палец к моим губам. — Зачем ты вернулся? — строгость в её глазах противоречила любовным поглаживаниям.
— За тобой.
— Нет, зачем ты пришёл сюда?
— Нас обманули, Аня. Родни не хотел, чтобы мы были вместе.
— Я не понимаю. Зачем bеstwеароn ты уехал? — она осуждающе следила за движениями моих губ, словно искала в них ложь или намёк на правду.
Я вздохнул, собираясь с мыслями. Как давно это было.
— Родни шантажировал меня. Я боялся, что он расскажет моим родителям и брату, — глаза мои забегали, выдавая волнение.
— Обо мне? Ты стыдился меня?
— Нет, ты не так всё представляешь. Это не стыд, просто некоторые вещи лучше не рассказывать родителям.
Она отворачивается.
Мы сидим на широкой двуспальной кровати с роскошным плюшевым изголовьем, напоминающим времена Людовика четырнадцатого. Прозрачный балдахин укрывает траходром с трёх сторон, согревает гнёздышко для весёлых услад. Вряд ли здесь пересекались более заблудшие души, чем мы с Аней.
— Будешь трахаться? — спрашивает она, равнодушие на её лице сливается с монотонным пересчёлком круглых часов на стене.
— Я люблю тебя, — пытаюсь взять её за руку. Аня вырывается.
— Будешь трахаться? — повторяет она, металлический скрежет голоса вгрызается в совесть.
— Выходи за меня, — произношу почти шёпотом. Руки мои наконец ухватились за неё. Хочется повернуть её лицо, увидеть глаза, но я вижу лишь слёзки, искрящиеся по щекам.
Она отворачивается и сжимается:
— Будете трахаться? — её голос дрожит. Рука вновь рвётся на свободу.
— Только если ты согласишься стать моей женой, — обнимаю Аню со спины, целую в шею.
Аня совсем не изменилась, моя девочка, в ней столько же любви, как и прежде. Только старая рана сделала её уязвимой, неприступной.
— Зачем ты так говоришь? — всхлипывает она. — Тебе мало того, что ты со мной сделал?
— Это всё в прошлом, Аня. Нас подставили. Родни разлучил нас. Если бы я не был трусом, мы бы давно были вместе.
Она оборачивается и, кажется, тень улыбки пробегает по заплаканному лицу.
— Я тоже трусиха, — произносит она, ласково сверкая слёзками в глазах.
— И Мириам боится, и Сандра. Родни всех запугал, поэтому мы должны быть вместе.
Аня грустно улыбается:
— Как там Мириам поживает?
— Она здесь, в Москве. Мы взяли с собой всю технику и сбежали.
— Он найдёт вас.
— Не найдёт, если мы будем действовать осторожно.
— Он найдёт вас и убьёт, — Аня смотрит на меня с таким сожалением, словно я уже покойник.
— Мы хотим заработать немного денег и уехать за границу.
— Он найдёт вас и там. Ты не знаешь его, и Мириам тоже не знает.
Я молчу. Наконец, собрав волю в кулак, твёрдым голосом произношу:
— Я хочу, чтобы ты ушла со мной прямо сейчас. У меня есть деньги, нам должно хватить. После Нового года мы купим билет в один конец и исчезнем там, где нас никто не найдёт. Ты пойдёшь со мной?
Аня мнёт ручки, заламывая запястья. Смотрит на меня чистым не терпящим сомнений испытующим взглядом:
— И ты больше меня не бросишь?
— Нет.
— Поклянись.
— Клянусь, я всегда буду рядом.
Аня улыбается краешком губ. Я целую её, и наши зубы стукаются, как тогда в детстве, когда мы впервые нашли выход чувствам.
***
У счастья нет причин, нет границ у любви, не бывает зимы без сказки. Мы сняли квартиру в соседнем с Мириам доме, маленькую однушку в старом пятиэтажном доме, занесённом сугробами по пояс, с вытоптанными дорожками к магазину, с крошечным катком под окнами. Утром я варил для Ани кофе, готовил тосты и нёс всё это в постель. Она потягивалась, мурлыкая, как кошечка, игриво пряталась под одеяло. Я нырял за ней, её шёлковая ночнушка взлетала вверх, бархатная горячая кожа дрожала под поцелуями. Аня стонала под холодными ладонями. Мои ласки языком заставляли её выгибать спину, извиваться подо мной, в экстазе оттягивая пальчики ног. Аня медленно дышала, поглядывая на меня из-под прикрытых век, её красивая грудь мерно вздымалась, стройные плечи сводили вместе мягкие сферы, увенчанные твёрдыми сосками. Я вытягивал их губами, накрывал её тело своим, нежно проникая в складочку влагалища. Аня стонала громче, обхватывая меня ногами.

— Витя, — шептала она.
Руками она находила мои ягодицы, притягивала их, чтобы полностью ощутить член, застывший глубоко внутри.
— Какой ты там хороший, — её глаза закатывались, полуоткрытый рот дышал порывисто. Она молила не останавливаться, и я работал бёдрами, как ненормальный. Мы забывали про кофе, сказку, про всё на свете. А потом я кончал в неё, и Анино влагалище наполнялось моим семенем. Мы лежали бездыханные на боку, прижавшись калачиком друг к дружке, мой член долго оставался в ней. Я вновь возбуждался, водил расслабленно, пока твёрдость не становилась очевидной.
— Да! — выдыхала Аня. — Я хочу ещё.
Я поднимал её, ставил на коленки и локти. Большая мягкая попа по-женски раскрывалась широкими бёдрами. В этот раз я брал её быстро и слаженно, выколачивая оргазм бешеным ритмом.
— А-а-а! — ревела она, зарываясь лицом в подушку. — Ещё, ещё!
— Хочу, чтоб ты кончил мне в ротик, — поскуливала она, выкручивая шею.
Я вырывал член из горячего лона, Аня тут же переворачивалась, чтобы приникнуть к головке губами и, активно работая рукой, забрать весь оргазм.
— Какой ты сладенький, — шептала она отрываясь на секунду. — Как я скучала по тебе.
Как я скучал по Ане, как жил всё это время один, блуждая в потёмках. Как сильно я ошибался, отталкивая её с самого начала.
— Я люблю тебя, — шепчу ей нежно, едва прикасаясь губами к мочке уха.

Сын становится женой

Горничная. Глава 1: Трудоустройство

Начало... Продолжение