была неистощима на выдумки. Вначале в своей любимой манере уселась на меня верхом и насадилась попой на мой конец. В такой позе она спокойно елозилась минут пятнадцать, видимо, обкатывая неизведанный путь и проверяя свои новые возможности. Затем, слезла и улеглась на спину, подложив под попу подушку. Глядя на Нину, я тоже не спешил, двигался плавно и размеренно. И знаете, нервное мандраже куда-то улетучилось, я успокоился и кайфовал душой и телом. Закончили мы всё в коленно-локтевой позе, при которой я и издал свой победный стон. После завершения всего мне было не до сна, одна единственная мысль грызла меня, не переставая: «Что же будет потом, куда отправится Нина после меня?»
Как и в прошлый раз, моя напарница быстро оделась и исчезла, затворив за собой дверь. Подождав для надёжности с полчаса, я пошёл по-шпионски к Нининой каюте: там никого не оказалось. А из-за командирской двери слышались размеренные постукивания. Так-так, всё интереснее и интереснее, операция продолжается. Я ухмыльнулся и собрался идти спать, как в конце прохода послышался знакомый скрежет. Я тихонько направился в ту сторону. Скрежет шёл из рубки управления, дверь которой была открыта, а у дальнего компьютера колдовала Света, соединившись шнуром с панелью. Ладно, утром разберёмся, что к чему, по крайней мере, к управлению кораблём и системам безопасности доступ имел только командир.
Утром я доложил командиру о случившемся, и мы отправились на место происшествия выяснять, чем там Света ночью занималась. Подошли к дальнему отделу пульта, у которого была надпись «Звуковое оповещение и видеонаблюдение по отсекам корабля». И что же ей здесь было нужно? Проверили, всё работало исправно. Так и не поняв, что ей было нужно, решили в будущем пристальнее понаблюдать за Светой. В ближайшие дни ничего подозрительного за Светой замечено не было, и мы понемногу стали успокаиваться, о чём вскоре пожалели. ЧП произошло уже через неделю. За этот период Нина ещё дважды делала секс-набеги на мою и командирскую каюты, а в остальном всё было как обычно. Стуки и вопли из Нининой каюты мы услышали во второй половине ночи и вбежали туда с командиром почти одновременно. Странная картина предстала перед нашими глазами: Нина лежала голая и привязанная к кровати, рот был заклеен пластырем, который девушка умудрилась частично отодрать об угол кровати и поднять тревогу. Простынь под Ниной была мокрой, а в обоих её дырках торчали огромные фаллоимитаторы. Обескураженные такой картиной, мы быстро освободили пленницу, подхватили под руки, после чего у Нины началась настоящая истерика. Пришлось вколоть ей успокоительное и обезболивающее средство, потом отмыть в душе, смазать ей дырки кремом и уложить в чистую постель. Что-либо узнать у Нины в таком состоянии не представлялось возможным, и это отложили до утра. Я остался дежурить возле пострадавшей, а командир пошёл смотреть, где там Света. Вернувшись он сообщил, что Света сидит в своём отсеке в спящем режиме, ничего подозрительного не замечено. Я остался ночевать у Нины, а Сергей Сергеич ушёл досыпать к себе.
За утренним кофе Нина выглядела не до конца оклемавшейся, а Света вела себя так же, как всегда. После завтрака, оставшись втроём, мы с командиром начали аккуратно выпытывать у Нины подробности случившегося ночью. Она долго молчала, наконец, коротко сообщила, что поздно вечером заявилась Света, связала её, залепила рот и начала сексуальные пытки. Часов через пять Света ушла, а остальное мы сами видели. Мы успокоили Нину, как смогли, и отправили отдыхать. Мы остались, наконец, вдвоём. — Как будем расследовать? — спросил командир, — есть какие-нибудь идеи? — Есть. Чтобы не вспугнуть Свету раньше времени, предлагаю снять копию памяти её мозга под видом текущей профилактики. Желательно скопировать все изменения программы с учётом функции самообучаемости. Нужно разобраться, какие сведения могли спровоцировать подобную агрессию. — Да, я тоже так думаю. И нужно, наконец, выяснить, что же она делала у пульта управления.
