это она была рабыней его желаний. А он её господином. Антону хотелось довести свою маму до оргазма. Он забыл о себе, о своих чувствах. И в упоении целовал у мамы между ног. Её кучерявые волосики ласково щекотали его губы и щёки.
Но мама помнила. Она опустила одну ногу и стала поигрывать с его членом, пока сын познавал основы куннилингуса. Конечно, он видел, как это делала Катя, и многое запомнил. Однако одно дело видеть, а совсем другое — делать это самому. Впрочем, это было не главное. Главное, что ему это нравилось. Нравилось, он был уверен, и маме. Она томно вздыхала и постанывала, когда Антон с чувством вылизывал её киску и ласково посасывал клитор. Она просто выпадала из реальности, так определил Антон её действия. Мама переставала ласкать ногой его член. Потом возвратившись в реальность продолжала вновь. При этом ласково поглаживая шевелюру любовника, как бы извиняясь: «Прости, что отключилась, но ты так сладко лижешь, что я выпала из этой реальности от наслаждения», — так думал Антон, с удовольствием доставляя наслаждение своей женщине и наслаждаясь сам.
До этого он почему-то думал, что у женщин там солоновато. Впрочем, у него не было такой обширной практики, чтобы утверждать обратное. Однако пизда его мамы была сладкой. Ну, уж точно не солёной и не горькой. В этом он был уверен. А сок, который он пил, был если не совсем сладким, но какого-то неземного вкуса. Этот вкус был новый, неизведанный, никогда не пробованный им ранее. Вкус был возбуждающим. Он кружил голову парня. Его член подрагивал, готовый разрядиться залпом спермы. К тому же женщина помогала своей ножкой. Сама она уже была на грани. «Сейчас!», сказала она себе, а вслух:
— Антон, закрой глаза. Представь, что ты лижешь у меня пизду. Закрой сейчас же и представь... — приказала она, не заботясь о выражениях. Она знала, что только так он сможет кончить.
Антон закрыл глаза и представил. О представил то, что происходило с ним на самом деле и оргазм захлестнул его. Парень просто не мог совладать со своим телом и повалился подле ног своей матери, дёргаясь, словно от конвульсий, оргазмируя и разбрызгивая свою сперму на прикроватный коврик. Тамара Васильевна тоже получила очень яркий и насыщенный оргазм. Она едва сдерживалась, чтобы не заорать от переполнявших её чувств. Женщина тоже повалилась в изнеможении на диван. Её первой мыслью было, когда же он попросит пить. В холодильнике стоял пакет с соком с растворенным в нём снотворным ещё с прошлого раза. «Он не мог испортиться, — думала она, — там столько всяких консервантов и добавок».
— Мамочка, — слабым голосом попросил Антон, — сделай мне, пожалуйста, кофе так пить хочется.
— Сейчас, сейчас, Антон, — мама быстро накинула халат, подбежала к маленькому холодильнику, с напитками, который был обязательным атрибутом в каждой комнате, достала ТОТ сок и налив в стакан, подала его сыну, — попей пока сок, а я пойду на кухню поставлю кофе.
Когда она вернулась, Антон лежал на полу пуская пузыри. Возле него валялся пустой стакан.
— Ну, слава, Богу, — сказала Тамара, — проспится и ничего не будет помнить. А через пару недель или месяц всё повторится вновь...
Женщина просунула руки под мышки парня и потащила его в свою комнату. В кармане, кроме ключа, у Антона обнаружилась какая-то флешка. Но мама Антона не была любопытна к тому, чем занимается её сын. Положив её обратно, она затащила его в свою комнату и аккуратно уложив на пол, ушла к себе.
***
Антон проснулся глубокой ночью. Ему снился однообразный сон. Точнее, много вариантов одного и того же события. События, которое произошло днём с ним и с его мамой в её комнате. Во сне они не сильно отличались. Иногда он врывался к ней обозлённый, что она не хочет купить ему проститутку или эксклюзивную куклу Нэнси, которую он видел в интернете. Кукла, конечно, не стоила, как автомобиль, но цена $ 10 000 была баснословно дорогой и, вероятно, за столько можно было купить подержанный. Он в двадцать какой-то раз требовал: «Тогда подрочи мне!», и мать находясь под давлением сына, дрочила ему, взяв с него клятву о неразглашении. Сны немного различались. В некоторых он не врывался к ней, а звонил, как это было вчера. Но ни в одном из снов он не просил мать о том чтобы отлизать у неё пизду. Потому что впервые это увидел на своём экране. Это было новое, неизведанное им чувство. Раньше он о таком и не подозревал.
«Это не простой сон, — догадался парень, — это всё так и было. Я вспомнил все реальности, которые забыл. Останутся ли они в моём мозгу или я всё забуду? Но флешка на ней всё записано всё то, что происходило вчера у мамы с Катей. Вот я дурак, — огорчился он, — не надо было выключать шпионское оборудование. Тогда бы я всё увидел, как это происходило со мной со стороны. Кроме того, это приято просматривать». Стоило только ему представить, как бы он это просматривал, как его рука невольно полезла в трусы. Там оказалось мокро. «Это отвратительно», — вслух сказал очень чистоплотный парень.
