Он знал стопицот, что именно на болоте находится потайная комната, в которой спрятаны волшебные камни. Так ему шепнула на ухо одна из Анфис, когда они распадались из триединства. Тогда они были соседями. А сейчас несчастные проживали на болоте со своей подружайкой собакой Баскервилей.
Ночь опустилась над сказочным королевством Форумленд, луна, похожая на правую ягодицу младой девы, взошла над графством ХвороСТ. Мой герой по-пластунски доползал почти к центру болота. Он держал праведный путь к отблескам догорающего костра. Возле костра сидела огромная собака. Её шерсть, некогда блиставшая в ночи, теперь слабо перемаргивалась клочками, будто гнилушки старого пня.
— Что фосфор стал нынче дорог? — начал приветственную речь путник, выходя к костру.
— Эти глупые люди все равно не понимают собачьего языка, — грустно ответила леди из рода Баскервилей на собачьем языке, — Анфисы тоже не понимали, но они хотя бы изредка меня поглаживали по шерсти. Тогда от девичьей ласки моя шерсть начинала вновь светится, как было в пору моей молодости…
— Так значит, не в фосфоре дело? — поразился крышнаит, — я понимаю собачий язык. Инопланетники снабдили меня волшебным кольцом, в котором заключена таинственная сила Шворц. Но я не знаю, как им пользоваться. Вероятно, эта сила дала мне особенность понимать собачий язык… а где Анфисы? — задал он наиважнейший на текущий момент животрепещущий вопрос.
— Они подслушивают и подглядывают подле ворот больницы. Всё фоткают, записывают, складируют, каталогизируют, — ответила собака, обрадовавшись, что нашла в Юрии приятного во всех отношениях собеседника.
Ах эти женщины! Даже в собачьем обличье им лишь бы поболтать.
Но пришельцу было не до болтовни. Он очень сожалел, что проделал долгий путь впустую. И если сей же час вернётся взад, вдруг с Анфисками разминётся.
— Что делать, что делать, — причитал мой герой посыпая тупую голову остывшим пеплом от костра.
— Я знаю, я помогу, — сказала собака Баскервилей, — я проведу тебя к кроличьей норе, покажу путь в царство гномов и крылатых фей.
— И что, это мне совсем ничего не будет стоить? — изумился путешественник по болотам.
— Ну, конечноооо! — криво пролаяла новая подружка крышнаита, — колечко, — протянув лапу, как бы для заключения сделки, — докончила она, — ишь халявщик! За всё надо платить!
Юрий, скорчив кривую мину на лице, снял колечко и протянул его собаке. Стоило той только коснуться крашеной люминьки своей лапой, как кольцо заблистало золотым блеском, камень из стекляшки превратился в алмазный бриллиант Ю-кун-Кум, а собака вновь стала прекрасной девушкой по имени Сабрина, совершенно голой к тому же. Поделившись с ней толикой одежды, Юрий взял её теперь уже нежную ручку в свою грубую длань, и они отправились в путешествие к центру болота рука об руку к кроличьей норе…
— 2-
Близился рассвет, а норы всё нет. Но едва первый луч солнца забрезжил над болотами, пред искателями предстал огромный трухлявый пень, в недрах коего пряталась кроличья нора.
— Там что-то чернеется, — сказал Юра, засовывая свою голову в нору.
— А, по-моему, белеется, — сказала Сабрина, прижавшись своей нежной щёчкой к грубой щеке мужчины.
Места было маловато. Внезапно нора резко расширилась словно оргазмирующая дырочка в попе женщины при аннилингусе, и путешественники провалились в неё.
Они полетели вниз, вращаясь в разнообразных позах, крича и стеная, что разобьются. Долго ли коротко ли они падали в преисподнюю, как обозвал её в запальчивости пришелец со Звёзд, мне неизвестно. Наконец, они плавно опустились в комнату со множеством дверей.
Посередине комнаты стоял стеклянный стол. Но на нём не было волшебных камней. На нём стояла бутылка водки «Парламентарий», лежал какой-то ключ и кусочек сала, вероятно, в качестве закуски.
Распихав выпивку и закуску по карманам, друзья отправились в поисках выхода. В закруглённой комнате было множество дверей, но все они были заперты, вероятно, снаружи. Кроме одной, но очень маленькой — совсем крошечной. Дверца была чуть приоткрыта. Просунув туда головы поочерёдно, друзья увидали за ней прекрасную волшебную страну.
Там ярко светило полуденное солнце, блистали цветы и какие-то крылатые создания, летавшие между ними. Чудные и чудесные деревья и кустарники манили окунуться в них, расположиться под их сенью и отдохнуть. Сильно огорчившись, Юра достал бутылку из широких штанин и основательно приложился к ней. Занюхав рукавом и откусив небольшую толику сала, сожалея об отсутствии хлеба, он передал выпивку подружке. Сабрина сделала три маленьких женственных глоточка, быстро доела сало и… Они стали стремительно уменьшаться. Как только их рост достиг размера, что они смогли бы пройти в маленькую дверь, процесс обратился вспять — они стали стремительно увеличиваться и вновь стали большим. К тому же дверь самопроизвольно захлопнулась.
— Вот блин, вот блин! — ругался бывший владелец волшебного кольца, — нам так водки не хватит, быстро проскочить в эту страну.
