от меня, строили кучи планов. Эйприл любила делать сюрпризы и особенно ей нравилось наблюдать за мной, когда я оказывалась в неловком положении.
Эйприл решила взять меня на выходные загород, чтобы вся наша компания провела выходные в домике, в лесу. Домик находился в Кампо Верде, но Эйприл отказалась рассказать мне о том, кто был его владельцем. Вероятно, это должно было быть сюрпризом.
Когда мы добрались до домика, около него уже были припаркованы два внедорожника. Я не видела их раньше, поэтому в недоумении гадала, что ждет нас внутри.
— Так, кто там? – спросила я, когда Эйрил, миссис Ладд, Стефания и я выходили из машины.
— Друзья и знакомые, - ответила Эйприл, - это все, что тебе нужно знать.
— Значит я снова буду шокирована? – спросила я.
— О, да, - ответила Эйприл, с ехидным выражением на лице, - но, я не разрешаю тебе заходить внутрь, пока ты не будешь готова.
Мы прибыли из дома в Кампо Верде на машине. На мне была одежда, так как мы проезжали по городу, но сейчас мы были в лесу, вдали от асфальтовых дорог, заправок и магазинов. Мы больше не были на виду, и я могла не беспокоиться, что раздевшись, шокирую невинных свидетелей.
— Вы хотите, чтобы я разделась? – спросила я Эйприл.
— Полностью, - ответила она, - и я настаиваю, чтобы ты оставалась голой все выходных.
Что-то в ее тоне вызвало мягкую пульсацию моего увлажнившегося лона. Три дня в лесах, без кусочка одежды на теле, эта мысль показалась мне ужасно будоражащей. Что-то особенное было в том, чтобы оказаться голой не в доме, а загородом, в лесу.
Я начала расстегивать блузку, в то время как Эйприл, миссис Ладд и Стефания наблюдали за мной. Когда я сняла блузку и бра, Стефания забрала их и убрала в машину миссис Ладд.
Следующими туда отправилась моя обувь и затем, неловко переминаясь, я избавилась от моих, плотно облегающих джинсов. Стефания забрала и их, так что они тоже вскоре оказались в багажнике джипа.
Спустя несколько секунд я осталась практически без одежды, однако, Эйприл казалась как будто бы недовольной скоростью, с которой я разделась. Последними на мне оставались мои носочки и крохотные стринги, а затем, я осталась абсолютно голой, стоять на траве.
— Ты выглядишь очаровательно, - сказала Стефания, - Как жаль, что ты не может быть голой постоянно.
Я почувствовала себя покорной и уязвимой. По пути сюда, я ощущала себя скорее, как Стефания, как будто бы мы были равны. Едва раздевшись, я мгновенно ощутила, насколько Стефания превосходит меня.
— Спасибо, Госпожа, - сказала я, чувствуя, как ошеломительно быстро падает мой социальный статус.
— Получишь свою одежду назад через три дня, - прокомментировала Эйприл, - До этого времени, тебе запрещено одеваться.
Стефания приказала мне скрестить запястья за спиной. Я не удивилась. Затем я услышала два щелчка и мои руки оказались скованными сзади стальными наручниками. Это тоже было не удивительно, однако, чувствуя свою беззащитность, моя киска заметно увлажнилась. Я слегка вздрогнула всем телом, как будто сквозь меня прошла волна возбуждения, от которой кожа покрылась мурашками, а соски затвердели.
— Ты дрожишь, - заметила Стефания, - Это из-за того, что ты напугана?
— Может быть чуть-чуть, Госпожа, - тихо ответила я, - Я не знаю, что произойдет со мной дальше.
Стефания кивнула, будто бы подтверждая, что в моих словах есть смысл.
— Просто следуй за мной, очаровательная Девочка, - мягко сказала Стефания, - Я позабочусь о тебе. С тобой будут обращаться как с рабыней. На тебя будут смотреть, вожделеть и трогать, а также тебя ждут серьезные наказания, которые ты не заслужила, но ты справишься. Я улыбнулась Стефании. Ее голос звучал почти нежно. Когда мы встретились впервые, ее отношение ко мне было очень холодным, однако, чем дольше она знала меня, тем большей симпатией проникалась.
Земля была покрыта травой, сорняками, какими-то соцветиями и редкими корнями деревьев. Я шла по этому покрову босиком и чувствовала себя значительно беззащитнее чем была в доме миссис Ладд.
Стефани крепко держала меня за руку, ведя по высокой траве к домику. Эйприл и ее мама следовали за нами.
Ступив на деревянное крыльцо домика, я почувствовала босыми ногами грубую древесину, от которой, однако, у меня не осталось заноз, так что мне не на что было жаловаться.
Входная дверь домика была не заперта, и Стефания провела меня внутрь.
Внутри домика, пол был застелен коврами. Мои нежные подошвы ног немедленно ощутили разницу. Ковры были значительно приятнее голым ногам нежели трава, корни и маленькие камушки снаружи.
Примерно в метре от входа, начиналась кухня и обеденная зона. Я увидела шесть женщин, находящихся здесь и не узнала не одной из них. Все они выглядели высокими, худыми и физически сильными.
Они были выше меня и от этого я сразу почувствовала, что боюсь их. Конечно, этому способствовал еще и тот факт, что я была раздета, а мои руки скованны. Женщины были очень респектабельно одеты, а их руки были свободны и они могли трогать меня, ласкать, наказывать меня, щипать, проникать в меня пальцами… в общем, их возможности были безграничны. Они были свободны и могли делать все что хотят. Я была связана и приведена, как политический заключенный.
