где прямо на кухонном столе рядом с недопитой бутылкой водки и остатками закуски лежал орущий младенец.
Женщина грохнулась на табурет рядом со столом и стала разливать водку по двум захватанным жирными руками стаканам.
— Нет, спасибо, я не буду, — с трудом перекрикивая ребенка замахал рукой Студент. — Почему у вас ребенок плачет?
— Описалась, наверное? — невозмутимо ответила женщина, после чего чокнулась со стаканом Студента и вылила в себя содержимое своего.
— Так смените пеленки, — сказал Студент, но увидев, что мамаша на это предложение и бровью не повела, сам взял ребенка на руки.
— А зачем? — пожала плечами пьяная мать. — Она их снова описает. Эта дрянь писает гораздо больше, чем я ей даю пить.
Студент тем временем уже переодевал девочку в сухие штанишки, которые висели тут же на веревке.
— А какает она, — продолжала бубнить себе под нос мамаша, — вообще тем, чем ее и не кормили. Безотцовщина!
Ощутив тепло сухой ткани, ребенок сразу успокоился, протянул ручки к Студенту, заулыбался и что-то залепетал на понятном только ему детском языке. «Бедный ребенок! — подумал Студент. — Слава Богу, когда она вырастет, то никогда не вспомнит весь ужас своего нынешнего положения. Забудет она и свой странный язык, чтобы заговорить на языке взрослых. Будут ли ее от этого лучше понимать?»
Студент бережно положил девочку на стол.
— О заткнулась, — обрадовалась женщина. — Спасибо тебе парень. Не знаю, чем тебя и благодарить. Денег у меня нет. Натурой только и могу расплатиться. Но кому нужна такая натура?
— Скажите лучше, где мне найти Любу?
— Любу, — задумалась пьяная женщина, — Любу... Ну я Люба. А что?
И она стала поправлять свою задравшуюся юбку, при этом не одергивая ее вниз, а слегка подтягивая вверх, открывая еще больше свои опухшие покрытые синяками ноги.
— Нет, вы не та Люба, — с сожалением заключил Студент. — Лучше следите за своим ребенком и больше не пейте.
— Больше не буду. А может, пойдем, ты меня тыкнешь, — вдруг совершенно невозмутимо предложила она.
Студент несколько опешил, с жалостью он посмотрел на побитое, как яблоко со дна ящика, лицо женщины, на остатки ее растаявшей фигуры. В ней не осталось практически ничего, с чем можно было бы спать.
— Нет, спасибо, я тороплюсь, — сказал студент и вышел из кухни.
— Ну и зря, — даже не обиделась женщина, потом взяла стакан и снова чокнулась сама с собой, — а я тогда выпью за здоровье своей крошки...
Но Студент этого уже не видел, он снова был на лестничной площадке и размышлял о том, как ему поступить дальше. Перед ним было две неисследованные двери. Та, которая была снаружи сожжена, и вторая — обитая сталью.
Что ж, принял решение он, пойдем последовательно дальше, а там посмотрим. Тут он заметил, что обгоревшая дверь была приоткрыта, и он осторожно в нее постучал. Ему никто не ответил.
Студент толкнул ее и вошел внутрь. Зрелище, открывшееся ему, было не для слабонервных. При полном отсутствии какой-либо мебели и содранных обоях все стены квартиры были перемазаны засохшей кровью и чем-то имевшим коричневый цвет.
Дойдя до конца коридора, он почувствовал, что за ним тихо кто-то крадется. Студент резко обернулся и обнаружил прямо перед своим носом грязную страшноватую личность в сильных очках, сквозь которые виднелись маленькие, но злобные глаза. Личность держала в руках грубо отесанной дрын с набитыми на конце здоровенными гвоздями.
— Что, — прищурив безумные глаза зашептал он, — опять пришли отнимать мою квартиру? Не выйдет. Живым тебе отсюда уже не выйти.
И он начал поднимать свою палку с гвоздями.
Студент долго не размышлял. Достав из внутреннего кармана куртки ручку и блокнот, он убийственно спокойным голосом произнес:
— Общество социальной защиты малоимущих и инвалидов беспокоит. Не нужно ли вам чем-нибудь помочь?
— Да-да, мне надо помочь, — страшно улыбнулся ненормальный, — окажите мне услугу номер двести двадцать.
— Хорошо, окажем, — сказал Студент, боком двигаясь в направлении выхода. — Только вы мне объясните, что такое услуга номер двести двадцать?
— Это чуть больше, чем услуга класса А, — ответил помешанный и предусмотрительно передвинулся, отрезая Студенту путь к отступлению.
— А что такое услуга класса А? — пытаясь уловить малейшее движение обитателя квартиры, спросил Студент.
— Как что, — нагло засмеялся сумасшедший, — это по минимуму.
— Хорошо, но мы можем и по максимуму, — попытался включится в этот бред Студент.
— Вы хотите предложить мне какие-то девятки?
— А разве это плохо?
— А ты сам попробуй, — издевательски прищурился сумасшедший.
— Ну а все-таки, это хорошо или плохо?
— Плохо. Очень плохо.
— А что тогда для вас хорошо?
— Как что, тройки, конечно...
Спасла Студента только великолепная реакция. Он едва успел отскочить, когда страшные шипы на конце дрына просвистели в пяти сантиметрах от его живота. Удар был настолько сильным, что обитый гвоздями наконечник пробил фальшивую стену и в ней застрял. Воспользовавшись этим, Студент ударом ноги выбил дубину из рук сумасшедшего, а его самого откинул к стене.
