— Открой рот. — Я засунул плеть ей в рот, приказав держать. Отыскав среди всего барахла, что валялся у меня в коробках, анальную затычку, я обошел её со спины. — А вот гадить ты будешь с моего на то разрешения.
Без всяких церемоний я резким движением загнал затычку в её кишечник. Её задница не была особо разработана, но после полицейского участка, мои действия почти не вызвали болевых ощущений. Забрав плеть, я сказал: — Ну вот, привыкай. Ты будешь носить эту штуку в своей заднице ближайшие два месяца.
— Спасибо, Сэр. — Жалобно ответила Уздечка.
— Спрашиваю последний раз, может быть ты хочешь что-то еще?
— Я хочу есть, Сэр. Я очень голодна. Меня не кормили уже два дня, только дали попить в полицейском участке и все.
Пора было начинать её воспитание. Я отыскал первую попавшуюся мне в руки чашку, немного пыльную и помочился в неё. Подойдя к Уздечке, я поднес чашку к её губам и приказал пить. О, сколько эмоций промелькнуло за эту секунду. И страх, и ужас, и удивление, и обида! Но тем не менее, она покорно принялась пить. На последних глотках я отстранил чашку и выплеснул содержимое ей на лицо.
— Спасибо, Сэр... — Будущая пони смотрела в пол.
— Ну, раз на этом все... — Небольшой черный кляп занял свое место.
Размахнувшись как следует, я наградил её десятью ударами плети. Её молодое тело извивалось, Уздечка стонала и мычала, содрогаясь от каждого удара. А после этого я выключил свет и вышел, захлопнув двери. Пару часов пусть повисит, привыкая

Ах, Куба!

Любви, все образы покорны

Мы молодые супруги