произвело впечатление, и она с рыданиями упала мне в ноги, умоляя пощадить её. В порыве раболепия, девочка даже принялась целовать мои, довольно пыльные, ступни. Меня поступок не оставил равнодушным, хуй дёрнулся и начал наливаться кровью. Девушка это заметила, и, целуя мои волосатые ноги, стала подниматься всё выше и выше. Ещё совсем недавно она морщила носик при мысли о хуе во рту, но сейчас была бы счастлива, если бы я позволил ей отсосать вместо наказания. Но я не позволил. Минетов мне дарили немало, и еще подарят. А вот выпороть молоденькую девушку, почти девочку, заставить её полностью подчиниться моей воле, выставить беззащитную попку и считать удары — такой шанс может и не представиться.
Поняв, что разжалобить меня не получится, Маша смирилась со своей судьбой. Наказывал я на капоте машины. Впрочем, всё было не так страшно, как Маша боялась. Я не хотел сечь ей кожу и вообще делать очень больно, для меня был важен сам факт, что я порю девушку. Розга всё же оставляла красные следы на белой попе, но, похоже, от мамы Маше доставалось намного сильнее. Поэтому она прекратила реветь и спокойно считала удары. Отвесив десять штук, я отложил розгу, и повёл девушку в машину. Сел на заднее сиденье, уложил Машу поперек бёдер, и продолжил. Бил сначала её же босоножкой, потом просто рукой. Маша совсем успокоилась, и беспечно болтала в воздухе грязными пятками. Ну, нет, подумал я, наказание должно быть наказанием, и стал бить сильнее. Теперь после каждого звонкого шлепка раздавался короткий девичий вскрик, потом Маша называла число ударов. Мой хуй, который становился всё тверже, упирался в живот девушке, она это чувствовала, и старалась потереться об него, надеясь таким образом прекратить экзекуцию и перейти к сексу. Когда Маша досчитала до пятидесяти, а её попка стала совсем красная от ударов, я, наконец, сжалился и разрешил девушке взять в рот. Сосала она очень старательно, с широко открытыми глазами, наблюдая за моей реакцией и пытаясь предугадать малейшие желания.
— Бери презерватив.
Девка развернулась, продемонстрировав мне красную задницу, и полезла в бардачок. Вернувшись, она показала, что в руках, кроме резинки и старых, уже заработанных денег, ничего нет.
— Я вижу, ты усвоила урок.
— Да, я никогда больше не буду воровать.
Ну, насчёт «никогда» не знаю, но у меня точно не будет. Раз такое дело, я разрешил Маше садиться на хуй не жопой, а пиздой. Девушка с удовольствием оседлала меня, а я занялся её великолепными сиськами.
— Ох, ёб... — вырвалось у Маши при особенно удачном скачке. — Ой, простите.
Она испуганно посмотрела на меня. Я улыбнулся. Видимо за мат ей тоже попадало от мамы, а я, после того, как выпорол, также стал восприниматься кем-то вроде родителя. Наказывать я её не стал, только подхватил, перевернул на спину, и, навалившись сверху, стал яростно ебать. Машка орала, ей было больно от трения попки о сиденье, но всё равно скоро её накрыл оргазм, и на этот раз мы кончили одновременно.
Я вышел отдышаться, а выебанная девка продолжала в отключке лежать на спине, бесстыдно раскинув ляжки и демонстрируя мне розовое нутро. Через несколько минут, всё же, пошатываясь, вылезла, без моей команды присела и облизала хуй, очистив его от спермы. Надо же, как хочет выслужиться. Маруся, по всей видимости, готова была продолжать, но я уже и так опаздывал, поэтому сказал ей одеваться, и добавил, что после проступка она хорошо себя вела, встала на путь исправления и в награду я подвезу её до дома.
