и ныла как коровье вымя! Сиськи отвисли настолько, что казались раза в два длинней! И это при моей уверенной «двойке»! Несусветная тяжесть камнем тянула меня к полу, отчего руки ушли еще более вверх, а суставы выкручивало словно перетянутые канаты. Не выдержав очередного унижения, и не в силах больше сопротивляться, я попросту разревелась как маленькая девчонка! Так больно мне не было, наверное, никогда. Я, еще будучи ребенком, звонила в школьный колокольчик — меня выбрали из сорока девочек как самую прилежную, симпатичную и смышленую. Я стояла в беленькой блузочке и черной мини юбке, когда мне вручали золотую медаль! Я защитилась в универе на красный диплом, мне все хлопали — я висела на доске почета!... А теперь я стояла голая и униженная на коленях, между двух непонятных мужиков, в каком-то грязном бомжатском подвале, сосала всем члены и мне при этом еще оттягивали сиськи! Меня просто доили!... Кому я такая буду нужна? А что, если они так и останутся такими теперь? Как уши спаниеля?... Все на что я буду годна — показывать их детворе за деньги, стоя за школой, а они будут лапать их и говорить мне: «Классные сиськи, как у коровы! А теперь развернись, задери юбочку и спусти трусики... «. Трахать меня согласиться только какой-нибудь наркоман в подъезде или же кокой-то алкаш на грязном матраце, где-нибудь на квартире или в притоне... А если мне повезет, и на мне кто-нибудь женится, то муж будет отдавать меня друзьям на проеб за бутылку, которые будут опускать меня по кругу все снова, снова и снова.. — Ну по-жа-луй-ста! Ну не нааадо... — я была всего в нескольких секундах от того, чтобы сдаться и теперь просто жалобно умоляла. Слезы катились рекой, слюни, казалось, обливали мой подбородок сплошными потоками, из носа местами пузырились и лопались выделения, но неумолимые руки все снова и снова продолжали насаживать меня на члены их владельцев! Сказать, что я сосала, было бы очень банально. Я буквально отстрачивала их члены, долбя головой словно дятел, пытаясь за каждый подход максимально по полной обхватить их своими органами полости рта. Иногда я заглатывала член целиком, как профессиональная шлюха, и при этом еще умудрялась языком щекотать их потные липкие яйца! Все — лишь бы они поскорее бы кончили... Лысый предпочитал, чтобы я выкладывалась сама. С помощником же было легче — зачастую, он сам брал меня за голову двумя руками, и изо всех сил долбил в глотку, как ленивую тварь! Новые вопросы при этом сыпались уже просто «пачками», и у меня не хватало времени и «соображалки», не то, чтобы честно ответить, но даже толком расслышать вопрос! «Тебя насиловали в попу?» — «Да!», «Ты когда-нибудь списывала?» — «Да!», «Ты когда-нибудь придавала?» — «Да!»... На большинство вопросов мозг уже автоматически соглашался, но зато наказания при этом я не получала. Через какое-то время боль в оттянутых грудях стала настолько невыносимой, что новые «заглоты» хуев стали каким-то чудесным роковым спасением, и вызывали даже какое-то извращенное удовольствие, так как горловые спазмы очень хорошо отвлекали и обесточивали нервные и болевые рецепторы.
— Ты когда-нибудь забывала о чем-то важном или о ком-то конкретном? — новый вопрос все-таки дошел до глубин моего сознания. На секунду я даже зависла, давясь собственными слюнями.
— Нет... Никогда. — в этом я точно была уверенной. Черт возьми, я бы точно такого никогда не забыла! Однако когда рука накинула очередной груз, я резко выкрикнула и согнулась на этот раз практически пополам! Боль была нестерпимой... Казалось, что еще немного, и я уже почувствую, как молочные железы отделяются от моего тела и висят на моей коже как на выставке шедевров. Не в силах больше терпеть, я задрала вверх свое вымазанное горем лицо и взвыла изо-всех сил:
— Довольно! Я сдаюсь!... Я больше так не могу! — не знаю, разчувствовали кого-то из присутствовавших мои страдания или откровения, но лысый практически сразу же разжал заветные прищепки, и невероятная, как мне теперь казалось, корабельная цепь, якорем отпала прямо к моим ногам. Груди при этом моментально подпрыгнули, хотя и горели теперь адским пламенем. Но все равно это был просто рай! Во мне тут же разлилось ощущение, что мне ампутировали гангренозную ногу и мне больше не нужно будет таскать все это «дерьмо» на себе.
