бутылку и вытолкала из комнаты, сразу же щелкнул в двери замок. Я стоял и пытался переварить все, что произошло. Что же я наделал?!! Изнасиловал собственную сестру. Да еще и целку ей сломал. Неужели я мог скатиться до такой подлости? Я должен был ее оберегать от таких подлецов и придурков. А здесь сам оказался еще большей мразью. Я попытался через дверь уговорить Оксану, чтобы открыла. Просил у нее прощения. Но в ответ слышались лишь рыдания. — Оксана! Заяви на меня, пусть посадят. Нет мне прощения.
Сходил в ванную привел себя в порядок и поплелся к себе. Занялся самобичеванием, но назад уже ничего не вернуть. На следующий день поехал с ребятами на вылазку, но все было не в радость. По приезду ожидал прихода ментов и нагоняя от родителей. Но ничего этого не было. Заговорить с Оксаной не решался, а она молчала, да и избегала видеться со мной в отсутствие родителей. Вот так в молчанке прошло недели три.
Среди дня сижу смотрю онлайн какой то боевик. Зашла Оксана, какое то время молча смотрела на экран. — Артем, что ты дуешься на меня? Как будто это Я тебе целку сломала, а не ты мне. Я повернувшись к ней, упал на колени. — Ксюшенька, прости меня. Нечаянно получилось. Я не ожидал, что ты еще ни с кем не пробовала. — Простить, говоришь? — Да, прости, пожалуйста. Никогда так не буду делать. — Никогда? — Клянусь, никогда. — Хм, нуу, если никогда, то и не мечтай, не прощу.
— ? — Тём, ты помнишь как Попандопуло говорил? Он когда обнаружил листовку у Яшки, то сказал: «Чтобы я это видел в первый и не последний раз». — Оксанка, что то я не догоняю. Ты о чем? — Блин, Тёма. Ты что тупой? Я хочу чтобы ты мне снова всунул! — Ты серьёзно? Хватит подкалывать. — Я вполне серьёзно. Клянусь. Целки уже не вернуть, а покайфовать хочется. — Так дай своему парню. — Понятно, я тебе не нравлюсь. — Ксюша, вот в этом ты не права. Ты мне очень нравишься, но я сожалею о том что натворил. Хотя, если по чесноку, то мечтал заняться с тобой сексом, ты же не только красивая, но и очень сексапильная.
— И ты хочешь, чтобы я поверила? А где в таком случае хотя бы твои цёмики? — Оксаночка, — я схватил руками ее голову и начал целовать ее личико, стесняясь поцеловать в губы. И тут она сама приникла своими мягкими алыми губами к моим. Поцелуй длился довольно долго. Член поднялся и уперся Оксане в живот. — Тёма, я очень хочу с тобой потрахаться. И хоть в курсе, что больно бывает, только первый раз, все равно боюсь. А если учесть, что ты должен загладить свою вину передо мной, то всунешь лишь, когда я буду готова. Точнее я сама на него насажусь. Лады? — Как скажешь. Сама так сама. — Да я уже теку, как сучка, — она взяла мою руку и, подняв подол коротенькой джинсовой миниюбочки, засунула ее себе в трусики. Там действительно был потоп. Дав мне возможность ощутить насколько мокро в ее трусиках, она так же бесцеремонно вынула ее оттуда. — Тёмыч, наслаждаться и быть постоянно на стреме, что нагрянут родители, у меня нет желания. Я предлагаю поехать на дачу. На всю ночь. Устраивает? — Еще бы. Да я только За, при том всеми пятью конечностями. — Тогда надо придумать причину, чтобы взять машину и махнуть на дачу. Вдруг послышался звук открываемой входной двери. Оксана побежала встречать. Оказалось, что отец заехал к матери на работу и они вместе приехали домой. — Папа, можно я машину возьму? — Да, конечно, только тогда завтра поедешь на СТО, пусть проверят. Что то мне не нравится работа движка и кондиционер пусть посмотрят. — Мы же с тобой собирались сегодня заехать на дачу пособирать огурцы и привезти соленья, — возразила мать. — Ну вот, сына и есть задание. Сначала съездишь на дачу, потом можешь ехать катать своих девиц. — В таком случае пусть меня подвезет к подруге, чтобы не толкаться в метро, — вставила и свое слово Оксана.
