на ваших задрипаных космошипах десяти жизней не хватит чтобы вернуться. Может, продолжим начатое? Раз уж ты меня раскусила, — жалобно сказал четверорукий, стыдливо переминаясь на своих четырёх (по аналогии на своих двоих (ц))
— Пожалуй, ты прав, — согласилась Таша и со свистом содрала с себя платье, купленное по случаю в бутике «Напрямую из Италии и Франции в Россию»
Её симпатичное сиреневое бельё прекрасно оттеняло девичьи формы. Небольшая грудь немного больше второго размера пыталась стремиться к третьему. Ярко алые сосочки давно стояли во всю свою упругость и мощь. Они были весьма крепенькими от частых тренировок девчачьими пальцами во время монооргастической любви. То самое местечко, скрытое от посторонних глаз прелестными трусиками с кружавчиками в тон бюстику, при виде которых, у многих юношей пубертатного возраста происходила самопроизвольная эякуляция в лучшем случае, а в худшем они теряли сознание, завидев мокрое пятнышко возле щёлочки для вложения…
А пятнышко у Ташечки было. Даже не пятнышко, а пятно. Здоровенное пятнище от жидкости, беспрестанно сочившейся из её лона. У среднестатистической земной особи мужеского полу, давно бы начался твёрдокаменный стояк от таких сексуальных откровений, но Думбист не был землянином и его обе сущности, хоть и шевелились в штанах, но ещё не были готовы к полному отвердению. Поняв в чём загвоздка, девица, мечтающая о разнузданном сексе с инопланетянин, довершила начатое. Она сняла лифик и трусики с себя и одежду с чужого.
— Всего по четыре! — восхищённо воскликнула Таша, присела на корточки и загрузила в свой прелестный ротик четыре небольших шарика.
Следует не погрешить против истины — членов было всего два и анальных отверстий тоже два. Раскованная девица тут же запихала по два своих пальчика в оба-два заднепроходных отверстия чужого, используя свои разные руки, и принялась посасывать по очереди начинающие воспарять ввысь мужественные отростки увенчанные прекрасными головками. Непрошенные мысли тревожили её милую головку: «Сразу два там у меня не поместятся или будет больно». Отогнав их от себя, девушка двигала пальчиками в попе иноземца, а члены прижав между собой во рту ласкала язычком и покрывала страстными поцелуями, иногда загружая их к себе в ротик по очереди, доставая до горла. Таша при этом издавала утробные звуки: «Грлыть, грлылыть». Из её рта сочилась вязкая слюна вперемешку с выделениями двучленного. На полу давно натекла небольшая лужица от её хотений.
Поняв, что давно готов, Думбист поднял с колен человеческую женщину и, извиваясь своими подвижными членами, словно змеями, резко вошёл в оба любовных отверстия давно желающей чего-то подобного.
— А-аа-ах! — вскрикнула Ташка, став женщиной.
Нет, не оттого, что ей было больно. Больно не было вот ни чуточки. Она вскрикнула от неожиданности. Уж больно ловко с ней это проделал инопланетный любовник. Его члены, в отличие от землянских, могли менять свои размеры как в толщину, так и в длину, извиваясь, как змеи, они привносили некий шарм и новые ощущения в любовные откровения. Назвать фрикциями их можно было, но с бооольшой натяжкой. Чужой стоял на месте, а его члены двигались в обоих полостях его жертвы любви. Быстро скользя вперёд и взад, то расширяясь, то сужаясь. Они то двигались синхронно, то вразнобой — пока один заполнял анус Таши основательно, другой сокращался до минимума, покидая её приветливую вульву. Это было так необычно приятно, ново, со всепоглощающей страстью, что девушка то вскрикивала: «Ай, ай, уй, ах, ох, оп, оуч, чу, чух, аппа! — то начинала постанывать, подвывая: м-м-м-м-н-н-нннннуу-у-у-у-у-фффуух, фух, фух».
Вскоре и стриптонианина забрало основательно. Его члены затвердили, и он стал резко двигать своим тазом, синхронно вводя их в обе полости женщины с Земли. Таша начала вопить от приближающего оргазма: «ООО-ох! Ох! Ох! У-У-И-иииииИ-ЭХ! Ёбтвоюжматьхорошотокак!!!», оргазмируя на этой прекрасной ноте, обмякла, привалившись к начавшему изливаться во все её дырочки инопланетника. Стриптонианин сделал губы трубочкой и завыл: «У-уть! Уть-утють, чи-чи-пы-пыххахахахахаать! Атятять!» и тоже обмяк, закончив оплодотворение оплодотворяемой. Следует отметить, что семя из его левого члена, хоть и заполнило предназначенную для этого полость, но всходов не дало.
Зато через пять земных месяцев, Таша — инопланетный инкубатор, принесла потомство из предназначенной для этого земной природой полости, тринадцать малипусеньких симпатичных кракозябриков — так она ласково называла своих прелестных деточек.
Часть — 2
Планета Стриптон, та, что вращается вокруг Звезды Стриптор, имела вражеских соседей, проживающих по другую сторону Галактики. Название их планеты на землянческом языке было Клашники. Клашникианцы были лютыми врагами миролюбивых Стриптониан. Однажды последние не выдержали беспричинных угроз и обид, подколок и придирок, объявили войну первым. Стриптон проиграл войну в первые же три часа. Вражеский космобомбовоз, прорвавшись через все линии обороны, забросил промутирующий вирус на вражескую планету. Тем самым устроив всепланетный геноцид.
