«Она монстр!» — отчетливо прозвенели в памяти слова верзилы.
В столовке стояла гробовая тишина. Все просто молча жевали. Стараясь вообще не смотреть по сторонам, уткнувшись исключительно в свою тарелку. Единственное исключение — это десяток наставников, парами сидевшие тут и там, относительно равномерно рассосавшись по залу. Должно быть, для предотвращения возможных эксцессов среди курсантов.
Наверное, весьма схожая атмосфера была бы, если бы в одно помещение усадили негра, белого, азиата, какого-нибудь латиноса и коренного американца. И все они до единого были бы закоренелыми расистами.
В воздухе царило напряжение, больше похожее на натянутую до предела нитку, готовую разорваться от дуновения ветерка. И по одним лишь косым взглядам, изредка бросаемым друг на друга, становилось понятно, что сейчас одна половина людей в зале люто ненавидит вторую. Или, по крайней мере, настолько дико на нее обижены, что даже разговаривать в их присутствии не хочется.
Да и я их прекрасно понимал. Едва лишь увидев Маргариту в душе мгновенно все закипело, отбив всякое желание вообще быть в этом зале. В одном помещении с этой шлюхой! Но организм настойчиво требовал еды, а посему осталось лишь стиснуть зубы и отправиться к стойке раздачи за своим подносом.
Питон первым получил свою порцию и ушел назад, в то время как я вовремя успел тормознуть Макса.
Верзила удивленно поднял бровь.
— Так что с тобой случилось? — вполголоса спросил я. Внаглую пользуясь тем, что поблизости сейчас никого нет. Ну, хотя бы из наших.
Макс тут же ответ взгляд в сторону. Рот открылся чтобы ответить и я мгновенно понял, что он опять соврет. Попросту отвертится от вопроса.
— Слушай, я понимаю, — тихо сказал я, опережая громилу. — Сам прогулялся в мозгах у Касатки и чувствую себя так, будто меня с головой в говно окунули. И понятия не имею, как я завтра снова с ней в мех лезть должен — хочется попросту пристрелить ее! — вполголоса продолжил я. Даже и не пытаясь сдерживать обуревавших меня эмоций. — Но с тобой... Черт, что-то явно пошло еще хуже, Макс! И я до дрожи в коленях боюсь, что завтра сам в таком же виде из меха выползу! Так что, пожалуйста, скажи что случилось! Я-то, в отличии от Питона, никому не скажу!
Мужик одарил меня безумно долгим и пристальным взглядом. Который я, как ни странно, все же сумел выдержать. Не отведя глаз в сторону.
— Знавал я баб разных, Вить, но таких — видел впервые, — наконец-то ответил Макс. — И если такая срань творится в мозгах у всех баб, то я впервые всерьез задумываюсь над тем, чтобы стать голубым! — без тени улыбки проговорил верзила, все так же не повышая голоса выше полушепота. Чтобы даже за ближайшими столами ничего не услышали.
— Все настолько плохо? — опасливо поинтересовался я.
Культурист тяжело вздохнул и прошелся глазами по округе.
— Вот что я тебе скажу, Витя, не лезь в койку с этой бабой, — наконец заявил он. — Потому что с ее фантазией ни один мужик совладать не сумеет!
И тут же пошел обратно, к нашему столу. Оставляя мне лишь следовать за мускулистой спиной Макса. Снова и снова прокручивая его слова в голове.
Если честно, то мне было сложно это даже представить. С первого же взгляда на культуриста было понятно, что дома у него, скорее всего, отбоя от девушек не было. Одной лишь фигуры хватало, чтобы у девчонок ноги подкашивались! А добавив в этот коктейль более-менее дружелюбный нрав — так и вовсе вешались, поди ж, почти все встречные. В надежде хотя бы ненадолго его оседлать.
И было крайне сложно представить себе ту девушку, от фантазий которой в нашем Максе что-то сломалось. Треснуло настолько, что он хватал меня за плечи и умолял не пускать ее в мех...
***
Соколова снова нас совершенно не щадила! Второй визит в местный спортзал шел уже два часа. И этого хватило, чтобы подавляющее большинство уже успели проблеваться от выданной нагрузки.
Ноги дрожали от изнеможения, умоляя дать отдых. Как и руки. Как и тело. Черт, да вообще абсолютно все!
Я тяжело дышал, пользуясь короткой паузой. Пытаясь хотя бы успеть восстановить дыхание прежде чем азиатка снова начнет лютовать. Часы как бы насмехаясь показывали прошедшее от начала время. Легко и непринужденно заявляя, что нам еще час торчать в этом аду, зовущемся физподготовкой.
Спортзал был примерно метров сорок на двадцать размерами. Вдоль одной из стен на стальных стойках висели разномастные гири, гантели, скакалки и прочая мелкая спортивная утварь. Тщательно закрепленная на случай неожиданного отказа гравитации. До потолка в кои-то веки нельзя было дотянуться — оставляя над головой пространство в добрых полтора метра. Хоть какая-то радость — не чувствовать себя как в очередном тесном гробу, который напоминали почти все встреченные нами помещения. В то время как вдоль длинных стен по полу тянулась небольшая выбоина, напоминавшая водосток, шириной в две ладони.
«Блевалка», как ее называла Соколова. Место для блевания, к которому за сегодня успели наведаться почти все. И даже для смущения друг перед другом места не оставалось — остальные курсанты справлялись с нагрузкой ничуть не лучше моего. Бросая завистливые взгляды на Макса, который хоть и тяжело дышал, но все еще не проявлял столь уж диких признаков усталости.
