будет, — расхохотались крайние. Ты посередине, лапами ты никого не достанешь. Приступайте, — обратились они к своим победителям.
— Что ж, я подчиняюсь большинству, — прикрыла накрашенные глазки и сделала напомаженные губки куриной жопкой средняя.
— А это не будет считать зоофилией? — внезапно спросил мальчик.
— Конечно, же нет, — успокоила его Ева. — Оно же разумное существо, говорящее. Его поступки адекватны, значит, не зоо. Представь, что ты совокупляешься с женщиной другой расы… сказочной, — добавила она и, открыв свой не малипусинький рот, загрузила член дракона наполовину.
Сабрина тоже не стала терять времени даром и загрузилась пополной. Уж что-что, а в минете ей не было равных.
Юрий же, как истый кунелюбитель, стал облизывать огромную куночку дракошки. Он оттягивал момент с выяснением зоо, не зоо, потому что не был уверен, что сможет удовлетворить это ведёрко своим малипусеньким стручком. Но к счастью, произошло сказочное событие, которое расставило всё по местам.
Органы дракона затвердели и устремились ввысь, а вместе с ними взлетели вверх и обе девочки, рты и гортани которых попросту не смогли освободится от увеличившихся от бешенной эрекции членов. Они повисли вниз головами, бултыхая и болтая ручками и ножками, не издавая ни одного звука. А как бы им это удалось с набитыми до отказа ртами.
— Пока у нас спадёт эрекция, они задохнуться, с сожалением сказала правая голова.
— Спадёт конечно, ага! Фигушки, — огорчилась левая, — она так плотно обхватывает мою головку, что долгий стояк мне обеспечен.
— Рубить или не рубить — вот в чём вопрос, — сказал крышнаит, — прошу прощения, ваше змеинное величество, но у меня нет иного выхода. Я готов отдать свою жизнь без остатка за всего лишь целостность наманикюренного ноготка моей Саби, или пёрышко Евы, а тут встал вопрос ребром — они умрут от минетальной асфиксии… Вы должны понять меня и простить, — докончил пламенную речь мой герой.
— Погодь, погодь, Юрчик, — заласковилась женоподобная голова, — если ты мне сделаешь куни по челавечачьи, то моя любовная энергия захватит всё жизненное пространство дракона. Члены опадут и твои девочки освободятся. Что скажешь?
Юрчик не стал тереть времени на слова, он нырнул прямо головой в писю дракошки и стал своими неистовыми головодвижениями доводить женщину драконьей породы до оргазма. Он готов был испустить дух, ослепнуть в темноте, задохнуться от эротических запахов или даже захлебнутся от любовной жидкости. Но оно того стоило! На кону стояла жизнь его подруг. И чудо свершилось! Друг спас своих подруг. Дракон распался из триединства на три индивидуальные личности. Две из которых были малипуськи мужественного пола, а одна женственного.
Ухватив свою новую женщина одной рукой за грудь, а второй за попу, мой герой потащил её в кусты, чтобы показать где акки зимуют.
Двое прекрасных юношей продолжили минеты с не менее прекрасными девами, которым уже не грозила смерть от асфиксии. Им грозили оргазмы от сладких минетов. Отдышавшись они продолжили излюбленное занятие.
— Дракоша, — спросил свою новую пассию Юрец, — а у вас тут нет крыш? Дашь мне на крыше?
— Крыш нет, — счастливо рассмеялась красивогрудая девица с серебристой косой до попы, — не дам…
— А в попу дашь? — спросил крышнаит, — пощипывая и поглаживая сладкую попу девы и нежданчиком всовываю пальчик в сладкую шоколадную дырочку и даже два.
— В попу дам, — сказала, согласная дать в попу, закивала среброкудрой головкой, сильнее насаживаясь вожделенным предметом на пальчики мальчика, — дам с превеликим удовольствием… Возьмёшь?
— Ещё как возьму! — обрадовался крышнаит и, ухватив за сладкие бёдрышки бывшей дракоши, натянул её на свой стручок.
Они там малипусились по-всякому. И по-боратински и по-артемонски. Арлекин и Пьеро с лисой Алисой им были примером. Не забыли, как это делали Малесента, Дюймовочка, Шапка и Белоснежка с Винтиком. Но не стали это делать как Крот и черепаха Тортилла.
.
***Не желай злата врага своего — дракошенькой станешь***
Утро рассуропилось в кролячоточьей норе, звезданув Юрию по правому глазу адским солнечным лучом.
— Перестань, курва! — возопил невыспавшийся человечек, — спать хочу.
— Ты кому это говоришь? — удивилась дракошенька, прижимаясь всем телом к победителю драконов.
— А хрен его знает, — ответил мальчик, продирая заспанные глаза.
Пнув по стеблям неизвестных цветков, умник устроил душ из росы для себя и для своей новой подружки. Приведя себя в порядок, они отправились на полянку, где дрыхала по парочкам четвёрка малышек. Заслышав странный шум, те тут же проснулись и стали вспоминать, кто сны, а кто вчерашнее происшествие.
— А мне приснилось, будто нас посетила моя благоверная Машенька в девичестве Троекурова, — начал свою речь Юра.
— Та, которая с Дубровским в позапрошлом веке любанькалась? — перебила его Саби, — ну ты себе и старуху нашёл. Ей уже, наверно, полтораста лет.
— Да не перебивай, ты, — зазлючился Юрий с понтом под зонтом, — Машенька во все века была одна единственная.
