и мужчиной. Но глядя, как ее дочь уверенно избавляется от одежды, она молча продолжала наблюдать за процессом.
Геннадий впервые с начала знакомства с Катей увидел на ней обычные трусики и лифчик. От них она избавилась не так легко, как от остальной одежды. Но вскоре и они оказались на диване, а девушка предстала всем присутствующим полностью голой. Мужчина и блондинка буднично посмотрели на ее голое тело, оценив лишь только контраст белой кожи на лобке и груди с красивым и ровным загаром по всему телу. Большую часть отпуска девушка и провела в голом виде, но все же солнцу она подставлялась только в купальнике. Наташа завистливо посмотрела на спортивное и подтянутое тело Кати, которая была младше ее больше чем в два раза. Особенно она восхитилась молодостью и свежестью ее упругой груди с небольшими и аккуратными сосочками, которые топорщились то ли от прохлады, то ли от возбуждения. Лиза тоже позавидовала телу дочери. Стыд за положение и внешний вид дочери стал плавно переходить в некоторую гордость перед остальными присутствующими за внешние данные Кати.— Прекрасно. Ложись на скамью всем телом, на живот. — Продолжал мужчина. Катя послушно опустилась на прохладную поверхность дерева и вытянулась в струнку, свесив с нее только руки. Вид ее молодого тела в таком ракурсе тоже был хорош, поэтому все женщины не отрывали от нее взгляд. Лишь мужчина выудил откуда-то пару мотков веревки и принялся быстро и умело привязывать ноги девушки. Ее руки он связал под скамьей, и немного подумав, привязал девушку и за поясницу, еще больше ограничив ее подвижность. После всеобщего молчания мужчина продолжил: — У меня есть на выбор несколько девайсов для наказаний. Я люблю использовать все из них. Но, чтобы внести некоторую интригу, я предлагаю сыграть в лотерею.
При этом мужчина стал выкладывать на диван поочередно классические предметы для экзекуции: кожаный ремень, сломанные им с утра прутья, бамбуковую палку-трость, плетку-семихвостку и некоторое подобие короткого кнута. Все женщины без исключения с некоторым ужасом посмотрели на эти приспособления. Они не были видны лишь Кате, ей и последовал следующий вопрос Геннадия: — Катя, назови цифру от одного до пяти. — Три. — Тихо ответила девушка. — Жаль, я надеялся на другой выбор. При использовании этого девайса тебя можно будет бить только по попе и ляжкам, но никак не по спине. — При слове «бить», Катя с испугом заерзала на скамье. Раньше, когда ее Господин наказывал ее, то делал это хоть и жестко, но быстро и без дополнительных прелюдий, а тут подготовка к процессу сама по себе стала испытанием для нее. — Лиза, наказание должно быть жестким? — Женщина не ожидала обращения в свой адрес и вздрогнула. — Да... — Тогда назначаю пятьдесят ударов.
— Жестким, а не жестоким! — Испугалась такой цифры Лиза. Наташа тоже от удивления раскрыла рот. — Это не жестоко. Да и это не сексуальные игры, а наказание. — Слабо успокоил присутствующих мужчина. — Я нанесу первые двадцать ударов, а затем каждая из вас сделать по десять. — Нет! — Подала голос Наташа! — Я не буду участвовать в этом! — Я тоже не буду бить собственную дочь палкой! — Сочетание четырех последних четырех букв резануло по ушам всем присутствующим. А Катя вдобавок подумала: «Твою мать... Значит палка». — Хорошо, тогда ваши удары нанесет моя помощница, Света. — Я не против. — Хищно ответила блондинка и ощутила на себе злобные взгляды Лизы, Наташи и Кати, которая даже не поленилась приподнять для этого голову.
— Кто бы сомневался... — Подумала Катя, а Лиза произнесла эту фразу вслух. — Вот и отлично. Не будем оттягивать процедуру, но и торопиться во время нее тоже не будем. Катя, ты должна будешь считать удары. Если собьешься или ошибешься — придется начать сначала. Плач, кричи, если хочешь, это не воспрещается. Приступим. Мужчина подхватил с дивана длинную и тонкую трость и подошел к лавке сбоку. Катя сжалась в предвкушении болевых ощущений, а вместе с ней сжались и остальные женщины, в том числе и Света. Примерившись, мужчина нанес умелый удар прямо по центру ягодиц. На попе тут же загорелась красная полоса, которая с каждым мгновением стала понемногу темнеть. — Я жду! — рявкнул он на девушку. — Один! — громко ответила она. Второй удар лег параллельно первому на полсантиметра ниже.
— Два. — Более спокойно произнесла Катя. Хотя ушибленные места уже горели, но боль была вполне терпимой. До седьмого удара девушка не проронила ни одного лишнего звука. Света уже успела подумать, что ожидала большего от этой процедуры, а Лиза выдохнула с некоторым облегчением. Но когда трость попала в складку кожи под ягодицами Кати, она громко вскрикнула, но отчеканила очередной порядковый номер. Света оживилась. Дойдя до середины бедра, мужчина стал подниматься выше, иногда попадая по предыдущим красным следам, что стало выбивать из девушки новые звуки. — Ай! Пятнадцать... — Ай-ай! Шестнадцать... — АаА! Семнадцать... — Айййй! — Восемнадцать! — АААА! Девятнадцать! — Она стала прокрикивать номер все громче. — Уууу! — Взвыла она на двадцатом ударе. — Разминка закончена, теперь возьмемся всерьез.