Я ликовал и уже хотел ляпнуть, что согласен, но вспомнил, как я обычно реагировал на просьбы сестрички, возмутился. — Пусть едет на метро. Она все равно по проездному. А мне такой крюк делать. Столько бензина сожгу. — Артем, ну что за отношение к сестре? Когда уже вы мирно будете жить? Подвезешь. И никаких возражений. — Пап, мам, но если будет поздно, то я у подруги переночую, — Оксана обратила умоляющий взгляд на мать Отец подозрительно глянул на Оксану, а мать поспешила согласиться. — Правильно доча. Нечего в потемках девушке по городу шастать. Мне дали ключи от дачи, от машины и выпроводили из дому.
Я ликовал. Всё складывалось, как нельзя лучше. Только отъехали с Оксаной от дома, как она попросила остановиться возле ближайшего супермаркета. — Ты сейчас пойдешь по тряпкам на пару часов? — Тём, ну почему сразу тряпки? Жрать ты что будешь? Надо хавчика купить. — Ты права. Есть за что покупать? — Не переживай. Конечно есть. Припарковался возле Роста. Ксюха по быстрому скупилась и вышла с огромным пакетом.
— На недельку затарилась? — Сожрем за сутки, — и она бросила пакет на заднее сиденье. Уже на выезде с города сестричка попыталась включить кондиционер, но он не работал. — Ксюш, оставь его в покое. Завтра отгоню на СТО, пусть ремонтируют. — Так жарища страшная, — сказала Оксана, стягивая через голову топик. Я сразу же сьехал на обочину и остановился. — Оденься, — а глазами уже прикипел к ее торчащим грудкам. — Зачем? Стекла затемненные. Никто не видит. — Меня ты не учитываешь? — Тебе можно. — Ты думаешь у меня глаза будут на дорогу смотреть? Да я их не смогу от тебя отвести. Ты хочешь, чтобы мы разбились?
— Тема, ну ты и зануда. Ладно, уговорил, — она с неохотой одела топик. Зато включила музон. Там как раз звучал Венский вальс. — Помнишь как мы под него танцевали? — Еще бы. На тебе тогда такое шикарное платьице было. Мне кажется, что тогда все смотрели на тебя и твое платье, а не наш танец. — А мне не очень нравилось вальсировать. Больше по нраву танго, джайв, латино. А также те, где много поддержек. — Ксюш, мне до сих пор не доходит, почему после того, как я бросил танцы и ушел на каратэ, ты тоже ушла из танцев. — Эх ты! Так и не догадался? Мы же все время были парой. Мне нравилось с тобой танцевать. Ты ушел и у меня пропал интерес к танцам. — Врешь. Оксана надулась и дальше сидели молча до самой дачи.
Чтобы по быстрому заехать, отдал Оксане ключи от дачи. Она выбежала из машины, отомкнула калитку, а потом со двора уже отомкнула и открыла ворота. Пока я загнал машину под навес, сестричка успела замкнуть ворота, калитку и открыть дом. — Тема, включи тэны, пусть банька прогреется. Попаримся? — Я всегда только за. — Потом поищи, где то в машине был диск с нашими танцами. Что то на воспоминания потянуло, давно с тобой не танцевали. Диск нашел, включил и задумался. Действительно есть что вспомнить. Изнурительные тренировки. Ужасные боли при тренировках, растяжки. Торжество побед на турнирах. Больше десяти лет в паре с сестричкой. Начали танцевать еще в детском саду. А с какой завистью смотрели все, когда на дискотеке мы с ней в паре зажигали? Что то меня воспоминания не в ту степь потянули. Вдруг сзади ручки Оксаны обхватили меня. — Начали?
Под эту музыку мы могли начать танец с любого места, с любого такта. Танцевали с огромным удовольствием. Один танец, другой, третий. Это на дискаре можно так себе подвигаться без какой либо нагрузки. А здесь каждое движение было отточено, да и после одного танца устаешь, а тут мы станцевали несколько танцев без перерыва. Пот с нас катился градом. Дыхание как бегунов после забега. — Тёмочка, спасибочки, за танцы, — Оксана меня крепко поцеловала прямо в губы, — я приготовила все для баньки, венички, полотенца и все остальное.

Сноха и свекр

Послушная девочка брата

Вечер в маминой спальне