Светлана отложила плеть и, отцепив его руки от кольца в полу, заставила сесть. Затем она немедля сковала его руки вновь, на сей раз за спиной. Ноги оставались по-прежнему прикованы к кольцу. Теперь Антон сидел на полу с вытянутыми вперед ногами, упираясь в него скованными за спиной руками. Света вновь сняла свои шорты и, подойдя, встала над Антоном, расставив ноги. Затем она медленно опустилась на колени и села на него. Ее обтянутая гладкой резиной грудь приятно скользнула по лицу Антона и опустилась чуть ниже, открыв для поцелуев восхитительную ложбинку меж двух холмов, а его снова окаменевшая от возбуждения плоть опять очутилась в теплых и влажных райских кущах. Нежно обняв пленника за шею, Света с нарастающей скоростью поскакала на нем к новому взаимному оргазму, не заставившему себя слишком долго ждать.
Немного передохнув после бурного финиша, Света освободила Антону ноги и помогла встать. Его руки она, несмотря на все его просьбы, оставила в наручниках за спиной. Джинсы надеть она Антону так же не разрешила.
— Ты должен весь вечер оставаться доступным для меня! И все должны видеть твою наказанную красную задницу! — заявила она.
Немного сжалившись над Антоном, Светлана повязала ему короткий белый резиновый передник, прикрывший его наготу ниже пояса спереди и сбоку. Покрасневшая попа по-прежнему осталась на всеобщем обозрении, да и мужские достоинства Антона отчетливо проступали сквозь гладкий латекс. Вот в таком наряде он и провел оставшуюся часть вечера. Когда Света вытолкала нерешительно упиравшегося Антона в общую комнату, он там несколько успокоился, ведь никто не обратил особого внимания на его вид. Другие парни явно за это время тоже прошли через испытания, подобные выпавшим на долю Антона, да и выглядели они теперь ненамного лучше Антона, и он окончательно успокоился. А когда Света принесла бокалы со спиртным и дала ему выпить, Антону стало даже весело и, он принял участие в танцах.
Не раз в течение вечера рука Светы проникала под резину передника, лаская предмет мужской гордости Антона. Вскоре передник стал отчетливо оттопыриваться и приподниматься. Заметив это, Света немедля увела своего пленника в соседнюю комнату, где снова предалась с ним любовным утехам. Под утро все утомились и разошлись спать. Света тоже отвела Антона в комнату, где стояла кровать. Антону эта кровать показалась странной, что и неудивительно. Вся кровать, и матрас и подушка, были обтянуты гладкой резиной оранжевого цвета. По краю резинового матраса проходила молния. Сняв, наконец, с Антона наручники и резиновую одежду, Света велела ему лечь в эту резиновую постель на спину и вытянуть по швам руки. Антон неохотно, ожидая очередного подвоха, выполнил приказание. Холодная резина матраса приятно охладила все еще горящую после плети попу. Света между тем накрыла Антона с головой тяжелым одеялом, сделанным из такой же оранжевой резины, что и постель. Расправив его, девушка пристегнула одеяло молнией к матрасу, и Антон оказался в холодном резиновом мешке, из которого теперь торчали лишь его голова и причинное место. Для них в одеяле было два специально сделанных окошка.
Между тем Света притянула мешок с находящимся в нем Антоном к кровати несколькими толстыми и широкими, черными резиновыми ремнями и включила небольшой электронасос. Послышалось шипенье воздуха, и одеяло с матрасом вдруг ожили и стали раздуваться, всё плотнее сжимая между собой тело Антона. Теперь он не мог пошевелить даже пальцем, плотно зажатый между упругой, туго надувшейся резиной матраса и одеяла. В довершение всего Света надела ему на голову глухой, без единого отверстия резиновый шлем. Продетые в нос трубочки давали возможность дышать. Шлем оказался из двойной резины и неожиданно тоже стал раздуваться, плотно обжав своей внутренней поверхностью лицо и голову. В губы уперся маленький резиновый шар, который жутко мешал, пришлось взять его в рот. Шар этот через некоторое время тоже раздулся, заполнив весь рот и прижав плотно язык. Теперь Антон оказался полностью упакован в непроницаемую, не пропускающую ни звука резину. Он теперь ничего не видел, не слышал и не мог даже шелохнуться, а так же, издать хоть малейший звук. Он мог ощущать лишь плотно сжавшую его тело со всех сторон упругую холодную резину. Впрочем, одна важная деталь его тела оставалась на свободе, и он вскоре ощутил на ней чьи-то осторожные манипуляции. Антон почувствовал, как