Он соскочил с пола, включил свет, вставил флешку в компьютер, подключил микрофон и стал говорить. Он надеялся если вновь забудет всё, что происходило, то запись поможет ему вспомнить или расскажет о событиях, которые он не помнил. Ему было очень неуютно от того, что он грязный, но диктуя части истории своей жизни переселил себя и рассказывал свой сон, пытаясь не упустить ни малейшей подробности. Особенно он старался рассказать с наибольшей достоверностью о том, что произошло вчера. Ничего не приукрашивая и не привирая. Описывая свои чувства, какие он испытывал при этом. Он говорил почти час. Запустив отправку всей информации с флешки на удалённый зашифрованный сервер, парень соскочил с кресла, похватал чистые вещи и приборы для умывания, побежал в ванную.
Возвратившись в комнату и тщательно заперев дверь... Антон вновь выпал из реальности. На сей раз это продолжалось почти полчаса. Он стоял посреди комнаты, вперив взгляд в экран телевизора. Подскочив к компьютеру, он включил его. Антон чувствовал себя несчастным, ему казалось, что всё позабыто. Однако включив запись своей речи, понял, что ошибался. Он не забыл не только того, что произошло вчера, но и помнил всё что предшествовало этому. Более того, память как бы возвращалась, но уже не из сна, а из реальности. Антон вспоминал всё более подробно и чётко. Все двадцать три случая выстроились в некоторую повторявшуюся последовательность.
В одном из случаев, Антон лежал на матери и был готов к близости с ней, но что-то пошло не так. Или он выпал из реальности или она незаметно уколола его снотворным. Теперь вооружённый знаниями он вслух сказал:
— Теперь-то я тебя точно выебу, госпожа Тамара. Нет не так. Я буду твоим господином Антоном, а ты моей рабынькой Томочкой. У меня получится, — уверовал в то, что произойдёт будущий господин, — ты не сможешь отказаться. Я буду тебя шантажировать флешкой.
Наговорив ещё много того, что вспомнил на флешку, парень выключил компьютер и отправился спать, будучи уверенный, что если вновь всё позабудет, то у него есть запись его воспоминаний. И проснувшись он обязательно взглянет на файлы обнаруженные им на флешке. Почему он не делал этого раньше, он не знал. Ведь провалы в памяти были обыденным явлением и являлись следствием неизвестной ему болезни.
***
Это был выходной. В такие дни ученики и ученицы не приходили к маме. Зато с утра она ездила на свою основную работу. Антон проснулся рано... Вовремя этого словесного поноса, который выплеснул на неё сын, мать совершенно не представляла, что ему ответить. Она просто растерялась. Первым её порывом было приструнить наглеца, но он всё помнил, абсолютно всё! Тамара была сильно напугана и не понимала, какую линию поведения ей выбрать. Тогда Антон пошёл дальше. Он подключил флешку к ноутбуку и показал ей такое, от чего у неё просто зашевелились волосы. Она заплакала и сквозь рыдания спросила сына, неужели он с помощью шантажа потребует от неё близость.
— Не только близость, — скривив губы, ответил шантажист, — я хочу, чтобы мы сыграли в ту самую игру, в какую вы играли с Катей. Только на сей раз Господином буду я, а маленькой потаскушкой Томочкой ты. Ты согласна, мамочка? Какое стоп слово было у вас с Катей?
— «Стоп», — находясь в сомнамбулическом состоянии, ответила Томочка.
Она вдруг представила, как все эти ролики рассматривают в «Одноклассниках», «Моём мире», «В контакте», коллеги по работе, да просто знакомые. Это же вселенский позор. Она даже на улицу не сможет выйти, чтобы за её спиной не шикали: «Смотри, смотри, эта та самая. Ну та, что на ютубе, лесбиянка, которая сексуально унижала своих учениц, а что она вытворяла с учениками?! Ужас! Кошмар. Не смотрели? Обязательно посмотрите!». Видение было таким живым и ярким, что Тамара была полностью сломлена. Она решила подчиниться сыну-шантажисту. Она очень сожалела, что не взглянула на эту флешку вчера и не стёрла там всё. Но что сделано, то сделано. За свои ошибки надо платить. «Может, он проснётся завтра и всё забудет?», — в глубине души лелеяла мечту женщина.
— Хорошо, — ласково улыбнулась она родному шантажисту и насильнику, мы сыграем в твою игру, но помни, ты должен сразу же остановиться, если мне будет очень больно, и я крикну стоп слово.
— Нет проблем, — сказал сын, — я повторю ваш с Катей сценарий. Только ебать тебя буду не силиконовым хуем, а настоящим, своим. Ты же не посмеешь сказать: «Стоп!». Это ведь не больно, а приятно, — ласково улыбнулся он.
— Не скажу, не посмею — поняв, что попалась, ответила Тамара.
— Тогда тебе нужен ошейник. У тебя ведь ещё есть. Ты же не все раздала своим ученицам?
«Боже, мой! — расстроилась бывшая домина, — он и об этом знает. Как некстати на него снизошло прозрение. Остаётся только молить Бога, чтобы он вновь всё забыл». Однако она быстро подошла к платяному шкафу, открыла дверку и нагнулась, чтобы достать из тайника ошейник. Антон узрев такую сексуальную позу желаемой им женщины, что тут же подскочил к ней и прижался пахом к заднице мамы. Он с удовольствием потёрся начавшим восставать как бы ото сна своим членом об её упругие

Мама моей жены

Гроза, изменившая жизнь навсегда

Послушная девочка брата