холеного элегантного мужчины на самом деле скрывался первобытный зверь. Их лица были так близко, что они буквально дышали друг другом, но целовать пойманную в ловушку девушку мужчина не спешил. Его рука задрала сзади короткую юбочку красавицы и, сдвигая вниз трусики, принялась бесцеремонно ласкать нежную кожу ее круглых упругих ягодиц, пока, наконец, не проникла между ними, одновременно крепко притягивая к себе ее бедра. В ее живот уперся его твердый член, под ее пальцами напряглись упругие мышцы его груди — ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни вырваться... Он все равно возьмет то, чего пожелает. Он был грубоватым и чересчур порывистым, и когда его пальцы сжали и натянули сзади ее трусики, заставляя их врезаться в ее горящую промежность, Люда вдруг испугалась. Все это показалось ей слишком поспешным и откровенным. И еще она осознала вдруг свою полную беспомощность перед ним — даже здесь и сейчас, в ее собственном доме, он мог сотворить с ней, что угодно. С ней никогда раньше такого не было.
— Пожалуйста, не делай так... , — пролепетала она ему в губы, пытаясь высвободиться.
— Как именно? — усмехнулся он, двигая крепко натянутой узенькой полоской ткани прямо по ее сходящему с ума клитору и поглаживая пальцем анус. У Люды аж все поплыло перед глазами от блаженства, и она начала беспомощно ловить ртом воздух вместо того, чтобы ответить. Его рот вдруг накрыл ее безвольные губки, до боли впился и, сладко посасывая, принялся изводить ее упругими, ритмичными движениями языка. Все это походило на какое-то наваждение — они познакомились всего несколько часов назад, обмолвились парой фраз, а теперь он творил с ней такое, вместо того чтобы просто нежно поцеловать, как это обычно бывало с ней при первой близости с другими мужчинами.— вот что представлял из себя его звонок. Безусловно, теперь ей следовало вежливо ему отказать — Люда чувствовала, что от него исходит опасность, что в нем заключена сила, которой ей нечего будет противопоставить и которая способна ее уничтожить. Только чувственные воспоминания о его прикосновениях, о его взгляде преследовали ее по пятам, где бы она ни находилась. Дурацкая вера в то, что он, возможно, еще взглянет на нее с другой стороны, а она будет способна вызвать у него искреннее чувство, заставляла ее отказаться ото всех доводов рассудка. От звука его бархатистого голоса в трубке по уху, лицу и шее у нее бежали сладкие мурашки. — Очень надежный и многообещающий молодой человек, — сказал папа за ужином, когда речь зашла о том, что Александр пригласил ее на корпоратив.
— Он показался мне слишком... педантичным... и холодным... , — скромно заметила Люда.
— Элементарная воспитанность и проявление зрелости, — отрезал глава семейства. — Даже не представляю, чем ты сможешь заинтересовать Сашку. Разве что любовь его ослепит, — устало вздохнул он.
— Ну пусть совсем не ослепнет, а то на данный момент он кажется обычным занудой, — выпалила Люда, встала из-за стола и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
***
Саша приехал за ней на серебристом Бентли с личным водителем, зашел в дом, учтиво поздоровался с ее родителями и лишь сдержанно кивнул на ее робкое «привет». При родителях они друг с другом больше не обмолвились ни единым словом, будто и знакомы не были, но лишь только они оказались на заднем сидении роскошного отделанного белоснежной кожей седана, Саша вдруг протянул руку и нежно погладил кончиками пальцев пылающую щечку Люды, слегка задев чувствительный уголок ее губ. Это прикосновение тут же отдалось сладким спазмом в низу живота. Внутренний бесенок, который, видимо, снова проснулся из-за близости этого мужчины, приказал ей ласково потереться щекой о его руку, блаженно закрыв глаза, а потом едва заметно лизнуть его палец кончиком языка и мельком взглянуть в его синие опасные глаза. От такого собственного поведения ей становилось не по себе, ведь все это совершенно не было на нее похоже. Ведет себя как какая-то девица легкого поведения... Но рядом с Сашей почему-то хотелось стать испорченной и слегка распущенной... хотелось ласкаться и получить его одобрение... и хотелось рисковать, чтобы насладиться так необходимой ей дозой адреналина.
— Надеюсь, ты понимаешь, что твой отец очень мне доверяет, раз отпускает со мной свою единственную дочь, которой едва исполнилось восемнадцать.
— Наверное, у него есть на то основания, — кокетливо захлопала ресницами Люда, краснея и не смея поднять на Сашу взгляд. — Ты ведь надежный человек. Правда? — О, она знала, что была сейчас неотразима. Ей уже сто раз приходилось убедиться на собственном опыте, какое впечатление производила на мужчин эта надменная и соблазнительная улыбочка, этот ироничный тон дерзкой малолетки и эти короткие жгучие взгляды, в которых было немного упрямства, немного вседозволенности, немного покорности и при этом недосказанности.
— У него нет ни малейших оснований мне доверять, — холодно отрезал Саша и убрал руку. — Поэтому советую тебе вести себя так, чтобы не нажить приключений себе на задницу.
