— Я приду вечером и вы мне всё расскажете.
***
— Когда-то она всё равно бы догадалась, — гладя по щеке Одуванчика, сидевшего перед ней на специальной мягкой подстилке подле её ног, сказала Вика, — она могла случайно увидеть нас на улице, когда ты одета в платье.
— Что же нам теперь делать? — обнимая и прижимаясь к прекрасным ножкам хозяйки, спросил её слуга.
— Нам — ничего, — ответила королева, — я сделаю всё сама. Я сама с ней поговорю. Но прежде ты сделаешь для меня одну вещь.
— Какую? — спросил парень, готовый абсолютно на всё ради своей госпожи.
После знакомства с ней он стал чувствовать себя намного увереннее. Его оценки в школе взлетели вверх. Никто более не надсмехался над ним. Он ходил по улицам, не сгорбившись, а прямо, гордо неся голову. Этому способствовало то, что надевая женскую одежду и туфли на высоких каблуках, ему приходилось держать осанку. Но переодевшись в свою одежду, срабатывала девчачья привычка. Он уже не выглядел жертвой. Хотя и до героя было далековато, но его жизнь круто изменила именно Виктория. Он боготворил её и, возможно, с радостью расстался бы со своей жизнью, если бы это потребовалось. Но потребовалось совсем иное. Вика попросила порвать ей целку. Так прямо и сказала:
— Витя, порви мне целку, хочу стать женщиной с твоею помощью.
— Как это? — растерялся девственник.
Он, конечно, не верил, что его госпожа спит со своим двоюродным братом, но был уверен, что она давно не девственница.
— Как, как, — передразнила Одуванчика Вика, — как это делает мужчина с женщиной. Раздевайся догола.
Парень быстро сбросил с себя женское бельё и предстал пред своей госпожой совершенно голым. Он сильно покраснел. Ведь он тоже был девственник.
— Подойди ближе, — приказала хозяйка.
Он сделал два шага в её сторону.
— Погладь мне волосы, — сказала девушка.
Член у парня был поникшим. Его хозяин боялся того, что должно было произойти. Это не удивительно. Ведь в их тандеме Витя был девочкой, а мужиком была Вика. Поэтому она взяла его член в руку и стала поигрывать с ним. Тот встрепенулся и немного приподнялся вверх, но этого было недостаточно. Тогда не мудрствуя лукаво, Виктория взяла его в рот и стала сосать с такой пылкостью и страстью, одной рукой поигрывая с мошонкой Виктора, а второй синхронно проводя по его стволу, что через несколько секунд тот затвердел, как камень.
Обняв руками за талию будущего любовника, не выпуская его член изо рта, необузданная девственница, уложила того на свою кровать. Затем она быстро разделась и стала тереться своими нижними губами о его член. Одуванчик возбудился ещё сильнее. Он верил и не верил, что его хозяйка, видевшая в нём только девушку-подругу, решила лишиться девственности с его помощью. Он считал себя недостойным такого важного события в жизни его госпожи. Это должен был сделать настоящий мужчина, а не мальчик-одуванчик, но Вика решила по-своему. Она нагнулась к готовящемуся потерять девственность, и стала страстно целовать его в губы, ласково прося его, чтобы он был понежнее с ней.
Это совершенно не лезло ни в какие ворота, но приказы вышестоящего начальства не обсуждаются, а выполняются. Парень удерживал её за талию и наслаждался происходящим. Он понял, что Вика на самом деле хочет этого. И всё это не сон. Он сейчас станет мужчиной с её помощью. Он даже не думал, что такие мысли должны были быть в голове у девственницы, а не у него. Ведь это у неё была девственная плева, а у него член.
Виктория присела над телом юноши на корточки и, заправив теперь хорошенько стоявший член парня к себе в вагину, резко присела, глухо вскрикнув. Она осторожно снизалась и, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из её лона, стала любить своего слугу. Не стоит думать, что она желала получить удовольствие только для себя. Она прислушивалась к чувствам своего партнёра и старалась сделать так, чтобы они подошли к пику наслаждения вместе. Ей это удалось. Виктор положил свои ладони на грудь возлюбленной и ласкал их, наслаждаясь новым чувством обладания женщиной в полной мере…
***
— Сегодня неопасный день, — пояснила Вика, — а в следующий раз тебе придётся воспользоваться резинкой.
Виктор ликовал. Она сказала: «Следующий!». Значит, это не первый и последний раз, значит, это повторится.
— Нам надо обсудить кое-что, — вернувшись из ванны сказала женщина своему мужчине, — но сначала сядь рядом со мной, — Виктор встал со своей подстилки и сел рядом с Викторией, — тебе ведь хорошо со мной? — спросила она, обняв парня за плечо.
— Вика, ты же знаешь, зачем спрашиваешь? С того самого дня, как я сел за парту рядом с тобой, произошли большие перемены в моей жизни. Это самое лучше время во всей моей жизни. Ты изменила меня… , — немного помолчав он продолжил, — мама много раз меняла места где мы жили, пока я не встретил тебя. Думаю, больше этого не повторится.
— А хочешь, чтобы было ещё лучше? — спросила королева.
— Куда уже лучше? — не понял слуга.
— Мы будем вместе, навсегда. Виктор, я дам тебе минуту на размышление, — посерьезнев, сказала госпожа, — готов ли ты взять меня в жёны, и чтобы только смерть разлучила нас?