что-то несильно перетянуло его член и яички у основания. Затем что-то гладкое и резиновое, сжало нежно его член и стало пульсировать. И без того возбужденный ощущением своего абсолютного плена, уже через минуту Антон оказался «в полной боевой готовности». То, что происходило дальше, было странным по своим ощущениям. Антон сквозь раздувшуюся резину ничего не чувствовал, но его член вдруг оказался в горячем влажном плену. Он ощутил энергичные движения, и это было очень приятно. Правда, было одно но... Толи от усталости, толи из-за перетянутых яичек а, скорее, из-за всего этого вместе, но Антон, оставаясь возбужденным, никак не мог достичь оргазма. Похоже, это входило в планы его мучительниц. Их явно было несколько, и они сменяли на его теле друг друга бессчетное количество раз. Лишь когда Антон уже почти потерял сознание от изнеможения, его яички вдруг ощутили свободу и, следом за тем, он почти мгновенно разрядился. Несмотря на не слишком комфортное положение своего плененного резиной тела, изнеможенный, он почти мгновенно заснул.
Проснувшись, Антон спросонья не мог понять, что с ним и сколько он спал. Он беспомощно задергался во влажной темноте резинового плена, но это было бесполезно, он по-прежнему не мог пошевельнуться. Зато член его, хотя и болел после вчерашних излишеств, снова торчал словно деревянный. Видимо, это не прошло незамеченным, Антон опять ощутил на своей вздыбленной плоти чье-то влажное пульсирующее объятие. Казалось, что сегодня оргазма не будет никогда, но к счастью, так только казалось. Едва закончились последние сладостные конвульсии, из шлема с шипением вышел воздух и затем в глаза Антону ударил яркий свет. Жмурясь, он постепенно привыкал к заливающему всю комнату полуденному солнышку. Понемногу глаза привыкли к свету, и он различил сидящую верхом на гладкой раздувшейся резине, в недрах которой находилось его тело, весело улыбающуюся Светлану. Она соскочила на пол и позвала подружек. Отстегнув ремни, они подняли раздутый резиновый мешок, в недрах которого пребывало тело Антона, вертикально и отнесли в холл. Там его прислонили к стене, притянув к ней цепью, пропущенной в кольца, видимо, специально для этого сделанные. Антон беспомощно висел внутри мешка, по-прежнему сжатый его раздувшейся резиной. Более того, резина за ночь прилипла к его потной коже и теперь, казалось, приросла к ней насмерть. Весь день и последующий вечер Антон провел в своем оранжевом коконе, обслуживаемый Светой. Она теперь надела наряд резиновой медсестры и нежно ухаживала за своим пленником. Она кормила и поила его, приносила ему «утку», и хотя Антону было от всего этого стыдно, ему пришлось принимать все эти услуги. У него просто не оставалось другого выхода, он находился в полной власти у Светы. И это оказалось в чём-то приятным и нравилось Антону с каждой минутой всё более! Между тем веселье продолжалось, все пили и танцевали. Лишь Антон грустно смотрел на всё веселье из своей надувной темницы, не в силах пошевельнуться в её тугих резиновых объятьях. Позже его вновь отнесли в спальню, где Света снова притянула мешок с Антоном к кровати и опять надела ему глухой резиновый шлем. Затем повторилась история предшествующей ночи, и Антон сызнова удовлетворял несчетное количество раз невидимых ему девушек. Или это каждый раз была снова Света? Определить было невозможно! Когда он пробудился на этот раз и после очередного оргазма увидел белый свет, день уже клонился к вечеру.
Антон, наконец, обрел полную свободу, но его обессиленное сексом тело так затекло от двухсуточной неподвижности, что он с трудом теперь передвигался. Все же он смог, хотя и с трудом, помыться в душе и надеть свою обычную одежду. Почти не помня себя от усталости, он вернулся в город и, придя домой, сразу упал в кровать. Всю неделю об этом приключение Антону напоминала тянущая боль в яичках, как бывает всегда от сексуального переутомления. Он даже вынужден был всю неделю ходить после этой безумной вечеринки, слегка растопырив ноги, вперевалку, как старый моряк. Но когда, спустя пару недель, у него дома раздался телефонный звонок и в трубке он услышал звонкий голосок Светланы, приглашающей его поехать с нею в гости, его сердце радостно затрепыхалось. Он опять готов был ехать с ней куда угодно, и снова терпеть там любые её фантазии.

На дне рождения у шефа

Два незнакомца одновременно в моих дырочках

Дырка по имени Оля