на его кровати. Каждая кровать в ШОКе обладает множеством возможностей. Из кровати можно быстро сделать кресло, столик, или мат, лежащий на полу. Также, кровать имеет специальные крепления и ремни, которыми можно закрепить и обездвижить пацента в любом, нужном нам положении, на время проведения терапии. В центре кровати есть область в форме круга, которая, как люк, выдвигается и задвигается обратно, образуя дыру. Этот «кроватный люк» мы иногда используем, когда работаем с половыми органами пациента. Санитары ушли, и я приготовила всё, что мне надо, для взятия пункции яичек Филипа.
Неподвижный и очень злой Филип смотрел на меня диким зверем, несомненно желая уничтожить меня, так как я осмелилась применить к нему такие унизительные меры воздействия. Я не раз читала на лицах озлобленных пациентов подобную ненависть. Тем не менее, работа есть работа. И я, наконец-то, приступила к терапии. Сообщив Филипу, что его ожидают несколько месяцев интенсивного лечения и восстановления, во время которого ему будет чаще неприятно, чем приятно, я кнопками немного видоизменила его кровать, приподняв её и сложив гармошкой вдвое. Выдвинув люк, и захватив сквозь отверстие люка яички Филипа, я вытянула их на мою сторону кровати, обратную той, на которой лежал Филип. Перетянув по отдельности его яички тонкой верёвкой, и продезинфицировав его мошонку, я ввела толстую иглу для пункций вовнутрь его левого яичка. Так как я предварительно засунула кляп в рот Филипу, он не мог слишком громко орать. Но даже с тряпкой во рту, его рёв был очень неприятным для моих ушей. Я знала, что тостые иглы причиняют более острую боль во время взятия пункции. Но я выбрала именно такую толстую иглу для того, чтобы хоть немного усмирить нахального и развязного юнца. Проткнув иглой его левое яичко, я продвинула иглу чуть дальше вглубь. Потом я прикрепила к введенной игле корпус шприца, и обратным движением поршня, то есть, движением «на себя», я извлекла из его левого яичка пробу. Сразу после этого, я проделала то же самое с его правым яичком. Извлечённые обе пробы я поместила в специальную ёмкость для пункий яичек, и чуть позже отправила на анализ в лабораторию.
Предупредив Филипа о том, что он не сможет онанировать в ШОКе, потому что я буду ему ставить ежедневные уколы в головку и в яички, а также буду натирать его головку жгучей мазью, я обрадовала его тем, что вместо онанизма у него будет возможность продолжать испытывать удовольствие от анального фистинга, к которому он так привык. Но что этот фистинг я буду ему делать с каждым днём все меньше и меньше, постепенно сведя эти его ощущения к нулю. Что, время от времени, я буду страпонить его сперва большим, затем меньшим, и в конце вообще игрушечным пластиковым членом, снижая интенсивность стимуляции его простаты, и глубину его удовольствия. Он вертел головой и не соглашался ни с чем, что я ему говорила. Но лечение есть лечение. И, уже пообещав его родителям полное выздоровление Филипа, у нас просто не было другого выхода, как на самом деле полностью его вылечить. А такое окончательное выздоровление в его запущенном случае, достигалось такими вот, казалось бы, радикальными методами.
Натянув себе на правую руку резиновую перчатку, и нанеся на кисть немного смазки, я без предупреждения

Латексное искушение Селины. Главы 10—11. (Перевод с Английского)

Пунитаялини. Глава 3: Игры со шлюхами

Мой первый секс