Люда слегка опешила, чувствуя себя ужасной дурой, которую облили ушатом холодной воды.
— Иначе что? — рассердилась она.
— Иначе буду обращаться с тобой соответственно твоему поведению.
«Это как, интересно?» — очень хотелось спросить ей, но угрожающий тон Саши приказывал придержать язык за зубами. Похоже, с этим мужчиной шутить не стоило. Он чем-то напоминал ей отца — такой же категоричный и грубый, и, видимо, любил, чтобы все подчинялись ему беспрекословно. Горьковатый привкус от детских воспоминаний спроецировал привычные реакции.
— Мы не опаздываем? — сменила она тему и тон, взяв себя в руки.
— Нет. Я рад, что ты понимаешь меня с полуслова.
Люда не была уверена, что понимает не то что его, но даже себя. Обида и тревога мучили ее, но еще больше ее мучили безудержные желания, которые пробуждал в ней он. Если честно, она была готова прямо там, в машине, скользнуть в его объятья и позволить ему все, абсолютно все, чего бы он только ни пожелал. И плевать на его угрозы! Что он ей в конце концов сделает? Тем не менее, разговор перешел в официально-деловое русло. Ей ужасно хотелось поболтать о пустяках, пошутить, рассказать что-нибудь о себе и узнать его с какой-то другой стороны, менее официальной. Только вот он держался слишком сухо и серьезно: рассказывал про свой бизнес, деловито объяснялся с кем-то по телефону, кратко отвечал на ее робкие вопросы о сегодняшнем мероприятии. Люда терялась, старалась соответствовать его светскому имиджу, казаться непринужденной и привычной к подобным ситуациям, произвести на него выгодное впечатление, но ощущала себя какой-то малолетней глупышкой. От одного только звука его хрипловатого голоса с повелительными и слегка высокомерными нотками в интонации ее изводили самые пошлые мысли: о его грубой и властной руке в ее трусиках, о ее влажных пальчиках на его требовательных губах, о той ужасно неприличной угрозе «выебать» ее на виду у всех гостей. Эти его слова пульсировали у нее в мозгу как мучительная навязчивая идея, не давая сосредоточиться даже на самых простейших вещах. Ну неужели она и правда такая похотливая безмозглая дурочка, если в его присутствии способна мыслить только об этом? Наверное, он все же был для нее слишком взрослым со всем этим его деловым окружением.
Когда они добрались до места, в автосалоне еще шли последние приготовления к торжеству. Рабочие налаживали свет, звук, декорации. Девушки модельной внешности из службы эскорта в одинаковых ярко-голубых платьях прихорашивались, сбившись в кучку у зеркала в холле. Они крепили к волосам голубые цветы. Серьезные мужчины в деловых костюмах обсуждали последние детали предстоящего мероприятия. Официанты колдовали над фуршетным столом. Первые нарядные гости потягивали аперитив и с любопытством поглядывали на ряд автомобилей, накрытых светлыми чехлами. Вид всех присутствующих свидетельствовал о том, что здесь нет ни одного случайного человека.
Саша за руку подвел Люду к какой-то группке людей и всех представил друг другу, но она не запомнила ни одного имени, так как была слишком взволнована. Не хотелось этого признавать, но деловые разговоры не были ее коньком, и она быстро потеряла интерес к общей беседе. Любуясь своим элегантным умным спутником, который пользовался явным авторитетом у присутствующих, она с трудом пыталась побороть в себе захлестывающие ее волны восхищения и возбуждения. Только его суровый взгляд говорил «нет», приказывая взять свои инстинкты под контроль.
Наскоро переговорив с партнерами и коллегами, Саша, извинившись, ушел по делам, и Люде пришлось около часа развлекать себя самой, прогуливаясь по необъятным залам среди незнакомых ей гостей, все прибывающих и прибывающих. Впрочем, вскоре началась церемония открытия, и скучно уже не было. Грянула музыка, включилась подсветка, все закрутилось и завертелось вокруг. Ее неотразимый спутник читал торжественную речь, благодарил сотрудников, без которых, конечно, не было бы и совместного успеха, рассказывал о планах компании на будущее, о контрактах с новыми поставщиками, об уникальности выбранных к продаже элитных автомобилей и усовершенствованиях в обслуживании клиентов высокого класса. Люда с едва скрываемым восхищением наблюдала за красивым мужчиной в белоснежной рубашке и строгом черном костюме, непринужденно и мастерски вещающим со сцены, раздаривающим улыбки на миллион долларов и изредка поглядывающим на нее. Широкий бордовый галстук и платок в тон в нагрудном кармане пиджака невероятно ему шли и прямо-таки подчеркивали его напористый темперамент и конструктивную агрессию. На лацкане пиджака красовался маленький пурпурно-золотой значок с логотипом его собственной компании. На манжетах поблескивали золотые запонки. Густые и черные как смоль волосы были лихо зачесаны на бок и блестели от геля для укладки, придавая ему какой-то вызывающе вычурный вид, как у киношного американского мафиози лихих 30х. Самовлюбленный наглый пижон. Опасный. Расчетливый. Последние рукопожатия с новыми партнерами под звонкие аплодисменты, пара кивков головой, приветливые улыбки коллегам —

Подглядел за родственницей

Отец

Как жена «экстримнулась»