— Да, что же это!, — взревел Борис, чуть ли не багровея от злости, — да как ты смеешь.!? Я... Я... Твоя маменька... Она... Она...
Он захлебнулся в обуревавших его чувствах и так и не сумел подобрать нужных слов, чтобы выразить их брату и тётку. Он снова шагнул вперёд, теперь уже к Виктору, сжимая кулаки. И Виктор снова толкнул его в грудь. В это раз, Борис оказался на полу.
Он уже испуганно воззрился на брата, обескураженный не менее тем, как тот довольно легко, едва ли не играючи сбил его с ног, как и тем, что должно быть, впервые в жизни, младший брат выказал ему открытый отпор. Сказать по правде, Мария Михайловна вряд ли была тому удивлена меньше, чем Борис. Она с радостным интересом посмотрела на сына.
— Ступай, Бориска... , — всё также спокойно промолвил Витенька, кивая головой на распахнутую дверь парной..
— Витя! Витя... — Боренька барахтался на полу, пытаясь неуклюже подняться. Но злости и напора в нём явно на порядок поубавилось. Впрочем, зная Бореньку, сомневаться не приходилось, когда Виктор и Мария Михайловна уйдут, Екатерине Михайловне придётся перед сыном отдуваться-расплачиваться и за это его унижение. Боренька не постесняется сделать мать виновницей и в этом своём несчастии.
— Витя... — Борис поднялся, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
— Ни звука! — как отрезал Виктор и приложил палец к губам.
— Ступай, говорю! — он вновь кивнул на парную, — после поговорим...
Борис поник, уже вовсе без всякой спеси и промямлил едва ли не заискивающе:
— Папенька...
— Он ничего не узнает. И матушку свою в том успокой...
Больше не обращая на брата никакого внимания, Виктор обернулся и посмотрел на мать. Мария Михайловна торопливо потупилась, опустив глаза в пол, с трудом пряча совершенно сейчас неуместную довольную улыбку.
— Пойдёмте, маменька... , — Виктор осторожно взял её под локоть.
Чувствуя несказанное облегчение, Мария Михайловна послушно юркнула между сыном и племянником к выходу из бани.
Когда позади неё бухнула, закрываясь входная дверь, она всё же обернулась к сыну:
— Витенька... — ей самой стало противно, до того её тон был заискивающе подобен тому с каким в конце вопрошал Виктора Борис, — я...
Виктор скривился, едва ли как не от зубной боли:
— Маменька... Прошу Вас... После поговорим, если Вам будет угодно — он вздохнул, — не вмешивайтесь Вы в ИХ отношения. Пойдёмте лучше в дом. Олег и Оленька одни там. Груни сейчас совершенно не до них. Сколько постелей надо на всех заправить ко сну...
— Как скажете, Виктор Андреевич, — Мария Михайловна изобразила книксен, с видом полнейшего и самого кроткого послушания.
На миг привстав на цыпочки, она запечатлела на губах своего сына трепетный поцелуй. Виктор удивлённо покосился на неё, но Мария Михайловна с улыбкой уже брала его под руку и увлекала за собой в дом.

Папа — мой первый учитель

Послушная девочка брата

Бутылочка на желания