и снял с нее маленькую туфельку без каблука. Массируя ее миниатюрную ступню, он смотрел ей в глаза, и мне из моего укрытия было видно, сколько нежности он отдает ей с этим взглядом. Не знаю, почему, но мне стало это очень приятно — увидеть взгляд, полный нежности, а не похоти, обращенный на эту женщину. Мне самому хотелось смотреть на нее так же, с нежностью. Она мне нравилась. Очень. А мужчина продолжал. Освободив от туфли ее вторую ножку, он помассировал и ее, а затем склонился и поцеловал все ее пальчики по очереди — сначала на одной, а затем и на другой ноге. Женщина снова засмеялась, и притянула его к себе, ухватив за рукав рубахи. Он склонился над ней, и принялся целовать, но не так, как целовал до этого — кратко, невинно, будто играясь. Теперь его поцелуи были полны желания — я чувствовал это, хоть и не мог разглядеть слишком хорошо, целует ли он ее с языком или без. Мне хотелось, чтобы с языком. Я бы поцеловал так.
Представляя, как я целую эту женщину, медленно раздвигая языком ее податливые губы, встречая в глубине кончик ее языка, который отвечает мне, я ощутил, как член мой окончательно затвердел и натянул шорты так, что стало неприятно. Мелькнула мысль — что за извращение такое, подглядывать за любовниками? Но вместе с тем, все во мне требовало продолжения. И я не знал, чего я хочу больше — увидеть, как этот мужчина овладеет ею прямо здесь, на полянке, на моих глазах, или же овладеть ею сам. Я надеялся, что они зайдут далеко, и мне удастся увидеть обнаженное тело этой женщины, как она извивается от наслаждения, услышать ее сладостный стон.
И мои грешные мечты, кажется, начали исполняться. Поцелуи стали более страстными, долгими, я слышал, как она постанывает, обвивая его руками за шею. Его рука гуляла по ее плечу, и вот пальцы скользнули вниз. Мужчина отстранил губы от своей красавицы, и принялся медленно поглаживать пальцами ее грудь, обводя по окружности, задерживаясь у сосков. Она, будто подставляясь его ласкам, чуть выгнулась, и ее майка совсем натянулась. Есть ли на ней лифчик? Я и не мечтал о таком зрелище, но мужчина вдруг подцепил пальцами обе широкие лямки ее майки, и спустил их с плеч, а затем стянул вещицу вниз, до пояса, обнажая груди женщины. Боже, какие они были красивые! Такие, как я люблю — размера второго, полные, налитые, с крупными розовыми сосками. Абсолютно белая кожа, волнующие округлости, и розовые ягодки... Это было так красиво, что у меня перехватило дыхание. Шорты натянулись до того, что я поморщился от боли. Не осознавая, что делаю, я потянулся к ширинке и расстегнул молнию, нащупал резинку трусов и стяну ее вниз, высвобождая торчащий колом член.
«Погладь их, пощупай!» — мысленно просил я этого мужчину, так похожего на меня самого. Мне нетерпелось увидеть, как он прикоснется к этой груди, как станет ласкать ее, играться с сосками. Ну что же он так медлил! Хотя, я его понимаю — он любовался открывшимся видом, пожирая глазами это прекрасное тело, предвкушая, как оно очень скоро будет принадлежать ему. Мне снова подумалось, что они еще не были близки. Он осматривал ее грудь с интересом первооткрывателя, будто хотел изучить каждый нюанс, каждую черточку этого гармоничного рисунка. Так смотрят лишь на то, что еще не принадлежало, или принадлежит совсем недолго. Нет, они не муж и жена. Просто влюбленные. Наконец он коснулся кончиками пальцев ее обнаженных прелестей, и принялся планомерно исследовать, каковы они на ощупь. Сначала он просто легко поглаживал, не касаясь сосков, проводил по ложбинке между грудями, обрисовывал их полушария. Но видимо женщина что-то ему сказала, потому что он вдруг переключил свое внимание на соски. Пощекотав их недолго, он склонился над ней и припал к груди губами, целуя каждый сосочек по очереди. При этом он гладил ее волосы, разметавшиеся по одеялу. Наверное, они были так приятны на ощупь — их светлые волны выглядели ухоженными, и наверняка были мягкими, шелковыми. Я представил, что же он чувствует сейчас, прикасаясь губами к ее соскам и пальцами к волосам одновременно. Как же я завидовал ему! Чудесное чувство новизны, близость красивой женщины... Я давно этого не испытывал.
Не знаю, как долго он наслаждался ее сосками, но когда он отстранился, я едва не кончил — ее соски потемнели, и выглядели так, будто их тискали не меньше часа без остановки. Казалось, что они стали еще крупнее, разбухли, затвердели. Зрелище просто безумно возбуждающее. Я хотел эту женщину так сильно, хотя даже не знал ее. И совсем не ревновал к ее другу, хоть и завидовал ему. Женщина уже порядочно распалилась, ее голова постоянно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, глаза были прикрыты, и она ритмично плавно изгибалась на одеяле перед своим мужчиной, соблазняя его, маня. Он погладил ее животик, задержался в самом низу и я понял, что он надавливает туда ладонью, потому что женщина выгнулась совсем уж сильно, и я услышал ее полный желания стон. «Вот сейчас!» — с радостью подумал я. Теперь он снимет с нее трусики и разведет ее ножки пошире. И я, быть может, увижу ее самое сладкое местечко.
