ответил Толик.
— Может быть подаришь на часок свою? — спросил Петр.
— Бери, если Эд отдаст…
— В чем вопрос. Мы с Ларисой себе уже мозоли натерли. Такая жесткая вода в озере, — заерзал под Лорой я.
— Это не вода жесткая, а твой петушок-золотой гребешок, — усмехнулась Лариска. Ладно, хозяин. Раздевайся и лезь сюда…
— Машина не выдержит, лучше давайте на травке…
Мы вылезли из машины, расстелили на траве брезентовый чехол машины и весело улеглись на него. Пете, как хозяину сначала подарили Лору, потом ее сменила Люда, а Толик — гад все это снимал на свой мобильник, как он сказал на добрую хорошую память.
… Прошло много лет. Мне уже под семьдесят. Давно ушли из жизни Толик и Люда, а мы с Лариской все еще живем. Я иногда заглядываю к ней. Она живет в Толином доме, где за не присматривает младшая сестра Толика. Я, любуюсь большой фотографией, висящей на стене в ее спальне, где мы веселой грубой резвимся на брезенте. Мы были молоды и счастливы, и радовались жизни, отдаваясь сексуальным утехам на полную катушку. И сейчас бы отдались, но силы уже не те. Старость — это печальный финал нашей жизни… Да и компания наша сократилась вдвое… Но мне почему-то все время кажется, что по-настоящему я все же любил свою кузину сексуальную Лору.
Эдуард Зайцев.

Подглядел за родственницей

Я обожаю члены

Пятый день заключения