девушкам. Вот и сейчас она просто кайфовала от своих манипуляций и своего положения.
Нанося по два-три удара в минуту, и дойдя до сорокового удара, она обошла Катю с другой стороны. Лицо привязанной девушки было совсем мокрым и красным от боли и постоянного напряжения. Всем вокруг кроме Геннадия и Светы хотелось, чтобы эта экзекуция скорее закончилась, даже Сергею в своей комнате стало тяжело слышать эти громкие крики. Последние десять ударов Катя помнила плохо. Единственное, что приходило ей в голову потом, это то, что она верещала так, что Света заткнула ей рот ее же футболкой и допорола ее под безумное мычание истязаемой девушки. Закончив экзекуцию, блондинка согнала Наташу с кресла, заняла ее место и приказала вылизать себя. Такого опыта за всю сорокалетнюю жизнь у женщины еще не было, и приобретать его она не стремилась, но боясь гнева блондинки, она послушно опустилась перед креслом на колени и стала неумело вылизывать ее большие половые губы.
Тем временем, Лиза тоже стояла голой на коленях и ублажала ртом своего доминанта. Ее положению предшествовал следующий диалог: — Не могу слышать ее крики... — Призналась женщина, выйдя из дома. — Ты же сама этого хотела. — Резонно заметил Геннадий. — Хотела, но не так же жестоко! Она все же моя дочь! — Что сделано, то сделано. Ты нашла в себе силы, привела ее, добилась заслуженного наказания. Оно свершилось, а вернее свершается. — Поправил себе мужчина, услышав громкий крик Кати. Лиза при этом поморщилась и закрыла руками уши. — Я уже жалею, что сделала это...
— Если бы жалела по-настоящему, то прекратила бы эту процедуру. Пойдем, рассчитаешься со мной за услугу. — За какую? — Удивленно спросила, женщина, пропустив мимо ушей очередной приглушенный крик дочери. — За организацию воспитательной порки и ее успешную реализацию. Видишь ли, дочка-то у тебя очень сексуальна и привлекательна. А я все-таки половозрелый мужчина, поэтому мне нужна разрядка. Поскольку ее телом по прямому назначению воспользоваться я не могу, совместим приятное с полезным: твою расплату ртом за услугу и мое сексуальное облегчение. Он как всегда говорил прямо с упором на физиологию, в то время, как Лиза все еще пыталась руководствоваться чувствами и ощущениями. — Но я не могу сейчас... — Почему? — Слушай, там мою дочь... Порют... А я тебе в это время сосать буду?
— Да, именно. Поэтому, как раз, пока они не закончили, советую тебе побыстрее раздеться, встать на колени и приложить все усилия, чтобы я кончил как можно скорее. Делать нечего, Лиза в очередной раз пожалела, что связалась с Геннадием, но, быстро перебрав в голове все факты, скинула платье, оставшись в одном белье и босоножках. Опустившись на колени перед мужчиной у знакомого стола, где она не так давно уже активно работала своим ртом, женщина услышала в свой адрес очередную грубость: — Что-то ты совсем обленилась! Уже и раздеваться тебе лень. А мне лень тебя учить и перевоспитывать. Поэтому давай, отсасывай по-быстрому и проваливай из моего дома. Чтобы я больше тебя здесь не видел! — В его голосе слышалось искреннее недовольство и разочарование. — Я неясно сказал? Вываливай свое вымя из лифчика и соси быстрее!
Лиза действительно поочередно достала из лифчика свои полные груди и взяла в рот член мужчины, который несмотря на его разочарование Геннадия стал быстро набирать силу. Возможно, этому способствовали усиливающиеся крики Кати, которые быстро стихли, благодаря импровизированному кляпу. От разнообразных оральных ласк Геннадий и Света кончили почти в одно время, ублажающие их женщины быстро выдохлись, и каждая из них была вынуждена помогать себе руками, чтобы довести партнеров до оргазма. — Одевайся и проваливай. — А... Как же Катя? — Спросила раскрасневшаяся Лиза, глядя на мужчину снизу вверх. — Я смажу ей задницу и отпущу. — Я подожду.