— А твоя фамилия, случаем, не Дубровский? — поинтересовался правый драконец.
— Да нет же, — ещё сильнее озлился мой герой, — и звать меня не Володя, а Юра и величать по-иному.
— Да, правда, — поддержала крышнаита крылатка, — просто она однофамилица, — рассказывай сон, милый.
— И одноимённица, — обрадовался сказитель снов, — короче, она пришла к нам с дракошкой на поляну, устроила мне саду, а потом изнасиловала в разнообразных позах. Вот и весь сказ.
— То есть ты нам изменил?! — запели три девицы на разные голоса.
— Вот так компот, — возомнив себя поручиком Ржевским, расхохотался тройной любовник, — вы меня ревнуете к собственной жене?
— А что такого?
— Ревную! Да ещё как.
— Я не ревную, но хату спалю, — запели они на разные голоса.
— А ежли, я вам всем сей же час подарю колечико, перестанете меня ревновать и обвинять в распутстве, уповая только на мой сон? — спросил своих полюбовниц бывших и настоящих малипусенький человечек, хитро сощурив левый глазик.
— Перестанем, — согласилась леди Баскервилей, — а колечко златое и с рубином, али с сапфиром? Но только я на одно колечко не согласная. Гарнитурчик с серёжками и цепочкой и ты прощён за измену.
— А мне рубинов не надоть, — притопнула сладкой ножкой Евангелина, — мне бы брюлик и акромя гарнитура пару цЕпочек на ручку и на ножку, и ты прощён.
— Что-то мне это не нравится, — догадалась об чём базар Дарья-дракоша, — пожалуй и так тебя прощу.
Затем девица переметнулась в свой стан, где её тут же приобняли за стан и за сладкую попу бывшие драконьеры.
— Будьте осторожны, — сказала троица бывшей драконьей породы и распрощавшись скрылась в туманных далях.
— Ну, Иванушка Сусанин, веди нас в свои болота, — хохотнув и приобнимая за плечи не Иванушку, предложила вести себя в болото Саби.
— Да-да, — вставая с другой стороны, дадакнула Ева, — веди нас к злату и драгоценностям.
— Куда вести-то? — удивился крышнаит, — вход же в пещеру вот он, пошли…
И они пошли. Но не тут-то было. Вход имел значительное углубление, но дальше был завален камнями.
— Шворц дай мне павэ, — вскричала обладательница Ю-кун-Кума, — Сезам откройся.
Шворц дал ей паву и Сезам открылся.
— Там что-то белеется, — вглядываясь в непролазную темень пещеры сокровищ, сказала Ангелина.
— А по мне так, чернеется, — доложилась Сабрина.
— Девочки, девочки, может просто войдём? Не всё ли равно, что там? — определился мальчик, подав пример, направил свои стопы вглубь
таинственности и волшебства.
Не пройдя и ста метров, по малипусеньким исчислениям, искатели сокровищ вышли в огромный грот. Славное отверстие над головой освещало проникающими лучами солнца груду несметных сокровищ, не сваленных как попало, а каталогизированных, на строго отведённых местах с подписями и инв. номерами. Несметные гаражи были забиты разнообразием машинок.
Полки уходящие ввысь ломились от всяческого рода девайсов, начиная от сотиков и кончая телевизорами пятиметровой диагонали. А золото? Что золото? Куда ни кинь взгляд — в стеклянных нишах, витринах лежали не только колечки, браслетики, цепочки, но и даже короны всех существующих империй, царств и государств.
Нумизмат, попав в эту пещеру, умер бы от разрыва сердца. Такого количества монет ему даже во сне бы не приснилось, начиная от каменного века до наших дней. Про филателистов или любителей живописи, пожалуй, лучше промолчу. Но о порнографических книжных изданиях от Ромула до наших дней, скажу. Все ведь мы книгочии. Кто с экрана, а кто предпочитает золотой переплёт с алмазным тиснением, а страницы чтобы были не иначе как из китайского шёлка, ну или, на худой конец, из карельской берёзы…
Короче, пещера изобиловала несметными богатствами. Троица совершенно оглоушенных людей стояла в трансе целую четверть часа. Затем их рты закрылись, глаза запахнулись и они набросились на несметные сокровища. Сначала набивая карманы, потом рюкзаки и кейсы, а в оконцовке поезда состоящие из Феррари и Линкольнов. Их телодвижения походили на бешеный танец. Они потеряли счёт времени. Они забыли кто есть на самом деле. Завихрившись в алчном танце троица людей превратилась в… Дракона.
Глупые людишки. Они позабыли простую истину: богатство — это не злато, не брюлики и не машинки с девайсами. Богатство — это человечачья душа. А свои души они продали за презренный метал и камни и были наказаны, как и все остальные за тысячелетия до них…
На свет божий выполз шестилапый дракон о шести сисях, трёх головах, одна из которых была мужская, а две по краям женские, одном члене и двумя писями. Дракону теперь не нужно было ни злато, ни брюлики с машинками. Он был заколдован и обязался охранять вход в пещеру с несметными богатствами, принадлежащими Кащею Бессмертному.
Коша явился тут как тут и сделал заявление…
***Какой лучше костяной или деревянный? ***
— Кащеюшка, — залыбилысь голова Саби, — так это все твои богатства?
— Мои, — вздыбая голову ввысь, царственно сощурившись, выставив правую ногу чуть вперёд, сказал,

Необычная встреча в вагоне метро

Вечер в маминой спальне

Моя первая жена