монстру еще более устрашающий вид. Схватив двумя руками это орудие, женщина принялась самозабвенно надрачивать вздыбленную плоть самца, от чего та еще больше твердела и увеличивалась в размерах. Марина со стонами облизывала налитую головку, проникая языком в широкий зев уретры, добывая из нее смазку, словно бабочка нектар из цветка. Пройдя губами по пульсирующему стволу, она взяла в руки тяжелые мужские яйца, каждое из которых было больше ее кулака и принялась их облизывать, перекатывая в ладонях. Затем, наигравшись с шарами, с наслаждением опустила лицо в свисавшую мошонку. Тонкая кожа обхватила ее словно маска.
Похотливая сучка вернулась к напряженной залупе мужика и попыталась уместить ее в своем ротике, однако из этой затеи естественно ничего не вышло. Головка вошла дай бог на треть и дальше дело встало. Она пыталась всосать в себя этот плод, надеться на него, словно змея на страусиное яйцо, смочив своей слюной, но все было тщетно. Разгоряченный Игорь тоже не сидел сложа руки. Он схватил хуесоску за рыжую гриву и с силой тянул, пытаясь насадить ее рот на свой торчащий кол. Поняв, что еще чуть чуть и ей просто порвут губы, либо она задохнется, Марина попыталась отстраниться от орудия пытки, но огромные лапы держали ее голову крепко. Кислорода стало не хватать и, поняв, что ни на какие увещевания возбужденный самец не реагирует, вафлерша сжала челюсти, прикусив набухшую плоть до такой степени, что натянутая до предела уздечка члена проскользнула между ее нижними передними зубами. Руки убрались с Марининой головы, но сокрушительного удара в уха, который она ожидала, не последовало.спиной к холодному металлу и преданно глядела на своего мучителя. — Ну что, Марина Констанстиновна — пробасил завхоз — пора вас помыть.
С этими словами он нехорошо засмеялся и направил на воспитательницу свой уже порядком опавший член. Марина уже была согласна принять от этого человека любые унижения, а потому покорно открыла рот и шире развела бедра.
Терпкая, горячая струя ударила в лицо женщины, норовя пройтись по глазам и попасть в рот. Она смиренно глотала горькую мочу, окончательно переходя в собственность своего нового хозяина. Он метил ее с удовольствием. Нассав Марине в рот и на волосы, Игорь переместил струю на ее грудь, смывая с аппетитных арбузов остатки своей кончины и засохшего молока. Затем он принялся поливать ее лобок и она стала выгибаться навстречу струе, норовя поймать хотя бы несколько капель своей растянутой до предела мандой.
Иссякнув, Игорь уже не дотрагиваля до обоссанной бляди. Он молча развернулся и потопал к себе на склад, оставив ее сидеть на холодном ветру.
Марина постепенно успокаивалась, отходя от пережитого приключения, взгляд ее становился более осмысленным, от тела шел пар. И тут она заметила, что на втором этаже здания садика, прямо напротив нее, там где расположена спальня пятидневок, к оконному стеклу прилипли несколько пятачков из подготовительной группы и с любопытством рассматривают происходящее на игровой площадке. Женщина заметалась, словно пойманная в капкан волчица, пытаясь освободиться от стягивающей горло удавки. В комнате зрителей по потолку скользнул луч света — это ночная нянечка пришла на шум, который подняли карапузы. В отчаянном рывке опущенной воспитательнице удалось таки вырваться из плена и мышью юркнуть в приоткрытую дверь склада. Она слышала, как распахнулось окно на втором этаже главного корпуса и недовольные сонный голос грозил в темноту вызвать милицию. Слава богу, что нянечка не успела разглядеть, кто именно стал причиной детского веселья в ночной час.
Собрав свои вещи, разбросанные по полу, и кое как приведя себя в порядок, Марина оделась и отправилась домой. Завхоз возился с какими то бумагами в своей каптерке и больше не удостаивал вниманием свою потрепанную игрушку. Она почему то тоже поняла, что сейчас соваться к нему не стоити отправилась домой по ночной осенней прохладе, хоторая уже основательно холодила ее лишенные чулок ноги.
Глва 2
На следующее утро Марина проснулась в прекрасном настроении, что всегда случается с хорошо оттраханными на кануне женщинами. На дворе стоял солнечный, слегка прохладный денек, была суббота, а значит сегодня она предоставлена самой себе, красота!
Катюшка с самого ранья свалила с друзьями то ли в поход, то ли к кому то на дачу, поэтому Марина скинула с себя ночнушку и отправилась принимать душ. Наплескавшись вволю, она позавтракала, закинула белье в стиральную машину и улеглась на диван перед теликом, намереваясь проваляться так целый день.
На экране мелькали картинки утренних ток-шоу и туповатые лица их ведущих, пели серенькие безголосые подростки, а мысли женщины снова и снова возвращались ко вчерашнему приключению на работе. Она вновь ощутила рядом с собой властного похотливого самца, удовлетворяющего свое желание ее телом, и не особо заботящегося о том, что это тело чувствует. Это заводило еще больше. Быть в его руках простой игрушкой, станком для ебли, дыркой для слива спермы и мочи было и унизительно и возбуждающе одновременно. Она была согласна, она хотела этого снова.