— Жди, но не в моем доме и не моем дворе. Я тебе все сказал, проваливай. — При этом мужчина застегнул ширинку и уверенными шагами, получив свое, подошел к крыльцу, открыл дверь своим ключом и быстро скрылся в недрах дома. Приведя себя в порядок, опешившая Лиза, все же послушалась мужчину, и, выйдя из его двора, уселась на ближайшей лавочке, метрах в пятидесяти от дома. Внутри, Геннадий застал следующую картину: усталая Наташа с влажным от ублажения блондинки лицом, сидела все там же, на полу. Света вставив в свою мокрую дырочку часть страпона, которая предназначалась «активной» девушке, и, зафиксировав его, нагнулась над ярко красной попкой Кати. — Чем занимаетесь? — С интересом спросил мужчина. Оглянувшись в его сторону и проверив, что он вернулся один, Света сказала: — Одну сучку допорола, вторая меня вылизала, вот теперь хочу премировать Катю за хорошее поведение парой оргазмов. — Как-то буднично доложила она.
— Так и скажи, что тебя Катины крики возбуждают. — Усмехнулся Геннадий. — Раскусил ты меня, Геночка! Ничего от тебя не скроешь! — При этом, голая девушка, нащупав головкой страпона вход в Катино влагалище, принялась с силой вгонять его внутрь. Катя была привязана в той же позе, и при вторжении в свою дырочку, она вновь замычала в свой кляп. Во время того, как Наташа вылизывала ее мучительницу, девушка немного пришла в себя, прекратив истерику и восстановив дыхание. Но новые прикосновения к ее телу снова заставили ее застонать от боли: все выпоротые места в одно мгновение заныли от прикосновений Светы. Но блондинка не обращала внимания на реакцию Кати, наоборот ее нечленораздельные звуки только воодушевляли новоявленную садистку. Геннадий с некоторым удивлением сел в кресло и, как собаку, стал поглаживать Наташу по голове.
Свете было нелегко трахать привязанную девушку. Ей приходилось делать это полуприсев, делая в таком положении возвратно-поступательные движения, опираясь руками на поясницу девушки. Катя сжимала ягодицы, поэтому блондинке пришлось использовать все возможности своего спортивного тела, чтобы сношать свою жертву в приличном темпе. В любом случае, она не заботилась о Катиных ощущениях, ее целью был собственный оргазм, который не заставил себя долго ждать. Удерживая страпон сильными мышцами влагалища и двигая тазом, Света кончила всего за несколько минут, за что и удостоилось похвалы хозяина дома: — Ну, ты даешь, Светочка! Таких садисток-нимфоманок я еще не видел! — Фуф! — Блондинка сидела прямо на полу, рядом с привязанной Катей и, сжав ноги, приходила в себя после очередного бурного оргазма. — Сама в шоке! Пойду, полежу, а то что-то ноги меня не слушаются. — Она с трудом встала на ноги, расставила их, вынула из себя мокрую игрушку и на подкашивающихся ногах, не одеваясь, пошла наверх.
Геннадий подошел к Кате, вынул мокрую от слюны и слез футболку из ее рта и коротко спросил: — Как ты? Девушка так и не ответила ему, обидевшись на весь мир в целом и всех присутствующих в этом доме, в частности. Мужчина аккуратно смазал ее выпоротую попку специальной мазью, которая ускоряла восстановление и заживление кожи, при этом снижая болевые ощущения. Блестящая попа стала похожа на красное натертое восковое яблоко. Когда ее развязали, Катя аккуратно, но уверенно встала и тут же принялась собирать свою одежду, не глядя на оставшихся в комнате взрослых людей. Натягивая трусики, девушка даже издала еле слышимый стон, но, не снижая скорости, продолжала одеваться. Когда вся одежда и обувь оказалась на своих местах, Катя морщась от боли, не оборачиваясь, молча вышла из дома. — Вот так вот, ухаживаешь, заботишься о ней, а тебе «не здрасьти, не до свидания». — Шутливо произнес Геннадий, вполне ожидая такой реакции от девушки. — Жестоко ты с ней, я поражена. — Цыц! Или займешь ее место! Держи телефон, звони мужу, предупреждай, что тебя сегодня не будет.
— Как ты, доченька? — Спросила Лиза, вставая со скамейки навстречу Кате, которая неуверенной походкой шла мимо. Девушка не ответила. Тогда мать постаралась обнять ее за плечи, но та, оттолкнув ее руки, отшатнулась и пошла в сторону санаторного номера

Как я устраивалась на работу в секс-шоп

Дырка по имени Оля

Любви, все образы покорны