а она требовала даже…
— Милый, ну не надо интимных подробностей, — раскрасневшись, перебила его Дюймовочка.
— Постойте-ка! — умная мысля посетила голову Сабрины, — а как же ты писаешь и какаешь? Ведь ты ешь и пьёшь. Куда это всё девается?
— Никак, — улыбнулся мальчик, — и не ем и не пью. Я питаюсь солнечные лучами, а пью свежий ветер, — мечтательно подняв голову к небу (которого здесь быть не должно, впрочем и Солнца тоже), признался Сказочный Принц.
— Охренеть! — сказал Борат
— Волшебство, — констатировала Ева
— Но иппаться-то он не может, — сожалела Сабрина
— Пошли воооон туда, — показывая за скрытую вдали от людских глаз полянку, попросила Дюймовочка Юрия.
— Там есть крыша? — спросил крышнаит.
— Крыши нет, но нас оттуда никто не увидит…
— Изменщица, — ещё раз, но не так уверенно повторил её супруг.
Но молодые люди уже его не слушали, а взявшись за руки, они скрылись от неприличных взглядов. Полянка была устлана симпатичным мхом, мягким, как перина. К тому же тёплым и сухим. Быстро раздев Дюймовочку и скинув с себя одежду, мальчик уложил свою новую подружку на мох и стал её всю зацеловывать с головы до ножек, поражаясь цветочному вкусу её кожи. Добравшись до райского мохнатенького уголочка, он был поражён медвяному вкусу её кисули. Нализавшись вволю Юра закинул её ножки к себе на плечи и попытался вставить свой стручок (не стоит забывать, что человечки были малюпусенького размера, едва больше спичечного коробка), но у него ничего не получалось. Какая-то преграда мешала ему.
— Ты что ещё целочка? — ласково прошептал он своей малипуське на ушко.
— Конечно, — ответила малышка, — берегла себя для тебя, любимый. Порви её скорей! Раз принц не способен был этого сделать.
Эта милая ложь ничуть не покоробила любимого. Он с радостью порвал то, что давно следовало порвать, и они занялись любовью. Радостно защебетали птицы, вдали заквакали лягушки, застрекотали кузнечики и стрекозы. Любовь, доложу я вам, приносит радость всем, а не только двум… в сказочной стране.
Когда они вдоволь насладились своими младыми телами, ими были услышаны крики боли и отчаяния. Быстро одевшись любовники побежали назад, где оставили своих друзей и подруг.
На полянке им предстало ужасающее зрелище. Принц совершенно голый катался и валялся, вопя от боли, а его прекрасные стрекозиные крылья валялись в стороне. Но там, где они были прикреплены ранее на спине, крови не было. Кровь была на заднице и переднице мальчика.
— Что тут произошло? — в ужасе спросил крышнаит.
— Я всё таки дал ему за шщэку, — понурив голову, признался Борат, — у него крылья-то враз и отпали, а потом стало попу рвать и впереди что-то расти.
— Волшебство, — констатировала Ева, — теперь он не бессмертный и чувствует боль.
— И теперь он сможет иппаться, — показывая на межножье притихшего и уснувшего принца, сказала Сабрина.
— И есть, и пить, и писать, и какать по-человечьи тоже сможет? — спросила Дюймовочка.
— Думаю, да, — уверенно сказала Ева, — проспится, и узнаем.
— Так он спииииит! — обрадовалась, теперь уже стопицот, принцесса, — первый раз за триста лет. Ну пусть только проснётся! Я ему устрою брачную ночь.
Волшебство, блин! Они там устроили такую оргию, что небесам мало не показалось. Впрочем, откуда небеса в крольчаточьей норе?
Голубчики и розовушки
Данную главу тем, кто ярый противник гомо, бишества, читать категорически не рекомендую! А то я вас заподозрю в латентности)))
Спустилась ночь над сказочным лесом. Малипуськам спать пора. Я бы пожелал им приятного сна, но… они разбрелись по парочкам. Причём немного не соответствующим их сексуальной ориентации. Ну посудите сами. К чему бы Боратинке приобнять Сказочного Принца за талию и уводить его в кусты подальше от людских глаз? Дюймовочка, разобидевшись на своего очеловеченного супружника, уединилась с крылаткой под пряно пахнувшими цветами с крупными алыми ягодами, похожими на землянику
— Ева, Евонька, Евушка… — слышался шипящий шёпот Дюймовочки.
— Чем они там занимаются? — подивилась Сабрина, прижимаясь своей промежностью к губам и языку крышната
— Ум… ува… ума, — пробормотал Юра с занятым ртом.
— Чего, чего? — не поняла леди рода Баскервилей, отклоняя голову слишком ретивого любовника от своей куночки, — говори внятней.
— Кайфаломшица ты, Саби, — разобиделся мальчик, — я только, только прилизался, а она… Чем, чем? Тем же чем и мы, лижут друг у дружки.
— Но этого же не может быть, — беря в рот член Юрия и нежно его пососав, отпустила и продолжила Саби, — Ева же категорически против лесбоса и бишества.
— А ты прислушайся.
Любовники прислушались…
— Ева, Евонька, Евушка, ну что же ты делаешь то, а? Милая, ну нельзя же так, — вновь послышался шипящий шёпот Дюймовочки. — Боже мой! Куда же ты свои пальчики суваешь? Ты же сама накричала на принца, что он сучка, а ты не бишка. Ай! бесстыдница! В попку не надо. Мне больно. Лучше полижи, пососи там… ну ты знаешь где… Нежнее милая… а теперь язычком… Ах-ах… ой… А можно мне? Трусики сними… Ну хорошо, хорошо сейчас…