Пошлые воспоминания разгорячили женскую плоть. Ее руки зашарили по телу, опускаясь все ниже. Пальцы нащупали возбужденный клитор и принялись сперва нежно поглаживать, а потом настойчиво его теребить. Ляжки непроизвольно разошлись в стороны, и между ними стал раскрываться влажный розовый бутон влагалища, с готовностью принимавший в себя не один десяток мужских членов, рук и бог знает чего еще, но чуть было не спасовавший перед напором бывшего заключенного. Марина была сердита на свою вагину за такую подставу и решила наказать ее и себя интенсивной тренировкой на растяжку. От одной мысли о предстоящем акте самоистязания воспитательницу чуть было не накрыл оргазм, в грудях стало горячо, из сосков закапало молоко.
— Вы тоже свое получите! — злорадно обратилась она к своим массивным сиськам и, встав с дивана, на подгибающихся от предвкушения ногах, отправилась на кухню.
Предметом ее вожделения был ни то доисторический барный табурет, ни то корявый столик, стоявший о окошка в Марининой кухне, держа на своей небольшой круглой столешнице-сидении горшок с геранью. Переставив растение на кухонный стол, женщина сноровисто перевернула предмет мебели и утвердила его на полу вверх ногами. Именно ногами, потому что ножки этого массивного табурета представляли собой четыре шестиугольных столбика по тринадцать сантиметров в диаметре каждый, и имевших в качестве декора глубокую резьбу по всей длине. Торчащие вверх своими грязными плоскими подошвами ножки заканчивались на уровне пупка стоящей перед ними женщины. Прикинув высоту «снаряда», Марина пришла к выводу, что насаживаться на него удобней будет, если одеть туфли на шпильках, дающих дополнительно пятнадцать сантиметров к росту.
Через минуту она появилась в кухне изящно цокая острыми каблучками. Было видно, как она возбуждена. Из промежности то и дело срывались тягучие капли, а из затвердевших сосков уже откровенно текло. Первым делом извращенка выудила из настенного шкафчика рулон тонкого шпагата, отстригла от него два недлинных отрезка и крепко накрепко перетянула сначала один, а затем и другой сосок, практически полностью перекрыв молочные протоки.
— Это так вредно для молочных желез, но очень полезно для воспитания таких блядских шалав, как я — вспомнила Марина фразу кого то из своих прошлых любовников.
Сиськи моментально начали тяжелеть и гореть огнем. Кожа на них стала розоветь, сначала вокруг набухших сосков, а потом и по всей груди обозначилась сетка выпирающих вен.
— Чисто корова недоенная! — восхитилась воспитательница, проводя пальцами по своему горячему набухающему вымени, уже прибавившему пару размеров.
С этими мыслями она подошла к своему тренажеру и, упершись руками в подоконник, стала пристраиваться к одному из торчащих вверх столбиков. Сперва она просто терлась истекающей соками пиздой о шершавую резную ножку, а затем, встав на цыпочки, сумела таки приподнять тяжелую жопу над импровизированным самотыком и плавно опустила на его плоскую холодную вершину свою ненасытную дырень. В начале похотливая баба просто сидела на торце ножки, привыкая к новым ощущениям. Спустя несколько секунд она стала совершать неторопливые вращательные движения тазом, обильно смачивая инструмент влагалищной слизью и постепенно расширяя свое дупло об угловатые деревянные кромки. Все чаще то один, то другой сегмент поверхности столба проваливался в скользкую горячую тьму, свидетельствуя о результативности усилий наездницы. Она поймала ребро столбика передней стенкой влагалища, уперлась в него лобковой костью и подалась назад, с тяжким стоном опуская таз и натягиваясь на толстенное бревно своей раздроченной мандой. Боль во влагалище заглушила огонь в, бушующий в грудях Марины, но теперь она принялась яростно терзать свои готовые лопнуть дойки в надежде отвлечься от ощущения, что ее разрывают пополам.
Спустя некоторое время красноватый туман перед глазами насаженной на кол женщины рассеился, она вновь ощутила жжение в переполненной молоком груди и почувствовала растянутые до предела мышцы влагалища, уже притерпевшиеся к заполняющему их куску шершавого дерева. Марина попыталась сделать первое осторожное движение, тут же отозвавшееся новой вспышкой боли. Закусив губу, она продолжила едва заметно приподнимать и опускать таз, потом начала слегка покачиваться из стороны в сторону. Возбуждение смешанное с болью придавало сил возбужденной самке. Через минуту она уже достаточно уверенно насаживалась на свою игрушку до упора. По витому деревянному узору стекали мутные густые капли кончины. Слегка сгибая колени, воспитательница чувствовале, как бревно натягивает внутренние ткани, расплющивая своим навершием шейку матки. Казалось, еще чуть чуть и нежная слизистая порвется под весом разгоряченной похотливой кобылы. Однако ей было мало и этого. Просев максимально глубоко на своем снаряде, женщина постепенно стала ослаблять ноги, все больше сгибая колени. Бревно вошло в вагину уже сантиметров на тридцать, внутреннее натяжение

Я обожаю члены

Пятый день заключения

Как я стал шлюхой