на шаг, прекратив терзать свою киску. Возбуждение переросло в похоть. Танец становился все более и более захватывающим, развратным. Оля, уже не стесняясь, раздвигала ножки, ласкала свою грудь, кошечку прямо сквозь платье. Время от времени ее рука взлетала и проходилась кончиками пальцев по шейке.
Про себя она представляла, что каждое из этих прикосновений принадлежит кому-то другому. Ей уже было почти все равно кому — она не знала. Не видела обладателя этих рук. Лишь время от времени ей казалось, что то или иное прикосновение принадлежит то мужчине, то женщине.
В какой-то момент Оля приоткрыла губки пошире, запустила руку под платье, широко раздвинув ноги и отклонилась назад, открывая своему спутнику всю себя спереди. Рука ее скользнула глубоко внутрь своих вязких соков. А с губ сорвался медленный, протяжный стон. Но мелодия постепенно затухла и пошла по второму кругу, вернув медленные, неспешные настроения.
Ольга позволила себе облизать пальцы и аромат начал сводить ее с ума. Хотелось продолжать ласкать себя. Хотелось возбудить своего спутника, чтобы и он принял участие в танце.
Под медленные ритмы она позволила себе немного расслабиться и медленно приподняла свое платье, открыв не только свою киску, но и всю себя чужим взорам. А секунду спустя поверх платья опустился лифчик.
Впервые в своей жизни, Ольга обнажила себя на улице. Впервые в ее жизни, девушку могли увидеть. Но, впервые в ее жизни, ей было наплевать на это. Пусть смотрят. Она танцевала. Танцевала с одной-единственной целью — возбудить своего спутника, чтобы он взял ее.
Она медленно подошла к нему и, едва мелодия стала более быстрой, прижалась спиной к его телу. Она чувствовала его дыхание на своих волосах. Чувствовала его возбуждение своей талией. Чувствовала легкую дрожь мускулов на руках. И девушка начала скользить своим телом по его, с силой прижимаясь попкой, обняв его рукой за шею.
И в тот момент, когда она поняла, что одна рука у нее осталась свободной, Ольга тут же принялась ласкать себя. То и дело она запускала пальцы в свою киску, этой же рукой ласкала свою грудь, животик, бедра. Ей было все равно, что вся она постепенно перемазывалась в этом чудовищно будоражащем запахе. С каждой прошедшей секундой она «уплывала» все дальше и дальше.
Едва привстав, Оля тут же перевернулась и легла поверх своего спутника. Потянулась своими губами к его... но он просто отстранился. Взял Ольгу за плечи и усадил на скамейку.
— Поздравляю, — едва слышно прошептал он ей в ушко, легонько поцеловал в висок и ушел, проведя напоследок рукой по ее волосам.
Ольге хотелось завыть. Две противоборствующие сути боролись за ее рассудок. С одной стороны — дикая похоть, возбуждение, а с другой — ее воспитание, здравый смысл. Первая сила хотела секса, хотела догнать своего спутника и, если потребуется, заставить его взять Олю. А вторая заявляла, что для одного дня девушка и так превысила все возможные грани. Исчерпала свой лимит безумств на ближайшие года полтора.
Лишь спустя несколько минут Ольге удалось оклематься. А до этого времени она так и сидела в легком ступоре. Верх взяла более здравомыслящая половина, загнавшая возбуждение в клетку мыслью, что если кто-то застукает Ольгу сидящей тут совершенно голой, да еще и перемазанной своим соком с ног до головы — то ей не поздоровиться. Нарываться на изнасилование Оля не хотела, что бы она там ни чувствовала внутри, какой бы пожар не полыхал в ней.
Она быстро подтянула свою одежду и накинула ее на себя, с тоской замечая, что трусики ее спутник унес с собой, в качестве трофея. Значит, в таком виде придется еще и добираться до дома. Потом достала зеркальце и тщательно осмотрела себя.
— Сволочь, — произнесла она, широко улыбаясь.
Она ожидала увидеть плохо стертые следы на своем лице, которые бы безошибочно выдавали в ней молоденькую сучку. А вместо этого обнаружила, что на ее лице нет ни малейшего следа разврата в подворотне. Ее спутник стер все сразу же, но, похоже, решил, что будет весьма забавно, если девушка немного помучается.
— Сволочь, — повторила она и, поправив платье, отправилась домой.
Может ее день в услужении и закончился, но ее личный день — нет. Оля все еще чувствовала остатки возбуждения и, впервые за последние несколько недель, была твердо уверена, что сегодня не будет ночевать одна.
Отзывы пишите на

Как жена стала шлюхой

Ночь с сестрой на даче (2 часть)

Носочки не греют