Но я ошибся. Мужчина забрался рукой ей под юбку, а ноги она развела сама. Я ничего не видел, но понимал — он гладит ее ТАМ. Возможно, прямо по трусикам, а возможно, сдвинул их и ласкает теплую влажную плоть пальцами, радуя сладкой щекоткой. То, что мне не было видно подробностей, не уменьшило моего возбуждения. Я живо представил себе картинку происходящего — ее припухшие створки половых губок, привставший от возбуждения клитор, мокрую расщелинку влагалища, скользящие пальцы мужчины по всем этим прелестям... Он ласкал ее, должно быть, очень искусно — она выгибалась, точно уж на сковороде, и ее стоны становились все более горячими, сочными. Я без труда угадывал, на какой стадии возбуждения она находится сейчас, и чувствовал, как оно растет. Росло оно и у меня. Мне повезло — юбка мешала мужчине ласкать свою партнершу, и он задрал ее наверх, заправил в скатанную майку. Теперь я видел — она в трусиках, он ласкал ее поверх ткани, водил вверх-вниз, щекотал. Не осознавая, что делаю, я опустил руку на член и обхватил ствол пальцами. Буквально несколько движений — и я готов был забрызгать ствол толстой березы, за которой прятался, добавив ее окрасу белых пятен. Женщина выгнулась дугой и застонала так сладко, что я понял — она упала в оргазм. От осознания того, что она кончает на моих глазах, я тут же спустил сам, едва сдерживая собственный стон.
Женщина продолжала стонать, и слабо извивалась, чуть сводя и разводя бедра. Мужчина улыбался ей и поглаживал ее живот, груди. Вдруг она приподнялась, и опустила ручку на его ширинку. Помяла ему там, а затем потянула на себя. Я понял, чего она хочет — чтобы он вошел в нее. Но он мягко оторвал ее ладонь от своего паха, поднес к губам и поцеловал. Она что-то сказала ему, на что он отрицательно покачал головой, а после расправил ее одежду — натянул назад майку и поправил юбку. Отношение к нему у меня вдруг испортилось — что за жлобство отказывать женщине, если она хочет тебя, просит войти в нее? Импотент он, что ли? Но вдруг я подумал — наверное, я бы тоже так не смог. Мне вспомнилась нежность, с которой он на нее смотрел, интимные поцелуи ее ножек, трепетные ласки. Если бы я обожал какую-то женщину, относился к ней с таким восхищением, смог бы я трахнуть ее вот так на улице, мутузя по торчащим веткам, грязи, пыли? Маловероятно. Не знаю, смог бы я сдержаться рядом с такой женщиной, или конкретно с этой. Но если бы я не смог, то потом бы чувствовал себя виноватым. Так что он правильно сделал, что не пошел у нее на поводу.
Женщина встала на колени, придвинулась к мужчине, и расстегнула его рубаху, почти полностью. Он обнял ее и поцеловал волосы. Скоро он прикрыл глаза, и я понял — она целует его грудь. Ее светлая головка подрагивала, то опускалась ниже, к животу, то снова поднималась. Обцеловав его торс, она опустила голову на его плечо, и обхватила ручками. Они немного посидели так, а потом снова развернулись к озеру лицом. Он сидел, а она прилегла головой к нему на колени. Снова о чем-то разговаривали, ее тихий смех разбавлял тишину. Он гладил ее по голове, плечам, спине, и мне снова стало радостно за них. Я их по-прежнему совсем не знал, но то, что я видел, за чем нечаянно подглядел, открыло мне всю теплоту и нежность, которую они питали друг к другу. Они были счастливы вдвоем на этой полянке, в эти минуты. Я не знал, как это объяснить, но мне почему-то вдруг тоже стало так тепло на душе. Будто бы это я сам приласкал эту красивую женщину, будто это мое тело она с такой нежностью покрыла поцелуями. Я был рад, что оказался здесь и получил в подарок такие сокровенные, искренние чувства. Чувства других людей, которые на несколько минут стали моими собственными.
Вдруг я опомнился — я ведь все еще стоял за березой с выпущенным хозяйством. А Стас мог вернуться в любой момент. Быстро спрятав полувялый теперь член обратно в шорты, я застегнулся и оглядел себя — вроде чисто. Мне не хотелось рассказывать другу о том, что я здесь увидел — это были только мои впечатления. Моя маленькая тайна. Я уже не хотел идти к лодке, и кататься тоже не хотел. Мне хотелось поехать домой, и прокрутить в тихой, спокойной обстановке все, что я увидел сегодня стоя за березой, наблюдая за влюбленными друг в друга людьми. Когда пришел Стас и объявил, что у лодки сидят рыбаки, я даже обрадовался, и предложил разъехаться по домам. Уже дома я погрузился в воспоминания. Стоя в душе, вспоминая обнаженные груди той женщины из парка, я пару раз кончил. А когда лег спать, то прежде, чем уснуть, несколько раз представил себя на месте того мужчины. В фантазиях своих я зашел намного дальше, чем он. И, честно говоря, фантазия об этой женщине, о различных вариантах этой истории, еще долго посещала меня. Но это уже совсем другая история, гораздо богаче и откровеннее, чем та, что произошла в реальности. А пару эту я больше никогда не видел, хотя специально катался по лесной тропинке в надежде снова подглядеть за ними. Надеюсь, у них все хорошо сложилось. Мне бы хотелось, чтоб хорошо.

Доигралась на даче

Ах, Куба!

Мой греческий любовник