бомбу взрывай без сожаления. Ещё меня заёбывала их тупость. Вроде бы тупым должен быть я, поскольку именно я отмываю их дорогие машины и вынужденно улыбаюсь, но, тупые именно они. Это, конечно, сильно бесит. Порой такое чувство, что мир перевернулся, и дураки дорвались до всего, а самые честные и порядочные люди стали нищими, и пошли к ним в прислугу.
В край охуела администраторша Яна. Оказалась сука ещё та. Надзирательница из концлагеря, еби её в рот! До того как мой босс впервые не отхуесосил меня при ней, она держалась со мной уважительно, вежливо, порой даже не как с работником, но как с партнёром, а после того случая всё резко изменилось. Стала обращаться только командами: «Иди, клиент подъехал!», «Беги, сделай то, сделай это», «Не стой как столб, работай!» и всё в таком духе. А я, мне кажется, был в шаге от того, чтобы в неё влюбиться. Влюбиться своей грязной садомазохистской любовью. Но мой нижайший социальный статус, точнее осознание себя в нём — гасило такие глупые побуждения. Однако хую не прикажешь, и при мыслях о Яне он становился упругим. А вообще, с такой жизнью хуй вставал гораздо реже и как-то не особо твёрдо. А о высоких чувствах не могло быть и речи, мои условия жизни... короче пиздец.
Заставила она меня как-то раз всю ночь, вместо, блядь, моего заслуженного отдыха!! надраивать кафельный пол во всех боксах! Там от колёс остаются такие чёрные накатанные полосы, и вот она возгорелась желанием их убрать. Я чуть не завыл от злости. С ведёрком и тряпочкой я должен был буквально ползать на коленях и крепко натирать. Сука — это адская работа! После пяти минут натирания у меня устали руки, а я ещё не оттёр и полуметра. «Что ж ты тварь такая!» — кричал я про с
ебя.
Вот если бы я был при бабках, а лучше всего владел бы какой-нибудь крупной компанией, я эту Яну с радостью бы увидел в качестве своей секретарши. Да не просто секретарши, а — личной дырки! Я бы требовал от этой шлюхи выполнения всех своих прихотей. Заставлял бы её носить короткие юбки, блядские чулки и вертеть передо мной задом. Во время перерывов между деловыми переговорами я загонял бы её под стол и всовывал член ей в рот. Она бы у меня шёлковой была, по струнке ходила. Я бы дрессировал эту блядину! И если бы ей что-то не понравилось, дорога вон всегда была бы свободна! Я бы потоком нанимал себе таких Ян.
Но я опять замечтался. Эта Яна стояла передо мной в обтягивающих лосинах, которые, надо сказать, очень хорошо на ней смотрелись, в стильных кедах на платформе, и внимательно следила за моей работой. Указывала мне, где я упустил масленое пятнышко или след от резины, ведь ей сверху виднее, и недовольным тоном подгоняла меня. «Мол, я вынуждена из-за тебя тут время терять». Нихуя — ей просто это нравится! Точнее, с недавних пор понравилось меня унижать. Узнала, что я был миллионером, сука. Какое ей дело до обычного работника, который всю жизнь перебивается мелкими заработками, я же — интеллигент, белая кость, я рухнувший богач. Надо мной приятно поиздеваться. Некоторым людям всегда интересно втолкнуть упавшего человека ещё глубже в грязь.
А потом меня осенило, что я, по сути, такая же свинья, как и все! Если бы у меня были деньги, я также унижал и эксплуатировал, также вставлял член в глотки более слабым и зависимым. И ни о какой морали я бы не ныл, а меня, за глаза, точно также обзывали бы жлобской гнидой. Справедливость есть, если при тебе бабки, лучше очень много бабок, и ты удачлив. Тогда мир хорош и все люди братья. А бедность заставляет быть злым, злорадным. Бедность — это болезнь. Это чистый ужас. Сука, как в этом мире всё запутанно и противоречиво! Хотя, чего запутанного?! Человек в любом случае — злой. Только богач эту злость выплёскивает с улыбкой, а бедняк — с горькой слезой на щеке.
А недавно моей клиенткой стала эскортница, которую я драл в лучшие свои времена. Закатилась вся такая важная в своём не по годам представительском авто и даже не сразу меня узнала.
— О, это ты?! — с удивлением спросила она, даже дотронувшись до моего плеча.
— Увы, это я.
— Почему ты здесь? Во всей этой робе? Ты, наверное, здесь хозяин и просто показываешь персоналу, как нужно работать? — предположила ебливая шкура.
Я улыбнулся улыбкой тухлой рыбы.
— Что, нет?!! — Она раскрыла свой ротик так, что мне захотелось всунуть в него свой член. А сосала она хорошо. Были времена.
— А как так?... — не могла успокоиться эта дура. — Ты же очень хорошо зарабатывал... в интернете там где-то... что случилось?
— Это долгая история. — Пиздеть с ней не было времени. Да и очень уж неловко я себя чувствовал рядом с этой прекрасной блядью в своей униформе и резиновых сапогах. Если бы можно было нажать кнопку и провалиться к чертям, я бы так и сделал. — Как будешь мыть? — спросил я, стыдливо опустив голову.
— Просто чтоб всё везде чисто было. И внутри и снаружи.
— Понял.
Элитная шкура уходила, а я уже представлял, как она достаёт телефон и рассылает сообщения всем своим шлюхам-подругам, которых я тоже когда-то драл. Моя история — отличный повод для сплетен. Но, огорчает ли меня это? Нет, скорее даже радует! Если будут сплетничать, значит — помнят... значит не безразличен. И на каком бы я ни был дне, значит — я жив!