— Ну что, слизни, кто хочет стать сильным!? — рявкнула Соколова, мгновенно давая понять, что перерыв окончен.
— Я, — нестройно протянули курсанты, пытаясь разогнуться в казавшееся совершенно противоестественным положение тела под названием «стою прямо».
— Правильный ответ, обезьяны! — одарила нас полным ненависти взглядом лейтенант, стоя перед шеренгой шагах в десяти, уперев руки в бока. — С базовой физподготовкой на сегодня закончено, слизнюки неокрепшие! Начинаем заниматься вашей боевой сноровкой! Всем подойти и взять по комплекту перчаток! — Соколова ткнула пальцем в сторону, указывая на здоровый стенд у стены. — Живо, макаки лысые! Мы всей гурьбой побежали по указанному направлению. Выстроившись в неровную линию и один за другим хватая белые перчатки.
Когда я обернулся, Соколова как раз закончила надевать точно такие же, до того болтавшиеся у нее на поясе. Плотная ткань крепко обхватывала руку, заканчиваясь на пяток сантиметров выше запястья. В то время как по внешней стороне шло какое-то утолщение. Будто в материю был зашит какой-то кастет.
Наставница вытащила кпк из заднего кармана своих обтягивающих шортиков и быстро клацнула на несколько кнопок. Голографический проектор под потолком тут же ожил, нарисовав на полу двадцать небольших квадратиков, занявших практически всю территорию зала. Оставив свободным лишь узкий метровый проход по центру.
— Прежде чем я начну вас учить драться, обезьяны, вам нужно выпустить пар! — презрительно оглядывая стоящий перед ней ряд, заявила Соколова. — Живо взяли своего напарника и вошли с ним в любой свободный ринг!
Я почувствовал, как по спине мгновенно пробежал холодок. Партнера? То есть...
Маргарита была одной из первых, кто вскочил в ближайший к ней ринг. Сжатая в кулак рука была вытянута в мою сторону, а ядовитая ухмылка на лице не предвещала ровным счетом ничего хорошего.
Шеренга курсантов сегодня вообще выглядела совершенно не так, как вчера. Накануне мы как-то инстинктивно держались своими группами, в то время как сегодня — мальчики вперед, девочки назад. Как можно дальше от своих половинок после утреннего занятия в мыслежуйках.
Впрочем, едва лишь услышав заявление Соколовой и сложив два плюс два, лица тут же начали расплываться в холодных улыбках. Предложение «выпустить пар», как выразилась лейтенант, явно пришлось народу по душе.
Да я и сам, едва лишь увидев пышущую триумфом рожу Касатки, лишь злорадно усмехнулся, направившись к ней тяжелыми шагами. На ходу чувствуя, как кулаки раз за разом сжимаются, выдавая клокочущую внутри ярость. С твердым намерением наконец-то вышибить из этой суки все говно, какое только получится!
— Прежде чем вы начнете, повернули уши сюда, слизнюки! — рявкнула Соколова едва только все зашли в очерченные белыми полосами ринги. — Для начала — сожмите руку в кулак и аккуратно приложите ее к свой ноге! — скомандовала азиаточка, показывая нужное движение.
Я, чувствуя гнетущее присутствие Марго за спиной, послушно выполнил указание, коснувшись костяшками своего бедра.
И мгновенно упал на одно колено от скрутившей мышцу боли!
— Тваю блядь мать! — раздался позади меня полный боли вопль.
Скрепя зубами и сжимая челюсть аж до боли, дабы не выдать своих абсолютно аналогичных чувств, я бросил взгляд через плечо. Маргарита пританцовывала на месте, держа одну ногу на весу и пытаясь размять сведенную резкой судорогой мышцу. Лицо девушки иначе как жажду убийства не выражало.
Касатка бросала до того гневные и красноречивые взгляды в сторону Соколовой, что я даже удивился, что та не подошла и не вломила Фроловой во второй раз за сегодня. Чисто для того, чтобы еще разок поставить на место.
Впрочем, ощущения были хоть и резкими, но весьма скоротечными. Всего через пять секунд мою ногу уже начало отпускать, а через пятнадцать — болевые ощущения и вовсе прекратились, позволив мне подняться на ноги.
— Вижу, все познакомились с вашим лучшим другом на случай ближнего боя, — расплылась в довольной ухмылке Соколова. Явно наслаждаясь перекошенными от боли лицами. — В боевые перчатки встроен небольшой разрядник, активирующийся от сжатия руки в кулак. При ударе выстреливается электрический импульс, который вы прочувствовали на себе! Три-четыре быстрых удара и ваш противник попросту потеряет сознание от боли!
Лейтенант ненадолго замолкла, обводя глазами курсантов из центра зала. Я краем сознания отметил, что две оставшихся наставницы, до того торчавших в дальнем углу зала, вполголоса о чем-то друг с другом переговариваясь, разошлись в стороны, заняв позиции в торцах нашего коридора.
— Я выставляю мощность ваших перчаток на десять процентов, — продолжила между тем Соколова, снова привлекая к себе все мое внимание и что-то переключая на своем кпк. — Этого достаточно, чтобы причинить боль, но она будет более чем терпима даже для самых

Сделка с «той стороной»

Андроид

Совсем одни