словно во сне, как будто другая делает всё это. А я настоящая осталась там, в доме неизвестно где, в комнате с решётками на окнах, с моим чудовищем. Теперь я всё знаю о нём. Александр Белоголовцев: 32 года, бывший профессиональный военный, сейчас — профессиональный преступник. Его нанял папин компаньон, прекрасно рассчитав, что первым к кому отец обратиться будет он и хотевший таким образом купить за бесценок акции, чтобы стать единоличным владельцем компании. Алекс был женат, у него есть ребенок — прекрасный зеленоглазый мальчуган. Полиция думает, что на его совести несколько похищений и заказных убийств, но никаких доказательств нет. Я единственная возможность посадить преступника в тюрьму. Папа настоял на посещении психолога, который вот уже который месяц пытается вылечить меня от «стокгольмского синдрома». Завтра суд, мне надо настроиться. Мое чудовище должно быть наказано.
— Исаева Любовь Владимировна, — приглашает секретарь для дачи показаний. Папа с рядом со мной, сжимает мои холодные пальчики, пытаясь вдохнуть в меня силу и уверенность.
Я обещала себе не смотреть на Алекса. Нет, не выдержала. Глаза сразу же натыкаются на ответный горящий взгляд. Всё замирает, всё перестает существовать, мы далеко друг от друга, а кажется рядом в полуметре и весь мир только декорация для этой встречи. Будто не существует вовсе никакого мира, только мы вдвоем и наш разговор, без слов — глазами.
Папа тянет за руку, возвращая в реальность.
— Дочка соберись, он тебе больше не причинит вреда.
Судья задает обычные вопросы. Имя, фамилия, возраст. Отвечаю на них, а в ушах нарастает шум, во мне словно бьют барабаны. Кажется, я стала одним большим хрупким сердцем, пульсирующим и отбивающим этот неровный ритм. () Ткни меня, и я истеку кровью, ткни меня и сердце перестанет биться.
— Любовь Владимировна, расскажите суду что произошло 22 мая 2008 года и в последующие дни.
Сердце, сердце, быстрее, быстрее, ужасно быстро.
— П-ппа-па, я не могу!! П-папа, я люблю его!!!
Моё чудовище после этих слов подскакивает с места, вцепляется в прутья решётки, отделяющие подсудимых от основного зала. Горящие зелёные-жёлто-карие глаза впиваются в моё бледнеющее лицо. Шум сердца всё нарастает, становится невыносимым, мир начинает качаться, расплываться, в нём есть только две неподвижные гипнотизирующие меня, зелёные точки.
— Твои глаза колют.
Меня накрывает темнота.
...
Я слежу за ней две недели. Люба так и не дала против меня показания, тот день в суде был последний раз, когда я видел мою красавицу, но доказательств и так набралось предостаточно. За пять лет, проведенных мной в местах не столь отдаленных, она закончила учиться и сейчас — директор сети магазинов детских игрушек. Она всё также разъезжает на Мерседесе, но уже новой модели, одевается в лучших бутиках и все также приветлива и добра к людям. Слишком хороша для любого, слишком красива, чтобы быть реальной. Люба выходит из офиса магазина, и я никого не вижу вокруг, только её плавные движения, её доброжелательную улыбку. В штанах становится тесно. До чего же она хороша!
...
— Любовь Владимировна?! Вам просили передать.
В руках посыльного большая коробка. Читаю карточку и мир вокруг начинает кружиться: «Кукла, Ты Восхитительна». Все психологи, нанятые папой были напрасны, все мои попытки начать нормальную жизнь, найти свою любовь — напрасны. Нетерпеливыми руками разрываю упаковочную бумагу. В коробке маленькая женщина — обнажённая кукла с моим лицом. «Моё Чудовище вернулось», набатом стучит в голове, и я лихорадочно всматриваюсь в действительность, пытаясь отыскать среди городской суеты, зелено-карие кошачьи глаза.

Инцест отца и дочери

Укрощение кобылок. Глава 4

Мамины подруги