голову ей на грудь.
— Вот знаешь, — после продолжительной паузы призналась Рашель, — вот сейчас ты меня здорово так... возбуждаешь.
— Тебе не нравиться?
— Не знаю. Проблема кажется в том, что мне это как раз может понравится.
Натали крепко обняла, девушку и припадая к самым губам шепотом спросила:
— И в чем здесь проблема?
Рашель пыталась отвернуться, отползти в сторону, но потом просто расслабилась. Запустив руку под пеньюар Натали, она провела пальчиками по спине, а затем прижала девушку к себе. Натали закрыла глаза, чувствуя себя как шлюпка в сильный шторм.
— Я боюсь, — наконец призналась Рашель, — Боюсь влюбиться в тебя. Боюсь до чертиков, потому что в таких как ты влюбляются всей душой, всем сердцем.
Натали примкнула устами к ее губам. Она поцеловала ее как женщина женщину, тем особенным поцелуем, на который не способен не один мужчина.
— Обещай, что не разобьешь мне сердца, — попросила Рашель, когда она снова смогла говорить.
— Обещаю — прошептала Натали, — а ты в ответ мне обещай что не отвернешься от меня, чтобы не случилось.
— Обещаю.
Рука Рашель сама собой потянулась под трусики подружки. Ее тело как лоза вилась в ее руках. Интимное белье, эти фиговые листочки что прикрывали самые желанные местечки. Рашель змеей потянулась к той лозе, хватая за ножки, хватая за ручки, хватая за губки. Как укусы змей действовали на Натали ее прикосновения, вздрагивая каждый раз, пытаясь улизнуть, вырваться, потеряться. Но с каждым движением только глубже засасывала ее трясина, как питон свою жертву, Рашель обняла ночную фею.
Когда на поцелуи были истрачены все силы. Натали расстегнула свой пеньюар, а затем, с позволения подруги, стащила с нее ночнушку. Она повела пальчиком по одной груди подруги, затем долго целовала другую, затем рука ее блуждала по животику, выступающим ребрышкам, и в конце концов, она нашла дорожку к трусикам. Приподняв резиночку и сдерживаясь от соблазна запутаться в лобковых волосах, она нащупала нужную ней складочку. Трусики в этом месте у Рашель уже давно-давно насквозь промокли. По выгнувшейся спине и издававшемуся стону Рашель, она поняла, что нашла искомое. Ах! Притянув голову Натали к своей груди, Рашель губами нашла ее мочку уха, в то время как та язычком ласкала ее обнаженные соски. Взяв с полки бокал вина, и набрав, не глотая, в рот вина, она с поцелуем, отдала его подруге, затем она вином смочила, ее грудь и живот, а после начала слизывать кислый напиток с жаркого тела, не обращая внимания на усиливающие стоны Рашель.
Налив еще бокал вина, Натали поднесла его к своей груди. Перелившись через край, вино потекло по груди вниз, добралось до соска и капнуло на кровать. Рашель поднесла грудь в губам Натали. Та слизнула язычком вино с ее груди, поцеловав при этом топорщащийся сосок. Вино, было прохладным, и губы Рашель столь горячими, что ее бедра невольно сжались. Она заставила подругу зубками стащить с себя трусики и тоже самое проделала сама с трусикам подруги. Желание было уже как вулкан, неуправляемым, неистовым, и всепоглощающим.
Развернувшись, она руками обняла мягкие ягодицы, Рашель, и как не пивший две недели бедуин, припала к сочившейся, киске девушки. А! Она ощутила как чьи-то пальцы легли на ее собственную лощинку. Какая-то непреодолимая сила развела ее колени так широко, что ее лощинка раскрылась сама, как пещера Али-Бабы. Ах! Пальчики Рашель как змеи, в чистый водоем, проникли в ее лоно. В ушах у нее забили барабаны, глаза ослепли от безумия, мысли завязли в песке. Она была девой доставшаяся жестокому врагу. Тупое копье вонзалось в нее раз за разом, и она кричала. О да! Она кричала, Она кричала десять лет и три года, что насиловали ее. Пока не высохли ее слезы, пока не умерла ее плоть, пока грачи не выклевали ее белки, пока собаки не разорвали ее плоть...
Потеряв сознание от нескончаемых оргазмов, Натали повалилась рядом с Рашель и еле слышно засопела.

Таксистка и пассажирка

Глубокое знакомство

Крик души подрастающей девочки