— Что? — чуть не теряя сознание, спросил парень.
— У тебя осталось пятьдесят секунд, — игнорируя его вопрос, ответила невеста.
— Да! Дааааа! ДАААААААААА! — закричал счастливчик, — да, я согласен стать твоим мужем. Любить тебя вечно, пока не умру.
— Ну, вот и ладненько. Время ещё есть, одевайся в мужскую одежду, пойдём в ЗАГС подадим заявление.
***
Мама пришла на полчаса раньше, она была готова задушить Викторию. Ну, по крайней мере, закатить грандиозный скандал. Но у неё ничего не вышло. Ей с порога сказали, что молодые люди подали заявление так, что нужно готовится к свадьбе, а не устраивать скандалы. Ксения Петровна с радостью передала из рук в руки своего сыночка. Теперь она могла начинать свою жизнь. Ведь после той прогулки псевдо тёти и несуществующей племянницы, она почувствовала себя женщиной — у неё появился любовник. Теперь ей не было нужды скрывать это от кого-либо. У ещё вполне молодой женщины начиналась новая жизнь.
На следующий день Виктор переехал к своей невесте. Родители с обеих сторон были не против. Виктория выдрессировала не только Одуванчика, но и своих родителей.
— Я не только содержу их, но и больную бабушку — мамину маму, — пояснила она своему жениху, — как я скажу, так и будет.
***
Я встретил Виктора-Одуванчика через много-много лет в другом городе, случайно. Он рассказал мне всю свою историю от начала до конца. Он счастлив…
— У нас двое детей, мальчик и девочка. Марина младше Мишеньки на два года, но уже командует им. Дочь в маму, а сыночек в папу, — рассказывал он, — я пять лет не работал — сидел дома с детьми. Потом Вика устроила меня в банк. Я счастлив, — повторил он, — но главное, что счастлива моя жена…
***
День был пасмурным. Мне нравилось. Я желал дождя, сильного проливного дождя. Тогда бы у меня была веская причина не ходить на улицу. Так я успокаивал самого себя. Дома никого не было. Мама с папой взяли сестру и укатили на неделю в дом отдыха в Сосновку. Они знали, что с голода я не помру. Готовил я вполне сносно. Но на всякий случай забили холодильник основательно и дали мне немного денег. Я не стал перечить, хотя в кармане у меня была сумма в десять раз превышающая их пансион. Им не следовало это знать. Открыв холодильник, я сильно задумался, чтобы приготовить. Углядев пельмени в морозилке, сварил себе двадцать штук. Насытившись решил предаться увлекательному чтению. Порывшись на полках с книгами, мой взгляд остановился на странном свитке.
Свитком оказалась книга, написанная от руки. Я совершенно забыл про неё. Это был запрещённый порнографический роман, который мне кто-то дал почитать давным-давно. Но тогда я ими не интересовался, а сейчас — самое время. С первых страниц я утонул в мире разврата и похоти. Там описывались такие вещи, о которых я даже в своих буйных эротических мечтах, предаваясь блуду, не смог бы представить.
Особенно меня увлекла история одной женщины, которая сексуально унижала своего слугу. Я сразу же представил Викторию и Одуванчика. Но там описывались средние века, а не социалистическая действительность. Там правил порок, а унижения были возведены в ранг добродетели. Я живо представил себя на месте слуги, но не так, как это было у Одуванчика и Вики. В книге госпожа порола своего слугу в конюшне, а потом заставляла лезть к себе под юбки и лизать там, доставляя ей наслаждение. Я представлял себя на его месте, упиваясь уничижительностью к себе, и представлял женщину, которая порола бы меня вожжами, но не Вику, а какой-то эфемерный образ. Точнее, мне мнилась Анидаг из кинофильма «Королевство кривых зеркал». Она меня порола вожжами, а потом, приспустив свой обтягивающий наряд до колен, грубо приказывала: «Лижи!». Отбросив свиток на прикроватный столик, укрывшись одеялом с головой, будто кто-то мог меня видеть, я прокручивал эту картинку в своём мозгу, предавался блуду…
Я едва успел сменить бельё, как меня сморил сон. Мне снилось, будто я девушка. У меня огромные сиськи и платье, как у гувернантки, с белым передником. Осознав во сне, что этого не может быть. Ведь я мужчина, стал пытаться снять его. Но не тут-то было! Оно не снималось. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась Анидаг в обтягивающем чёрном трико с блёстками и такого же покроя верхней одежде, с распущенными блестящими чёрными волосами. У неё в руках были вожжи.
— Берегись, — сказала женщина-змея, — они идут!
— Кто идёт? — не понял я.
— Скоро узнаешь! — гневалась сказочная женщина.
Она оказалась рядом со мной, как часто это бывает во сне, и стала хлестать меня вожжами. Больно не было. Но во сне не должно быть боли. Было унизительно. Нахлеставшись вволю, госпожа указала вожжами на свою промежность. Конечно же, я знал, что делать. Ведь перед тем, как уснуть, прокручивал эту сцену, добавляя разнообразные подробности. Мне нужно было пасть на колени, что я и сделал. Дотронувшись рукой до промежности королевы, я почувствовал какое-то шевеление. Будто там змея. Меня

Свекровь сошла с ума

Ночь с сестрой на даче (2 часть)

Удачная рыбалка