моё солнышко ясное... Но остановись... Я не хочу, чтобы грешил из-за своей страсти ко мне... Сначала, Таинство, сокол мой ясный..
Но я её не слушал. Всё быстрее и быстрее я качал своими бёдрами, сотрясая тело матери мощными короткими толчками, так что шлепки от ударов наших бёдер друг от друга раздавались на всю комнату. Я был слишком возбуждён, чтобы продолжать так долго..
Громко застонав, я обрушился на мать со всей силы, изливая в её податливое лоно потоки семени... Мама только тихонько всхлипывала, подаваясь бёдрами навстречу мне... Это длилось, наверное, долго.
— Поздравляю, Кир, — прервал меня весёлый голос Яра, — ты стал мужчиной! Теперь поцелуй за это свою мамочку!
Я послушно потянулся к маминым устам. По-моему, у неё просто не было сил, чтобы мне сопротивляться. Её мягкие влажные губы приоткрылись и я впился в них долгим пылким поцелуем... Она не ответила мне, но и не сопротивлялась.
Насладившись своим первым поцелуем с женщиной, я без сил свалился на бок, развалившись рядом с мамой на медвежьей шкуре.
Всё в моей душе ликовало! Да! Я стал мужчиной! Я был несказанно горд собой! Подобного блаженства я в жизни не испытывал! Каждая клеточка тела просто сочилась истомой. Заложив руки за голову, я развалился на спине, уставившись в высокий потолок.
Яр взъерошил мне волосы. Матери отдохнуть он не дал:
— Мам, давай, отблагодари что ли теперь сына за обильное возлияние в твоё лоно... , — он взял её за волосы, заставляя сесть передо мной на колени между моих ног, и склонил её голову к моему поникшему мужскому орудию, — давай, поиграй, с ним язычком..
Мать послушно взяла мою уставшую булаву и принялась её нежно вылизывать. По моему телу пробежала приятная дрожь.
Яр улёгся на боку рядом, лицом ко мне:
— Ну, теперь, ты понял для чего нужна мужающему отроку мать?
Я счастливо кивнул, с благодарностью посмотрев на неё.
— То-то... , — добродушно хмыкнул Яр, — старшего брата надо слушать... А то мямлил тут, — мама, да мама..
Мы вместе весело рассмеялись. Мама меж тем самозабвенно трудилась между моих ног, обеими ручками оглаживая и лаская мои яички и обмякший ствол, тщательно вылизывая и обсасывая мою вялую булаву. Я чувствовал, как её юркий проворный язычок гуляет по моей коже.
Преисполненный блаженства я расслабленно лежал, тихо перебрасываясь с братом ничего не значащими фразами, глядя, как пушистая головка матери мерно поднимается и опускается между моих ног.
Очень скоро я почувствовал, как моё копьё, благодаря материнской ласке, вновь наливается кровью, на глазах разбухая и поднимаясь в ручках мамы.
— Да, ты любвеобильный, братец! — снова рассмеялся Яр, — видишь, какая мать кудесница, а? Повезло всё-таки отцу с женой! А, ну-ка, мам, давай, оседлай-ка, Кира, да объезди этого молодого жеребца!
Мама оторвалась от моего члена и приподнялась надо мной, не выпуская мой член из своих рук. Она развела в стороны ножки и медленно принялась опускаться вниз, направляя мой член в своё лоно. Я притянул её к себе..
Опять насадив мать на свой член, насколько это было вообще возможно, я притянул её голову к себе и долго целовал мать, смакуя на вкус её губы. Мама покорно позволяла себя целовать. Её губы мелко подрагивали.
Не знаю, чем я сейчас наслаждался более, — её покорностью моим ласкам, податливости её горячего лона, или вкусу её губ. Моё сердце сжало острое чувство неподдельной любви и нежности к маме.
— Мамочка, я очень-очень люблю тебя... , — прошептал я, — тебе хорошо со мной? Я не причиняю тебе боли?
Мама ничего не ответила. Только закрыла глаза. Я плавно покачнул бёдрами, мама вздрогнула, насаженная на моё копьё..
— Да... да... сынок... , — наконец тихо вымолвила она, — ты хороший мужчина. Твоя жена будет счастлива иметь такого мужчину в своей постели...
Я снова поцеловал её, очень нежно. Её большая упругая грудь была прижата к моей груди так плотно, что я почувствовал какие у неё большие шершавые соски.
Чуть отстранив мать от себя, я с упоением взялся за материнскую грудь. Это длилось долго, — я мял и сжимал сочную плоть, целовал и кусал их, посасывал затвердевшие соски. Раньше, я даже и предположить не мог какое удовольствие может доставить женская грудь. Мама, распираемая изнутри с каждым мигом всё более разбухающим моим членом, только тяжело дышала.
В конце концов, не в силах более сдерживаться, я принялся двигать бёдрами, покачивая мать на себе и не отпуская из своих ладоней её груди... Мама послушно скакала на мне, двигаясь навстречу мне. Это было неописуемо... Я сжал её пухленькие ягодицы в своих руках, с силой при каждом своём толчке, прижимая её бёдра к себе. Я чувствовал, как её горячее лоно истекает соками.
Но продолжалось это не долго. В конце концов Яр, конечно, не выдержал вида открывшегося ему зрелища... А кто бы выдержал? Как тут остаться спокойным, когда перед тобой такое зрелище?
Я увидел, как за спиной матери в темноте выросла его мощная фигура а через миг сильные руки брата придавили мать к моей груди.
Мама испуганно вздрогнула и попыталась оглянуться, но Яр не дал ей этого сделать.
