её на пол. Сам свалился в кресло. Пытаясь прийти в себя, позвал её к себе на колени. Она довольно запорхнула ко мне в объятия. Так мы просидели минут пятнадцать, пока мне это не надоело. Я отстранил её от себя, чем вызвал появление недовольной и обиженной мордашки. Как же мне нравилось, когда она обиженно морщила свой носик. Но все мои действия были таковыми не случайно. Я все хорошо заранее продумал. Я хотел, что бы она почувствовала себя вещью. Моей собственностью. Что бы она понимала, что принадлежит мне полностью, что я её хозяин, а она моя самая любима вещь, которой я могу распоряжаться, как захочу. И я знал, что сегодня она точно почувствовала себя такой.
Моя куколка была заведена до предела, но совершенно не понимала, что же будет происходить дальше. А дальше будет происходить самое интересное. Выждав ещё минут пять, я приказал ей лечь грудью на стол и скрестить руки за спиной. Крепко связав её руки веревкой, я раздвинул её ноги своими, максимально широко, а затем привязал их к ножкам стола. Пару ударов по попке рукой внесли краски в процесс обездвиживания моей малышки. Довольный стон меня раззадорил. Я соорудил на её шее ошейник из веревки, конец которой провел под столом, между её ног, натянул между половых губок и в конце привязал к связанным рукам. В результате моя куколка была успешно обездвижена и возбуждена.
Веревка терлась о её клитор, при каждом её движении, от чего она мило постанывала. Вытащив из её киски трусики, я обошел стол и уселся на стул, напротив её лица. «Ты хочешь их в свой ротик!?» — довольно спросил я у своей куколки, проводя её же трусиками по её губам. Конечно, она знала, что сопротивляться нельзя, ведь это неизбежно. Моя деточка лишь приоткрыла свой маленький ротик и высунула язычок, тем самым избежав наказания. «Молодчинка!» — довольно произнес я, погружая её трусики к ней в ротик.
Я заклеил ей рот скотчем и посмотрел ей прямо в глаза. «Теперь, я хочу, что бы ты была абсолютно беспомощна!» — и с этими словами я заклеил скотчем ей глаза. Осталось дело за малым. Я хотел лишить её возможности шевелиться, говорить, видеть и слышать. Я хотел, что бы все её внимание, все её ощущения сконцентрировались на её же дырочках, которые скоро будут испытывать самые не вероятные ощущения. Но предварительно я хотел унизить её до конца.
«Малышка!» — обратился я к ней: «Мне необходимо отлучиться на часик другой! Тебе придется здесь немножко побыть одной!» — с этими словами я одел ей на голову наушники и зафиксировал их скотчем. Громко включив ей в плеере задорную музыку, я отстранился от неё. Она пыталась немного сопротивляться, но все её движения только дергали веревку между ног. Она что-то мычала, явно не желая оставаться одна в таком состоянии. И при этом она не понимала здесь ли я, или уже ушел.
Продолжение следует...
Отзывы на сrаshmysоul@yа.ru

Кэтрин (окончание "Переломного уикэнда"). День

Как все началось. Выдержки из дневника

8 марта