— Это Шерил, - анонсировала миссис Ладд, проходя вперед и вставая рядом со мной.
Эйприл прошла вперед и встав передо мной, произнесла:
— Шерил моя рабыня. Она сделает все что я ей скажу. Если вам захочется осмотреть ее или использовать ее для секса, просто дайте мне знать. Ближайшие несколько дней я хочу и буду делиться ею, у меня такое настроение.
Все шесть женщин обратили свое внимание на Эйприл и меня. Одна блондинка, которой было, кажется далеко за тридцать, облизала свои губы и наградила нас удовлетворенной улыбкой.
Затем она сказала:
— Я Катрин. Это мой дом. Также я владею двадцатью восьми акрами земли вокруг, так что вы на моей территории, и я любезно разрешаю вам остаться здесь, кушать мою еду и спать в моих кроватях.
Казалось, Эйприл хотела сказать какую-то колкость, но миссис Ладд опередила ее, ответив:
— Мы благодарим за гостеприимство, Катрин. Вы любезный хозяин, а моя дочь и я будем благодарными гостями и постояльцами.
Улыбка Катрин стала еще шире и затем она ответила:
— Отлично. Я думаю, нас ждут интересные и веселые выходные.
Затем, мы познакомились с остальными.
Скарлетт была нашей с Катерин общей подругой и предполагалось, что она приедет на день позже.
Катрин была до неприличия состоятельной женщиной, родившейся в Европе и сколотившей там целое состояние (хотя она довольно смутно упоминала про то, как сделала это), переехавшая в Америку, когда решила отойти от дел. У нее была собственность как в Сан Франциско, так и в Кампо Верде.
Катрин всюду сопровождала свита подруг. Им всем было чуть больше двадцати лет и они были очень привлекательные. Подруг звали, Даниэла, Гретель, Карли, Джулиан и Хейди. У Даниэлы был восточно-европейский акцент. У Гретель – немецкий. Джулиан и Хейди были, похоже, американками, вероятно, откуда-то с северных штатов.
Кристен была старшей в компании, но при этом она не выглядела старой. У нее было стройное, точеное тело, светлые волосы и голубые глаза. И ее глаза были не просто сексуальными. Они пронизывали насквозь, глядя ей в глаза, я чувствовала себя как на допросе, готовая признаться в самых тайных и сокровенных своих секретах, стоило лишь Катрин взглянуть мне в глаза в глаза.
— Твоя рабыня очень привлекательна, - сказала Катрин. Говоря с Эйприл она не отводила от меня взгляда.
— Ты не возражаешь если я приласкаю ее? – спросила Катрин, - Твоя мать сказала, что вы будете учтивыми гостями, а она нагло трясет тут своими грудями, практически требуя, чтобы я дотронулась до них.
Мои груди выдавались вперед и покачивались, так как у меня были скованны руки за спиной, а мои плечи отведены назад. Естественно, я не сказала ничего этого вслух, а просто подставила мои выставленные напоказ груди для того, чтобы незнакомые руки завладели ими.
— Да, действуй, - вежливо сказала Эйприл, - Она здесь для твоего развлечения и удовольствия.
Я почувствовала сильные и уверенные руки Катрин, захватившие мои груди, закрыла глаза, приготовившись ощутить на своей нежной и уязвимой плоти ее сильную хватку, ее ногти, впивающиеся в меня.
Я ожидала худшего, однако, у Катрин, вероятно, были другие планы. Она была нежна со мной. Она взяла мои груди в руки, прошлась подушечками пальцев по моей голой коже, даря мне успокаивающие ощущения. Она медленно и не торопясь потрогала мои набухшие и увеличившиеся в размерах соски. Чем дольше она гладила мои груди, тем сильнее трепетало мое нагое тело.
Наконец я стала стонать в то время как Катрин играла с моими грудями, однако, мои стоны не имели ничего общего с болью и были вызваны похотливыми желаниями и возбуждением, от которого я начала истекать соками.
Я продолжала стонать и вздыхать когда Катрин отпустила мои груди и спросила у Эйприл, не возражает ли она если к нам присоединяться ее подруги.
Вскоре все подруги Катрин выстроились чтобы поласкать мое голое тело.
Первой пришел черед Даниэлы. Она была значительно моложе Катрин и ее прикосновения были совсем не такие нежные. Она стала массировать мои груди, как будто бы те были тестом. Она беззастенчиво манипулировала моей пленной грудью, сжимая, щипля ее и перекатывая из стороны в сторону. Хотя она была намного грубее со мной, чем Катрин, Катрин не упрекнула ее, глядя как она издевается над моими сиськами. Она просто стояла и наблюдала, в то время как Даниэла болезненно щупала мои дойки, а Катрин не выказывала при этом никаких признаков неудовольствия.
Я извивалась и корчилась пока Даниэла терзала мои груди. Женщины и раньше были грубы с моими грудями и я всегда была очень чувствительна к этому. Женская грудь сама по себе крайне чувствительна, а когда мои соски мучали, казалось, вся моя грудь была становилась источником нервных импульсов и ощущений.
Я стонала и плакала, пока восточно-европейская подруга Катрин жестоко терзала мои груди

Давно мечтал…

Вечер в маминой спальне

Сисястая шлюха