— Лет с тринадцати мечтал трахнуть эту попку, — проговорил он, смачно шлёпая мать по заднице.
— Ярушка, ну, нет... , — жалобно прохныкала мать, — и так уже имеете меня, как шлюху в хмельном доме. Я ж всё-таки мать Вам..
Яр снова громко шлёпнул её по ягодице:
— Ну-ну, мать... Судьба твоя такая женская... Другая бы радовалась, что сынки у неё богатыри выросли такие сильные да пригожие, а ты только хнычешь... , — руками Яр выпячил назад попку матери и смачно несколько раз плюнул в мамкину заднюю дырочку, — всё, мама, сынки выросли... И теперь ночью от нас одной колыбельной на ночь ты уже не отделаешься... , — он шлёпнул её по попке ещё раз, — мам, ты расслабь попку, расслабь..
Мама, по-моему, готова была расплакаться.
— Ярушка, яхонтовый мой. Сынок... Бог с тобой, бери меня, как хочешь... Но хотя бы по очереди... Ну, не вдвоём же сразу на мать залезите?
Яр даже не удостоил её ответом. Он прерывисто сопел, пристраиваясь сзади к маминой попке.
— Кир, — сказал он только мне, — обними её и сильно держи, а ещё лучше и целуй её крепко-крепко, если ныть начнёт..
Я сделала всё дословно, как сказал брат, с силой прижал мать к себе и снова впился в её губы долгим поцелуем. Мама, казалось, смирилась и сдалась на нашу с братом милость, обмякнув в моих руках. Я жадно целовал её, когда почувствовал, как её тело напряглось в моих руках, словно, струна гусель, — то брат, сжав в ладонях пышные бёдра матери, принялся медленно-медленно ввинчиваться в девственную попку матери.
Мама оторвалась от моих губ и, уткнувшись мне в шею, тихо вскрикнула. Я принялся покрывать её лицо и губы горячими поцелуями.
Брат медленно, видимо, стараясь не причинить маме излишнюю боль, натянул мать на свой член.
Я взял голову матери в руки и приблизив её лицо к своёму, жадно приник к её губам пылким поцелуем. Мать вяло мне отвечала.
Яр медленно качал бёдрами, постепенно увеличивая темп и силу своих ударов. Мама только тихо постанывала, двигаясь под толчками брата по мне туда-сюда. В конце концов, и я оторвался от её сладких губ, и принялся двигать бёдрами навстречу толчкам брата, подбрасывая мать на себе.
Мы долго вот так вот накачивали мать с двух строн. Яр то и дело хватал её за волосы и тянул её голову назад, грубо мял её тяжёлые груди. Или поворачивал её голову набок и накрывал губы матери своими губами.
Мы долго двигались в теле матери практически одновременно, в едином порыве. Мама только тихо постанывала. Но это уже не был стон боли или обиды...
В порыве страсти она жарко отвечала на наши поцелуи, из последних сил двигалась навстречу нам, стараясь сильнее и глубже насадиться на наши члены и... текла... текла обильными горячими любовными соками.
Я уже был на грани извержения, когда Яр громко застонав, схватил мать за плечи и потянув её с силой на себя, стал долбить её со всего размаха с невероятной скоростью... Мама закричала, сотрясаясь в любовном экстазе. Её грудь прыгала прямо перед моим лицом и я не удержался и впился в неё губами, вгрызаясь в упругую сочную плоть..
Волна страсти унесла нас в блаженные дали почти одновременно... Первой не выдержала мать... Громко вскрикнув, затрепетав в сладострастных конвульсиях, она обессилено упала мне на грудь...
В следующий миг, взорвался и я, изливая в лоно матери щедрую порцию семени..
Яр опять обхватив высокие бёдра матери своими лапищами, сделал ещё несколько могучих ударов, словно, хотел проткнуть насквозь недвижимое поникшее тело матери и излившись в мамину попку, обессилено упал на бок.
Мы так и лежали, тяжело дыша, — мать на мне, и Яр рядом, медленно приходя в себя. Незаметно я провалился в глубокий сон...
Проснулся я поздно утром... Лежал на кровати, и долго, не мог поверить в то, что случившиеся этой ночью не сон... А ещё он совсем не мог себе представить, как теперь вести себя с матерью..
Когда мама вошла в комнату, она улыбалась. И на ней была та же самая белоснежная рубашка. Она подошла к кровати и взъерошила мои волосы:
— Вставай уже, любовничек. Почти полдень как-никак, иди кушать..
Красный от смущения, как рак, я порывисто сел на постели, не в силах поднять взор на мать:
— Мам, ты не серчаешь?... , — еле выдавил я из себя
Мама легко и тихо рассмеялась:
— Ну-ну, я всё понимаю, мой хороший... Молодость, горячая кровь, — мне ж радоваться даже, наверное, надо, что моё тело вызывает у моих сыновей такие бурные страсти. Да и отец разгневается, если к его приезду, я ещё не буду тяжела сыном...
Мама застенчиво потупилась:
— Всё хорошо, сынок. Это мой долг матери... Тебе не за что стыдиться передо мной... Так определено законами Оленича. Это твоё право. И так решил глава нашей семьи, Ваш отец и мой муж.
С тяжело бьющимся сердцем, счастливый, я потянулся к ней, чтобы заключить её гибкий стан в свои объятия. Но мама совершенно для меня внезапно вдруг отпрянула назад и помахала перед моим носом пальчиком:
— Но-но, сын... Никто из Вас больше не притронется ко мне без обряда Таинства! Даже и не думайте.

Папа — мой первый учитель

Подглядел за родственницей

Готовые ответы