Неподалеку раздался шорох снимаемой одежды и сладкие вздохи, сопровождаемые звонкими поцелуями.
Юрий ухватился за свой член и стал с остервенением двигать по нему рукой.
— Ты что делаешь, сучонок!? — зло зашипела Сабрина, — тебя меня мало?
— Мало, мало, — простонал сучонок, — хочу посмотреть как они розовеют. Поползли к ним поближе. Ты встанешь рачком, а я буду смотреть, вставлю тебе в тузика, и мы будем получать двойное удовольствие.
— Это ты будешь получать двойное удовольствие, а не я, — разозлилась бывшая собачонка, — поползли тогда уже в другую сторону, посмотрим, как мальчики голубеют. Вот тогда я получу двойное удовольствие.
— Но я первый сказал, поползли к девочкам.
Сабрина ничего не ответила. Она просто отбросила руку охальника от его твёрдостоящей палки и сыграла в полный заглот совершенно без труда. Затем она принялась исступлённо сосать, издеваясь при этом. Как только крышнаит почувствовал приход оргазма, малышка остановила свои головодвижения и сильно сжала горлом его головку, делая при этом глотательное движение. Наслаждение отступило…
— Будем по-моему или никак! — сказала сучка и принялась вновь сосать изредка покусывая член несчастного.
У того уже в третий раз случился облом, наконец, он взмолился:
— Дай же мне кончить и мы поползём в сторону голубцов.
Сабрина только этого и ждала. В ход пошло всё её искусство и умение. Язык шлюшонки заплясал танец маленьких леблядей, а горлышко станцевало ламбаду. Не прошло и тридцати сек, как горошинки чеканутого мальчика опростались в ротик и горлышко подруги сладким соком. Немного успокоившись, парочка поползла на север, где Боратинка уговаривал принца отдать самое дорогое что у того было, а именно мужскую честь.
— Нет-нет, милейший дружочек, Борат. Я премного благодарен тебе за всё то, что ты сделал для меня, — тихо говорил принц, — да, я обрёл счастье, пусть я стал смертным, но теперь я могу писать и какать, а главное, кушать и пить, и конечно же, любить и быть любимым, но… — немного помолчав, докончил принц, — в попу не дам, и не проси.
— Так я и прошу от тебя любви, — ласково шептал бывший деревянный человечек, — настоящей мужской любви. Я буду твоим мужем, а ты… моей женой на одну ночь.
— А на следующую поменяемся? — в надежде на лучшее, спросил соблазняемый.
— Нет, конечно, — разозлился Борат, — ты что это себе возомнил? — и он зверски ущипнул слабохарактерного мальчика в плечо.
Подползшие любовники видели всё это в свете немеркнущего диска Луны, который замер на полуночном небе (откуда ему взяться в подземелье?).
Саби приняла позу буквы «Зю», сильно отклячив свою сладкую попочку, и попросила Юру шепотом:
— Вставь мне в туда скорее и двигайся, но медленно-медленно, хочу дождаться апогея просмотра.
Крышнаит незамедлительно исполнил просьбу своей любовницы, предварительно тщательно умаслив свой стручок соками, которые бурноводными потоками вытекали из её писи, и стал двигаться меееедленно, неторопливо, неслышно, всовывая, а иногда совсем высовывая из плотной дырочки Сабрины свой член. Им это обоим нравилось. Но малышке больше. Она наслаждалась просмотром голубцовской порнушки: соблазнения соблазняемого.
— Ай! — тихонько вскрикнул бывшее бесполое существо, ранее не чувствующее боли, — зачем вы так, милый Борат, мне же больно. А в попу будет ещё больнее. Пожалуйста, не делайте мне больно.
— Принц, отдайся! — злючился Борат, — или я тебя защипаю до смерти. Пред тобой стоит выбор или умереть в расцвете лет и сил или испытать немного боли, а потом удовольствие.
— А вы будете со мной нежны? — спросил окончательно сломленный принц, — постараетесь, чтобы мне было не очень больно?
— Обещаю, милый. Я же тебя люблю. Я буду предельно нежен с тобой, — становись раком, любимый, — подтолкнул он мальчика, ухватив того за персиковую попу.
— Бля, бля, бля, — заблякала Саби. — Он ему сейчас вставит, а я не могу сдержаться, кончаааааююююююю, — шёпотом завыла она, как собака на Луну.
Мальчики этого не слышали. Один был напуган тем, что сейчас должно произойти, а у другого помутился разум, а яйца чуть не трескались от вожделения. Третьему же было поровну. Он даже не смотрел на происходящее. Ему это было не интересно. Он ждал, когда представление закончится, и они поползут подглядывать за девочками. Он просто делал своё дело. Вставлял и вытаскивал, вставлял и вытаскивал, плавно проплывая по реке удовольствия. Чего не скажешь о его любовнице. Та кончала, мультиоргазмируя уже в пятый раз кряду, зажав себе рот ладонью, иначе бы их услышали.
Сбылась мечта мужеложца, он яростно вставил свой совершенно задеревеневший член принцу в анус. Тот тихонько вскричал от сильной боли, но ему не хотелось быть услышанным, а главное, защипаным до смерти, поэтому он собрал свою новую волю в кулак и терпел. Борат для удобства ухватился за ушки бывшего эльфа, которые были непомерной длины, в отличие от человечачьих, и драл

Необычная встреча в вагоне метро

Две девушки и один страпон

Пятый день заключения