На том и порешили. Командир вызвал Свету в рубку, и мы начали профилактику. Всё прошло, как будто, нормально, и по окончании всего мы отпустили Свету готовить обед. Сами же уселись у большого экрана и стали анализировать поведение и мысли Светы за последние недели и сравнивать их с теми, что были в начале нашего знакомства. Отыскали и фрагмент проникновения робота в рубку управления. Оказывается, она включила видеокамеры жилых отсеков и полностью записала вояж Нины ко мне и к Сергею Сергеевичу. Так, кое-что стало поясняться, в каком именно направлении нужно двигаться. Теперь уже, целенаправленно, мы просмотрели все материалы, записанные Ниной для адаптации Светы в нашем коллективе под общим заголовком: «Женская поведенческая модель в ограниченном женско-мужском коллективе». Закончив этот просмотр, мы долго тупо смотрели друг на друга.
Первым не выдержал командир и разразился трёхэтажным матом в адрес Нины и составительниц этих материалов: — Блядь, да это же готовая инструкция, как стать первой сучькой в экипаже. Что за извращенки это составляли, и где только Нина такое откопала? — Действительно, — поддержал я Сергея Сергеича, — нахера было такое вводить роботу с самообучающейся функцией? Доадаптировала, мать её, на свою же шею. Нашла, тоже мне, волчью стаю: там тебе и альфа-самцы, и альфа-самки, и какой только хрени нету. — Надо стереть у неё все эти материалы, и дело с концом. — Да, — ответил я, — это должно помочь, хотя и не факт. — Как это не факт? — А так. Мы с вами не великие программисты и психологи, откуда нам знать, может со временем у неё эти материалы восстановятся в каком-нибудь искажённом варианте, и станет ещё хуже? Похоже, всё зашло слишком далеко, и эта поведенческая модель стала частью «Я» Светы. Не лучше ли посмотреть, куда приведёт начавшаяся конкуренция двух самок: робота и человека?
— Вы что, хотите, чтобы она угробила Нину? — А, вот, об этом нам нужно позаботиться. Запретить Свете доступ в рубку, а вход в каюты только по вызову. Да, и законы робототехники, описанные ещё Азимовым, никто не отменял: принцип, не навреди человеку, там на первом месте. Возможно, эту сексуальную игру с Ниной Света не связывала с причинением вреда здоровью. Нужно ей доходчиво объяснить, что БДСМ здесь неприемлим. И, вообще, самое время поговорить со Светой об её дальнейшем поведении и об этом инциденте. Мне кажется, нужно дать ей возможность проявить себя, как женщине, а дальше видно будет. И давайте, командир, я вызову вечером Свету к себе и поговорю на сексуальные темы? А сейчас вызывайте её на собеседование. — Скажи нам, Света, для чего вчера ты сотворила всё это с Ниной? — Я хотела, чтобы она насытилась телесной любовью на несколько дней и не мешала вам любоваться мной и любить меня. — А в чём ты видишь цель женщины на корабле? — Женщина должна быть для мужчин нужной и любимой, и я стараюсь быть такой. — Ты нанесла Нине травмы, которые нужно залечивать несколько дней. Больше так не делай, телесная любовь должна проходить только по желанию обоих участников, иначе это не любовь, а насилие. Теперь тебе закрыт доступ в рубку, а доступ в каюты только по вызову. Тебе понятно?
— Да, командир, мне понятно. — Хорошо, можешь идти. Тем же вечером я вызвал Свету на первую любовную беседу, а, может быть, и на практическое занятие. Там видно будет. — Да, — подумал я, — скучать нам теперь, точно, не придётся.

Офисный планктон

Жена под шефом

Елена