— Видишь? Теперь ты поняла, за что понесла свое первое наказание? А говорила, что никогда не сдаешься... — учитель разочарованно повертел головой и принялся развязывать мои руки. Так, по крайней мере, мне сначала и показалось, от чего в голове моей начали то и дело всплывать противоречивые мысли. И это все? Это конец? А вдруг меня отпустят? А может и убьют?... Однако рассуждать долго не пришлось, так как отстегнув меня с подвешенной веревки, он тут же начал привязывать мои руки к моим же ногам... Приключения только начинались.
— Что же вам от меня нужно? — жалобность моего голоса не знало придела и меня уже начало развиваться отвращение к самой себе... Может быть этого он и добивался?
— Ты знаешь, я могу часами не кончать — японская методика! — уголок его рта скривился в подобие улыбки. — Сегодня я все-таки хочу услышать хоть какую-то правду о тебе. И я надеюсь ее услышать! — одним мощным движением он оторвал меня от земли и перенес на какой-то здоровенный металлический ящик или сундук. Поверхность у сундука была мягкой, хотя это явно была не кожа, но сейчас я была благодарна за любой комфорт, даже за смену моей позы, так как затекшее тело практически не поддавалось моему контролю. Когда же он аккуратно поставил меня раком так, что я упиралась только на мои колени и голову, я сразу поняла, что сейчас будет, и снова начала подвывать.
— Для жалоб у нас есть «жалобная книга», детка! — улыбнулся учитель.
— А для анала у нас есть кожаный сундук! Гагагага!... — тут же заржал второй и я наконец-таки поняла что он, по крайней мере, умеет говорить.
Это был предел. Дальше было нельзя! Пиздапротивный, строящий умника психолог-натуралист, его дебильный ученичок, роторасширитель как у стоматолога, дойка сисек с помощью каких-то гирей и кожаный сундук для анала?!... Это вообще че за хуйня вообще?! Мой внутренний голос был уже полностью изнасилован, не то, чтобы я! Что это вообще за бабуйня?! Это сон?! Я сейчас сплю?... Такого точно не бывает — ущипните меня. А может, есть места в этом мире и похуже этого?! Я там не бывала, а посему..
Мой мозг был полностью сломлен и вынесен, и мне ничего не оставалось, как просто начать орать. Лысый при этом стал совсем уж откровенно посмеиваться, и тут я почувствовала два его пальца в своей киске! Два его пальца! До этого я никому такого не позволяла вообще — это было только моим. Только моей зоной комфорта. Но когда я понял, что киска моя его мало интересует, и он начал растирать моей же смазкой анальный сфинктер, я стала брыкаться и упираться как загнанная лань! Другого выхода не было. Да меня сейчас в жопу выебут прямо на живую! Сделают анальной шлюхой! А я еще так стою, словно сама ему подставляю... Это же только на зоне так мальчиков насилуют!
Я стала снова реветь, когда силы орать у меня закончились. Самое страшное было то, что меня никто не пытался даже заткнуть! Всем было на меня наплевать, и никто меня тут не услышит! Сопротивляться было полностью бесполезно, и я отчаянно стала искать глазами выход хотя бы не для своего тела, а для своей души! Однако, куда бы я не смотрела, всюду я видела только отвращение и ужасы, которые меня устрашали до сумасшествия. Всюду валялись какие-то плетки, наручники и цепи, хлысты, веревки, шипы и прочая ересь! И тут мне на глаза снова попалась старая добрая камера с красным глазком. Все это время он смотрел на меня — теперь я это знала точно! Ах ты ублюдок!... Сучий ублюдок. Ты и сейчас на меня смотришь, не так ли? Наверное, дрочишь на меня как последний маменькин сыночек? Ну, удачи тебе, гнида..
В один прекрасный момент мое поведение вывело таки из себя лысого мастера, и он взял со стола здоровенный тесак. Душа у меня моментально ушла в пятки, а сердце екнуло и забилось раза в три быстрее.
— Прогнись, тварь! — его голос теперь принял чисто командный тембр, и я повиновалась как новорожденный солдат-девственник в сраном строю. После этого я услышала быстрый взмах — лезвие просвистело в пяти сантиметрах от моих сжатых ножек, и в момент рассекли веревки, которые их так долго сжимали. Здоровенный ком прямо таки завис в моем горле, а все что я могла выдавить из себя, было лишь жалких хрипом.
— Ноги разведи, корова! — командный голос давался ему еще лучше и профессиональнее, нежели стиль доктора-психолога. Перепуганная насмерть,

Запах любимой женщины. Часть 10

ДТП летним деньком

Марго на шопинге