Под сидением я обнаружил трусики. Очень красивые. Из тонкого эластичного материала, с рюшками. Видимо трахалась с каким-то своим привилегированным клиентом прямо в своей машине, сняла и потеряла. У меня возникла преступная мысль — спизидить эти трусики! Сам не знаю, зачем
они мне, но я огляделся по сторонам, и сунул их в карман своего комбинезона.
Помыл я как обычно, не просто хорошо, а — заебись!
Шкура вернулась из комнаты клиента. Улыбнулась мне. Хуй знает, что у неё на уме. Представляете, раньше я за ночь с ней, без проблем вываливал круглую сумму, а теперь... она сунула мне чаевые, жалкую сотку, и я готов был обоссаться от счастья. Подходит ко мне такая вся невъебенная, в шикарных шмотках по стоимости как 10 моих зарплат, возле машины, как 1000 моих зарплат, и суёт мне сотку! С улыбкой такой ехидной. На мол, бедняга, держи. «Не жидись, мразь, дай больше!» — кричал я мысленно. Но она вильнула жопой, села за руль и, подмигнув мне, уехала прочь. А я остался стоять, испытывая двадцатую стадию унижения.
Что ж я такого сделал, что фортуна отвернулась от меня? Где провинился? В полусонном бреду после изматывающего рабочего дня, мне в голову лезли разные мысли, и вдруг, я, кажется, понял! Была у меня маленькая особенность, я бабам в рот ссать любил. Вставишь ей член в глотку и ссышь. Кайф невероятный. Прямо кончаешь. А она там захлёбывается, из глаз слёзы, рвотный рефлекс еле сдерживает, а я нахально посмеиваясь, выжимаю из себя все запасы золотого дождя. А потом ещё и ебу её не вынимая члена из пасти. Ебу жестко, она прихлёбывает, чмокает, старается вырваться, я обхватываю её голову ладонями на затылке и крепко прижимаю к себе — лишаю кислорода. Кончаю. Потом заставляю шлюху ползти в ванную на четвереньках и полощу её холодной водой как лошадь. Некоторые девки от такого обращения просто тащатся.
Но, если объективно, то не может же мне быть это, наказанием за то. Или было ещё что-то? И всё в комплексе сложилось, что я сейчас горя хапаю. Я долгое время рабом мечтать стал. Не так, конечно, чтобы средневековым, но современным, желательно у красивых людей, а лучше всего у состоятельной девушки. Мечтал аж до дрожи. Потом, правда, перехотелось. Но нет, не за это меня судьба наказала, а за то, что я любовь свою предал! Да! Это очень-очень долгая и нудная история. Однажды я, девушку, которая меня любила, в качестве живого подарка отдал на ночь своему другу. Вот какой я ебанутый злодей!
Ладно, довольно самокопаний. Пора и о чём-то радостном рассказать.
Недавно к нам на мойку устроилась одна бабёнка. Молодая, но пиздец страшная. Толстая, прыщавая и с вечно спутанными волосами. Под неё четыре дня не могли подобрать комбинезон, настолько бесформенная была её туша. Звали — Надя. Хоть внешне мне был бы более симпатичен африканский крокодил, но Надя оказалась весёлой и дружелюбной, а это я в людях очень любил. Много болтала и вроде даже говорила какие-то умные вещи. А ещё с первого же дня она запала именно на меня. Чем-то я приглянулся этой «красотке». Сперва я был немного сконфужен, ведь никогда не мог представить, что вместо стройных и красивых девушек, буду дружить с куском ходячего потного сала. И вызывало это во мне разные чувства: с одной стороны, неподдельное внимание другого человека — мне льстило, с другой стороны — меня от этого человека тянуло блевать.
Как вы уже догадались, прошло совсем немного дней, и я этой корове присунул. В тот день я насмотрелся на всяких крутых тёлочек, которым я мыл авто, и мой член просто дымился.
Еб я эту потаскуху с особой жестокостью. Еб как в последний раз. Еб закрыв голову подушкой. А она чуть ли не рыдала от наслаждения. Пизда была на удивление узкой, видимо член был в ней редким гостем, и встречала она меня с комфортом. Хорошо, что в подсобке ненадолго можно остаться наедине: постоянно заходит кто-то из коллег. Стрельнув в неё белой пулей жидкого вещества, я встал и ушёл. Как настоящий самец. Самооценка немного повысилась, и от радости я стал напевать какую-то песню.
Но судьба подкинула мне очередной подарок: эта ебливая шалава в меня влюбилась! А оно мне как бы нахуй не надо. Постель мне с утра заправлять стала, смотреть с обожанием, и, конечно же, жрать готовить. Но и приставать начала открыто, не стесняясь даже коллег. Меня это бесило! Чудовище ебаное! Ну и жалко её, вонючку, с одной стороны, с другой — задушил бы. Был бы я при бабках, я бы в её сторону даже не посмотрел. И что мне прикажете делать? С другой стороны — ну и хуй с ней! Потешу свое самолюбие за её счет. На безрыбье и свинья — щука.
Но потом её выгнали. Как сказал босс: «жирная блядь плохо справлялась с работой». В общем-то, для меня это не было открытием: одну машину она мыла в два раза дольше, чем все. Так мой босс неосознанно лишил меня, пускай плохой, но ёбли. С уходом Нади я опять стал дрочить. Все дрочат, дрочу и я. В дрочке ничего плохого не вижу, напротив, это очень

Второй день в подчинении

Экзамен с пристрастием

Марго играет в бильярд