я сильно шлепал по ее грудям!
Да!!! Заветная дверь уже была приоткрыта! Пидор смотрел! Внимательно смотрел!
Затем, я с причмоком выдернул хуй из ее рта и за волосы потащил Ирину Михайловну с кровати на пол. Красиво поставив ее раком, я надорвал ей трусы полностью обнажив ее сочащуюся «мученицу»! И со словами:
— Сейчас «шлюху» будут ебать! — смачно плюнул на ладонь и небрежно со шлепком вмазал по горячей липкой пизде!
«Шлюха» чуть взвизгнула. Я дотянулся до своих штанов, спешно сброшенных, когда шел к ее кровати и достал из кармана тюбик крема, притупляющий чувствительность головки. Выдавив немного в ладонь, я быстро смазал хуй и всадил в «мученицу» (так, я называю пизду, которую собираюсь ебать до «синевы»). Крем сделал свое дело, чувствительность головки упала, что позволило мне сношать мою «шлюху» с неимоверной амплитудой и силой!!
Через пол часа терзаний ее пизды-ебицы, задыхаясь она повернулась ко мне.
— Стой! Стой!... Витя!... Разбудим!... Я сейчас буду... кричать! Быстро... в ванну!!
Она, брыкаясь как кобыла, попыталась вскочить, но я не отпустил ее!! Так и было задумано!! Силой удерживая, я только усилил нажим и темп забивая ей в дупло «штрафные»!
Вдруг дверь открылась и в комнату вбежал Витя! Ирина Михайловна, пытаясь безрезультатно уползти, начала кричать на сына:
— ЗАКРОЙ!!... Д-ДВЕРЬ!!! ... НЕ СМОТРИ!!! ... УЙДИ!!... ПРОШУ!!... НЕ СМОТРИ!! О-О-ОХ!! А-А-АХ!! ММММ!! О-О-ОХ!! О-О-ОХ!!! — громко и протяженно застонала она на всю комнату и ее тело забилось в судорогах умопомрачительного оргазма и особенно сильно затряслись ноги!!
Витя стоял обомлевший, смотря, как его матери рвут пизду, а она — бесстыдно громко кончает, стоя в раскорячку на полу посреди комнаты, в чулках и оголенной грудью, с отметинами моих пальцев, торчащей из под растянутого пеньюара; с накрашенным лицом бляди!! Крича ему не смотреть!! Туфлей уже не было, они давно слетели и лежали в разных частях комнаты, а Ирина продолжала кончать растопырив в капроне пальцы ног от удовольствия!!
Когда настала тишина и Ирина Михайловна, закрыв лицо руками уткнулась в пол, она позволила мне еще продолжать терзать ее измученное спортивное сорокалетнее тело. Которое так любили ее молодые ебыри! Она стояла на коленях оттопырив зад, а я разбивал в хлам ее «мученицу-пизду» ритмично шлепая яйцами о ее лобок, держа ее за бедра.
Когда, наконец-то, я бурно начал кончать, накачивая в нее, наверное, литр спермы. Я дернул ее за волосы на себя. Ей пришлось подчиниться и рывком подняться перед сыном, как лошадь на дыбы и, вздымая свои груди, «показать» ему эти намятые сиськи с похотливо большими сосками. Я схватил ее за руки, заломив их за ее спину, продолжая дергать ее на себя (как наездник за узду дикую лошадь), доебывая свою «шлюху»! Груди прыгали вместе с ней в метре от лица ее сына. Кончив, я отпустил ее, она упала на руки и стоя на четвереньках, громко крикнула:
— Я же сказала!! Выйди вон!!
Этот тупой придурок, весь белый, молча сгинул в свою комнату...
Я быстро собрал вещи и просто съебал от туда, видя, как Ирина Михайловна, устало-медленно поползла на кровать.
Два месяца была тишина. Затем, она позвонила мне и попросила встретиться.
... Она была опухшая и плакала. Ирина рассказала: «Ночью, я проснулась от того, что на меня залез Витя и попытался... ИЗНАСИЛОВАТЬ!! Силой раздвинул ноги и просто хотел трахнуть меня — свою мать!! Кусал мне соски!! А я, зажмурившись, молча лежала!! Боялась возразить!! Он был таким диким!! Знаешь? Говорю тебе это, а сама как во сне, словно не со мной все это было!! Придя в себя, я с невероятной силой оттолкнула его с меня! Он убежал в комнату со словами, что убьет... ТЕБЯ!!»...
Я испугался и больше с Ириной не виделся. Никогда

Гроза, изменившая жизнь навсегда

Ах, Куба!

Вечер в маминой спальне