— Успокойся, дорогой, — ласково улыбнулась теперешняя владелица кольца, она считала себя наречённой, раз ей подарили кольцо и имела право на такие слащавые речи, — нам не следовало закусывать. Водка является уменьшительным зельем, а сало увеличителем. Вот смотри…
Сабрина сделала приличествующие случаю три глотка и стала стремительно уменьшаться. Точнее уменьшалось только её тело, а одежда и бутылка остались прежними. Подхватив из слабеющих ручек бутылку, её друг, соратник и будущий любовник повторил её подвиг. Вскоре они стали маленькими. Поискав в ворохе одежды ключ, друзья отперли дверь и проникли в сказочную страну. Добежав до первопопавшихся прекрасных деревьев, они укрылись под их сенью, опасаясь врагов сказочной страны.
— Каких врагов? — не понял Юрий, — феи и гномы прекрасные создания…
— Ты что не читал книгу Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес»? — подивилась Сабрина.
— Нет… кино смотрел… Ты, наверное, права. И как нам теперь снова стать большими, а точнее, нормальными?
— Уменьшительным, как ты догадываешься, была водка, — пояснила умненькая девочка, — а увеличительным — сало. Нам не следовало закусывать. Точнее, надо было закусить, когда мы прошли в Волшебную Страну.
— И что теперь делать? — понурил голову незнайка известных сказок.
— В другой сказке малоизвестного автора, — хитро сощурив прекрасные глазки, сказала Сабрина, — двое друзей занялись любовью и это привело к тому, что их рост восстановился.
— В моей что ли? — догадался малоизвестный автор, — «В поисках Золушки принцем и маленькой проказницей»? Думаешь сработает?
— Почему бы и нет? — пожала голенькими плечами маленькая проказница, — даже если и нет, разве ты не прочь получить неземное удовольствие?
— Я-то не прочь, но здесь же нет крыши, — признался в своей недалёкости крышнаит (от автора: далась ему эта крыша, вот дебил! Пред ним стоит младая дева, даже раздевать не надо — одежда после уменьшения осталась в комнате, а он чего-то выкаблучивается?!)
— А вершина дерева не может стать её заменителем? — поинтересовалась дева, сучащая ногами и начавшая уже основательно подтекать в предвкушении предстоящего.
— Не может! — отрезал крышнаит, — впрочем, ради благого дела, я готов отказаться от своих бзиков. Чего не сделаешь ради того, чтобы стать снова нормальным.
Сабрина тут же пала в объятия своего героя, и они стали страстно целоваться и обниматься. Юрий обсасывал и облизывал её малипусенькие сиси, вожделея, чтобы они вновь стали большими. Сабрина, в свою очередь, играла в заглот с его членом, который со стороны выглядел не более горохового стручка, а окантовывающие его шарики, как две горошины. Это долго продолжаться не могло. Насосавшись и нализавшись вволю друзья занялись любовью.
Он ей вставил на всю длину своего стручка! Вагина девы уже основательно умасленная с удовольствием поглотила сладкую штучку мужчины. Они стали двигаться туда-сюда, обратно, вскрикивая: «Ох-ой, как приятно!»
Парадокс уменьшительного зелья гласил, что и время для совершения коитуса тоже уменьшалось. Малипусенькие людишки ростом с кролика и любовью занимались по крольчаточьи.
— Придётся поменять позу, — догадался любовник Сабрины.
Он поставил свою любовницу в позу собаки Баскервилей и засадил ей свой стручок по самые горошины. На сей раз им удалось пролонгировать свой любовный акт, но не потому, что это была поза доги стайл, а потому, что повтор всегда немного длиннее…
Перекусив это дело дарами сказочного леса, огромной земляникой, желудями и сыроежками, моя друзья решили заняться любовью по-миссионерски.
Третий раз был долог, приятен и незабываем, потому что экстазируя, оргазмируя и эякулируя, они не заметили, как стали снова большими, а точнее, нормальными.
— Но я вам сейчас поооокааааажуу-у-у-у!!! — раздался дикий рёв над девственным лесом, то рычала бывшая собака Баскервилей.
— Ты не та Алиса, — сказал один из близнецов, ростом с кролика, выходя из кустов.
— Конечно, нет, — усмехнулась великанша, — зовите меня Сабрина.
— 3-
— Так как тебя зовут, скажи ещё раз? — спросил Юрий у голубоглазой, темноволосой девчушки в красной шапке и красных же ичигах, в чёрном прозрачном пеньюаре на голое тело, сквозь который просвечивали сексуальные трусики нежного паутинистого цвета, ничего не скрывающего, и такой же лифчик. Сквозь фактуру коего проглядывали огромные коричневые сосочки, стоящие по стойке смирно ровно оловянные солдатики.
— Ред Кеп, — ответила прелестница, — а моего дружбана Грей Вольф.
— Это по-каковски? — притопнув ножкой поинтересовалась Сабрина.
— По-аглицки, — мило улыбнулась Ред, — вы что неместные?
— Неместные, — подтвердил пришелец из дурдома, — мы с оттуда, — тыкая пальцем в небо, которого под землёй быть не должно, — а ты кто? — обратился он к златовласке, стоявшей чуть поодаль от парочки.
— Зовите меня по-простецки Белоснежка, — отрекомендовалась Белоснежка.
— Ну, я так не играю! — нахмурила прекрасные бровки Красная Шапочка и надула прелестные губки, — договаривались же обмишурить и объегорить

Наш юбилей знакомства

Я обожаю члены

Пятый день заключения