Обе женщины, кроме Светы с ужасом посмотрели на ярко красную полостатую попу девушки. Мужчина обошел скамью с другой стороны, и продолжил экзекуцию. Удары по ощущениям Кати стали чуть ли не в два раза сильнее, но она ошибалась. Просто кожа на попе была уже разогрета, а Геннадий не стал снижать усилие. Девушка тут же стала кричать в полный голос, а на двадцать пятом ударе из глаз брызнули слезы. На двадцать седьмом она зарыдала, а на двадцать девятом рыдания и вовсе перешли в истерику. У Лизы тоже навернулись слезы от жалости к дочери, и она уже хотела прекратить порку, но у нее почему-то не хватало для этого психологических сил. После крика дочери во все горло, на тридцатом ударе она сама закричала: — Я не могу на это смотреть! — И выбежала из дома.
Дождавшись, пока Катя произнесет последнюю заветную цифру, мужчина сказал Свете: — Продолжай сама, я пойду к Лизе во двор, а ты закрой за мной дверь. — Последние слова были адресованы раскрасневшейся от волнения и других переживаний Наташе. Когда за Геннадием закрылась дверь и женщина закрыла ее на замок, она услышала приказной тон блондинки: — Проверь, чтобы все окна были зашторены. — Когда Наташа обошла все помещение и прикрыла окна, она услышала неожиданную фразу: — А теперь раздевайся. — Зачем? — Испуганно произнесла она. — Устроим небольшую лесби-вечеринку! — Но я... Я не лесбиянка, я не хочу. — Я тебя не спрашиваю, сука, что ты хочешь, а что нет! Если через тридцать секунд я не увижу тебя перед собой голой, клянусь, ты сменишь эту малолетнюю шлюшку на скамье! Вперед!
Подстегиваемая повелительным тоном и угрозами в свой адрес, женщина принялась торопливо скидывать с себя одежду. Она совсем забыла, с чего начались ее приключения в этом доме, и у нее не возникло ощущения какой-то нереальности происходящего. Не возникло мысли о том, что она просто может взять и уйти, бросив этот странный садо-мазо кружок. В данный момент она была напугана перспективой собственного наказания. — Так-то лучше! — Улыбаясь, произнесла Света, наблюдая, как Наташа быстро осталась в чем мать родила. И тут же, блондинка стала скидывать и свою одежду. Вскоре в гостинной все три девушки были полностью обнажены, хоть и находились в абсолютно разных положениях. Катя молча и почти без интереса слушала то, как Света издевается над новой «игрушкой», боясь лишь ее жестокости при следующих двадцати ударах.
— Сядь в кресло и дрочи свою пизду! — Отдала очередной неожиданный приказ блондинка и бросила на пол в ее сторону принесенный с собой страпон. Наташа не знала, чего ждать от этой сумасшедшей подтянутой красотки, поэтому села в кресло, немного раздвинула ноги и приставила головку искусственного члена к своей выбритой дырочке. — Теперь продолжим с тобой, Катенька! — Своим мурлыкающим голосом произнесла голая экзекуторша. — Света, я прошу, не сильно! — Взмолилась привязанная девушка!
Присев напротив лица Кати и выразительно посмотрев в ее лицо, блондинка сказала тихо и уверенно: — Не забывайся, мелкая сучка! Не забывай кто я, а кто ты! Не забывай, зачем ты здесь! Вспомни, что тебя сюда привела собственная мать, которая тоже рада поиздеваться над тобой, потому что ничего другого ты не заслуживаешь!— При этом Света, окончательно войдя в роль грубой и безжалостной стервы, просто плюнула в лицо Кате, заставив ту вздрогнуть. Девушка встала и не увидела, как по лицу Кати снова покатились слезы, но на этот раз не от боли, а от унижения. Наташа, на автомате ввела в свое влагалище выданный ей девайс и старалась не привлекать к себе внимания, чтобы не навлечь в свой адрес гнев блондинки. А Света подняла стек и, подражая Геннадию, заняла позицию рядом с Катей. После первого удара Катя промолчала, но ее тут же взбодрил возглас: — Считай сука, или начнем сначала!
— Тридцать один. — Проговорила девушка и в ее голосе послышались еле сдерживаемые рыдания. После следующего удара, который неумело нанесла Света, Катя уже закричала в полный голос, да так, что ее услышали во дворе и Геннадий с Лизой, и Сергей в своей комнате. Когда его отец начинал такие шумные «игры», он всегда предпочитал отсиживаться и даже не пытался подсматривать за ними. Тридцать второй удар довел Катю уже до рыданий и истеричных всхлипываний, сквозь которые очень тяжело было называть последующие порядковые номера. Ее попа горела так, как будто с нее сдирали кожу, боль не утихала даже после ударов, а не только во время них. Наташа в ужасе наблюдала со стороны за молодыми девушками и боялась издать хоть звук. Ее бездействие заметила Света и прикрикнула на нее:
— Тебя тоже огреть, ленивая тварь!? — Женщина тут же активно и неумело задвигала страпоном в своем влагалище. Происходящее ее ничуть не возбуждало, поэтому движения резинового предмета доставляли ей лишь неприятные ощущения. А вот Света, наоборот, прекрасно вжилась в роль. Каждый день знакомства с Геннадием и наблюдения за его действиями учил ее чему-то новому, но в первую очередь, делал ее более грубой и циничной по отношению к другим

Подглядел за родственницей

Как я нашла себе любовницу и привела ее в постель к моему мужу…

Хотел, но не думал, что так получится