— Только не бейте! — как будто протрезвев, закричал сумасшедший. — Я сам не знаю, что делаю. Совсем я плохой стал — смеюсь без причины, гажу где попало. Чего вы здесь потеряли?
— Да я, собственно, квартиру шесть ищу, — перевел дух Студент.
— Дверь рядом железную видел? Так это она и есть. Только смотри с ними осторожнее. Подозрительная квартирка больно, даром что под номером шесть... — глаза хозяина квартиры загорелись недобрым огоньком, — но творятся там дела ровно три раза по шесть.
Студент боком попятился к выходу. А сумасшедший расходился все больше и больше.
— ... смотри, если тебе там будут предлагать услугу двести двадцать ни в коем случае не соглашайся, отнимай единицу и тогда, может, выживешь... а уж если по максимуму предложат, совсем худо будет...
Последние слова Студент уже слышал на лестничной площадке из-за закрытой двери. Трясущейся рукой он жал звонок последней оставшейся неизученной на этом этаже черной двери.
Бесшумно и плавно дверь открылась. На пороге стояла она. У Студента опять свело низ живота.
— Ну где ты ходишь? — недовольно спросила девушка, втягивая Студента в великолепно отделанный зеркалами и красным деревом полутемный коридор.
— Да я...
— Теперь молчи. Ты по прежнему хочешь узнать, что такое черная любовь? — спросила она, интимно понизив голос, положив горячую невесомую руку ему на плечо.
— Да, — хрипло от волнения сказал Студент.
— Тогда разреши, я завяжу тебе глаза.
— Зачем?!
— Ты меня боишься? — нетерпеливо с каплей презрения в глазах спросила девушка.
— Вяжи! — бесшабашно махнул рукой Студент.
Девушка уважительно посмотрел на него и даже погладила по щеке.
— А ты молодец. Я таких люблю, — сказала она, после чего сбросила свои туфельки и стала изящно скатывать свои черные чулки. Студент неуклюже попробовал обнять девушку, но она мягко отстранила его.
— Подожди, не сейчас. Лучше повернись.
Она сложила свои чулки вдвое, ловко накинула ему на шею и слегка затянула. Студент в испуге схватился за удавку. Девушка весело засмеялась, отпустила шею и подняла чулки Студенту на глаза. Тот перестал что-либо видеть, но в награду он ощутил непередаваемый запах женских ног.
Девушка меж тем хорошенько завязала непроницаемую для света повязку на несколько узлов, нежно взяла Студента за большой палец руки и куда-то повела. Время от времени он сослепу натыкался на какие-то углы и стены. Наконец она остановилась, и он почувствовал легкий ветерок. Он попробовал нащупать рукой стены, но видимо до них было достаточно далеко. Зазвучала странная музыка без мелодии, но с четким ритмом необычных ударных инструментов.
Студент ощутил, как девушка легким и привычным движением расстегнула кожаный ремень его брюк...
Здесь хочется остановиться. Вы никогда не задумывались почему в книгах или кино, каждый раз когда дело доходит до любовной сцены, действие обычно обрывается на самом интересном месте, а затем сразу наступает утро и герои сладко потягиваясь просыпаются? Все объясняется просто. Слишком велик риск для авторов сказать об этом банально или пошло. Но как человек храбрый я попробую, допустим, вот так:
Мягкие и ловкие руки гладили его с ног до головы, затем он почувствовал в этих руках какую-то влагу, до его обоняния дошел терпкий, необычный по запаху аромат. В какое-то мгновение Студенту показалось, что рук стало больше и все они втирают в него необычную влагу. Легкий озноб тела быстро прошел, и поверхность кожи стала слегка гореть, в висках застучала кровь. Он ощутил в себе невероятную силу, а возбуждение перешло все мыслимые границы. А потом он увидел до неправдоподобия яркий и безумный сон...
«Испанская город-крепость, покорить которую они пытались уже третий день, была взята. Час назад сам Буанапарте призвал его, лейтенанта Де Паскуаля, к себе и сказал следующие слова: «Лейтенант, войска не могут так долго стоять на одном месте. А поэтому я присваиваю вам два звания: рядового, если через час город останется непокоренным и генерала, если сопротивление будет сломлено».
Час спустя генерал Де Паскуаль взял крепость. Через разбитую пушками стену озверевшие и жаждущие мести за своих погибших и раненых товарищей солдаты ворвались на узкие городские улицы. Не смотря на то, что мужчины — защитники города уже не пытались сопротивляться, они закалывались штыками тут же на месте. Женщин сначала насиловали и только затем либо убивали, либо, если она была достаточно хороша собой, брали для дальнейшего использования в обоз.
Он никогда не занимался напрасными убийствами. Но доступность любой женщины в городе — это пьянило лучше всякой крови. По узким улочкам он быстро нашел дорогу к центру, где возвышался костел. Его солдаты уже взломали центральные ворота и ворвались внутрь, где плачущая и молящаяся толпа женщин и детей пыталась найти укрытие.
Он сразу увидел ее в обезумевшей толпе. Она стояла за спиной священника и в ужасе смотрела на происходящее. Худенькая девушка, почти ребенок, с черными волосами, бездонными глазами

Политическая камасутра

Групповуха с параллельным унижением мужа

Страпонеса