Лёгкостью, с которой девушка оставляла за бортом все неприятности, можно было только восхищаться. Ещё совсем недавно Маша, ревя в три ручья, ползала в придорожной пыли, а сейчас сидит на соседнем месте и жизнерадостно щебечет. Настроение у девчонки отличное. Похоже, она довольна, если не всем, что с ней происходило, то, во всяком случае, тем, как всё закончилось. Как же, с деньгами, и до дома довезут. Ну, а то, что попка болит, так она заживёт. Душевных ран произошедшее у Маши не оставило.
Ещё и заигрывает со мной, кокетничает. После всего, что я только что с ней проделывал, выглядит странновато. Но Маша намекает, что не прочь встретиться ещё раз, если я опять буду здесь проездом. На новое платье, что ли, заработать хочет?
Постепенно, беспрерывная болтовня попутчицы начинает раздражать. К счастью, я знаю хороший способ её заткнуть. Не говоря лишних слов, я пригибаю пассажирку к своему паху. Маше и не надо уже ничего объяснять. Из-за ухабистой дороги, девушка то и дело давилась членом, но героически продолжала сосать. Минут через десять я спустил, спермы было уже мало, и Машка легко всё проглотила
— Вам понравилось? — соска, похоже, не была пока уверена в своих способностях, и волновалась насчет дальнейших встреч и, соответственно, подарков.
Я снисходительно кивнул. Маше этого оказалось достаточно, она облегчённо улыбнулась и опять стала трещать, рассказывая мне про мамку (строгая), друзей (шалопаи), подруг (строят из себя, а на самом деле те ещё шалавы), школу (недавно закончила) и своих планах на жизнь.
— О, так ты выпускница. Поздравляю.
— Спасибо.
— Подумаешь податься в город, помогу устроиться.
Маша подозрительно на меня взглянула.
— Я не буду работать проституткой.
Ого, у шлюшки остались принципы! Значит, даже за деньги она не готова спать со всеми подряд. Наверно, я ей просто понравился. Интересно, если бы я ей тогда предложил трахнуться без денег, или «за подвезти», она бы согласилась? Впрочем, чего сейчас гадать. Для меня это копейки, зато сразу получил от неё всё, что хотел, и даже больше. И девушке помог. Деньгами и ценным уроком. И Маша, судя по всему, на меня совершенно не дуется, раз уж готова встретиться снова. Считает, что получила по делу.
Я развеял Марусины подозрения.
— Ты за кого меня принимаешь, за сутенёра? Вот, возьми — я достал визитку. — Помогу подыскать нормальную работу.
— Спасибо — Маша взяла визитку. — А это мой поворот. Высадите меня здесь лучше, а то если у дома, мамка разозлится. А отсюда недалеко.
Я остановился. Маша открыла дверь, развернулась ко мне, на удивление застенчиво, и как-то даже по-детски, чмокнула в щёку, потом вылезла из машины и пошла домой, соблазнительно виляя бёдрами и поротой задницей. Вот чертовка, знает же, что я на неё пялюсь. Надо признать, эта противоречивая комбинация невинности и блядства очень заводит. Кстати, девушка забыла у меня в машине свою единственную сандалию. Впрочем, ей она уже не нужна, а мне останется как память. Так что теперь я официально принц. Правда, в сказке Принц не шлепал туфелькой Золушку по голой попе, но кто знает, как было на самом деле. Может, над историей королевская цензура поработала. А с работой действительно можно помочь. И, даже, с жильём. Не задаром, конечно. Завести такую любовницу-содержанку, что может быть лучше? Молодую, горячую и одновременно наивную, послушную, непритязательную, не знающую себе настоящую цену. Потом она, конечно, если не совсем дура, повзрослеет, освоится, и научится подороже себя продавать. Не будет раздвигать ножки перед каждым, кто угостил её бутылкой пива или подвёз.
Маша скрылась за поворотом, и я завёл мотор. Хватит строить догадки. Может, всего этого и не будет, и Маша вообще не примет моё приглашение. И у меня останется только запись на регистраторе и туфелька на память от моей деревенской Золушки.

Гроза, изменившая жизнь навсегда

Юля — тайные желания

Бутылочка на желания