— Особенность вируса была заключена в его гендерной избирательности поражения человека, — рассказывала мозгоглючка своей человеческой подруге историю родной планеты, пока та пеленала своё многочисленное семейство восьмидырчатыми пелёнками, — мужеское население он обходил стороной, а женственный организм, заразившись, в течение трёх недель подвергался морфогинезу и к концу срока становился мужественным. Вскоре на планете ни осталось ни одной женщины. Вирус, выполнив свою задачу, самоликвидировался.
Космические перелёты были прекращены. Всё сто миллиардное население срочно переквалифицировалось в биологи и начинали заниматься изысканиями на этом благородном поприще, — с грустью в голосе поведала электронная рассказчица.
— И как давно это было? — закончив утреннюю процедуру и подключив аппарат детокормления, обратилась Таша к тридэ проекции блондинки, так ей было удобно общаться со своей электронной подругой.
— Около трёхсот лет назад на землянский пересчёт, — пояснила девушка со светлыми волосами.
— Как же вы не вымерли?
— Создавались люди из пробирки. Конечно, они все были мужчины. Весь генофонд был тоже заражён и промутирован.
— Ааафигеть! Капец, просто, — сказала Таша, — но потом космические полёты возобновились?
— Да, один учёный сделал открытие, что можно использовать инопланетников в качестве инкубаторов, а первые детишки, став взрослыми, смогут давать потомство самостоятельно. Раса Стриптониан будет возрождена с твоей помощью Таша! Ведь у тебя восемь девочек и пять мальчиков.
— Точно! Я возродю вашу расу! — радостно заулыбалась она, — а теперь я хочу завтракать. Представив цыплёнка гриль с кровью в соусе чили-куили, глазированного шоколадом, три сильно прожаренных тоста и кружку кофе Самбука Роджерс с толстым слоем сливочной пенки, она попросила подружку подать ей это тот же час.
— С удовольствием! — ответила блонда. — Для тебя — всё что угодно, кроме выходного дня и получки.
Девушки дружно рассмеялись и принялись завтракать. И хотя одна из них делала вид, что пьёт кофе из огромной кружки, сидя за столом, напротив другой, они уже привыкли к такому общению за многие месяцы полёта, пока Думбист пребывал в электронностатическом стазисе. Попросту говоря, его тело было разложено на атомы. Он как бы отсутствовал на время полёта. Но стоило кораблю оказаться вблизи его родной планеты, командир будет мгновенно воссоздан. Для него время не существовало.
— Подозреваю, что сделал он это, чтобы снять с себя бремя отцовства. Мужчины, в большинстве своём, землянченские или стриптонианские, везде одинаковы. Им бы делать так, чтобы ничего не делать, — как-то поведала непререкаемую истину Вселенной Мозгозлючка землянке.
Но Ташку это совсем не удручало. У неё была подружка, не лишённая человеческих эмоций. Она была всегда весела, умна. Могла поддержать любой разговор или спор, а если нужно было поскандалить, с готовностью скандалила, потом они мирились, виртуально целовались и клялись в вечной любви и дружбе. Сплошная идиллия. Кстати, о любви. Мозгоглючка всё-таки склонила однажды землянку к однополой любви.
— И как это будет выглядеть? Ты же не реальна? Я не смогу тебя почувствовать. Видеть — это да. Ты можешь создать свой неповторимый запах, но как насчёт осязания и эротических ощущений? Я ведь не могу тебя потрогать, а ты меня.
— А если бы могла, согласилась бы? — хитро усмехнулась блондинка.
— Несомненно! — заверила та подругу, будучи уверена, что такое невозможно.
— Ха! — звонко хлопнула в ладоши распутная девица, — Ты попалась! Не смей теперь давать задний ход!
— Я и не смею с чего ты взяла? — изобразив на своём лице маску девственницы, которой предстоит экзотическое поругание.
— Но сначала придумай мне имя. Мозгоглючка или Мозгозлючка мне не нравится.
— Мози? Мозя? Мозечка? — спрашивала её Ташка, заглядывая в голубые глаза.
Порою она забывала, что перед ней всего лишь объёмная картинка, а не человеческая женщина, волею судьбы, оказавшаяся вместе с ней на космическом корабле, чтобы скрасить её одинокое существование.
— А что? Мне нравится! — счастливо рассмеялась женщина, — теперь так и называй меня. Затем она протянула руку подруге, предлагая той рука об руку отправиться в розовое путешествие.
Ташка сделала движение своей рукой, как бы принимая игру иллюзорного изображения, но она почувствовала нежные, мягкие пальчики женщины в своей руке.
— Эй! — возмутилась она, — ты можешь обрести материальность?! Обманщица!
— Совсем нет, моя дорогая, — ласково улыбнулась Мозя, — я трачу ради этого такое огромное количество энергии, что наше путешествие удлинится на десять процентов. Когда командир проснётся, если он узнает, меня ждёт изрядная взбучка.
— Ты надеешься, что он не узнает? — ласково пожимая пальчики подруги, спросила Таша.
— Конечно! Нам, женщинам, порою присуще такое безрассудство в поступках, что мужчины диву даются.
— Ты считаешь себя женщиной? — осторожно спросила мозг корабля землянка, боясь

Ирина Петровна — приключения в офисе

Как я нашел себе «нижнюю»

Гатаки