они двумя большими шарами возвышаются передо мной. Соски тоже расширились до размера спичечного коробка. Они имеют молочно-бежевый цвет. Всё это выглядит смешно, но, видимо, кому-то нравится.
Наконец, голова. Она капюшоном болтается спереди на шее. Я натягиваю лицо-маску такого же молочного, как соски, цвета на голову и снова смотрю на себя в зеркало. В маске есть дырочки для носа и прорези для глаз и рта. На лице остались только мои красные пухлые губы, чёрные густые брови и большие зелёные глаза. Лицо стало безликим, исчезли черты. Анонимность — это единственная причина, по которой я вообще согласилась на весь этот маскарад. Ну и ещё деньги, конечно.
Карин помогает мне с волосами сзади. Она стягивает мою копну волос в хвост и просовывает их в специальное отверстие на голове. Закрепляет волосы резинками, и теперь они болтаются за моей спиной пушистым канатом пшеничного цвета.
Пока я стою так возле стола и пялюсь на себя в зеркало, Карин продолжает доставать из шкафа остальное обмундирование. Я уже даже не задумываюсь о его предназначении.
Чёрные туфли на огромной платформе с алыми, под цвет костюма, округлыми носками и такими же алыми длиннющими шпильками. На носках туфлей и сплошной линией вдоль пятки торчат острые стальные шипы разной длины. Самый маленький, размером с ноготь, — на носке. Самый большой, с мизинец, находится на пятке.
Далее: широкий, на всю шею, кожаный ошейник с тремя рядами острых длинных шипов и большим кольцом, чтобы цеплять поводок. Из той же оперы.
Наконец, огромный, с детскую ручку, чёрный стрэпон. Искусственный член выглядит очень реалистично. Он покрыт вздутыми венами и очень толстый в обхват. Головка похожа на большую сливу, насаженную на конец. Вряд ли такое существуют в природе.
Я начинаю одевать туфли, но Карин останавливает меня. Нам нужно будет ещё спускаться по лестнице. Зато остальные причиндалы быстро оказываются на мне. Неужели это всё?
Нет. Похоже, что нет.
Карин даёт мне помаду, тени для глаз и набор для ресниц. Пока я вожусь с макияжем перед зеркалом, она достаёт ещё один спрей из шкафа и начинает натирать меня лаком. Её рука в перчатке скользит по моему телу, но я не обращаю на это внимания. Она делает всё так профессионально и быстро, что я уже давно перестала стесняться её и отношусь к ней, как пациент к врачу.
Она завершает полировку, и мы обе смотрим на моё отражение в зеркале.
— Zо! Whаt dо yоu thinк? [8] — восторженно спрашивает Карин.
Больше всего меня смущает огромный чёрный член с натуральной мошонкой, который к тому же зловеще блестит и горизонтально покачивается у меня между ног. Он надёжно закреплён ремнями на поясе и сливается с моим телом. Я долго не могу оторвать от него свой взгляд.
Костюм выглядит шикарно. Груди готовы взорваться. В них, как в зеркале, отражается свет лампочек. Я поворачиваюсь боком, рассматривая свою округлую попу под корсетом. По яркому, как алая кровь, костюму гуляют блики. Моё белое лицо, молочного цвета, потеряло всякую индивидуальность. Я хлопаю длинными ресницами и делаю губы бантиком. Я стала похожа на куклу.
— Niсе, [9] — осторожно отвечаю я.
— Vеry niсе! [10] — Карин довольна. Её глаза блестят из-под очков не хуже моего костюма. И это главное.
— Ок, lеt's gо! [11] — говорит Карин.
Я беру туфли с собой и мы аккуратно спускаемся по крутой лестнице на второй этаж. Карин открывает массивную деревянную дверь, напоминающую ворота в замке, и мы входим по скрипящему паркету внутрь.
Я замираю на пороге от неожиданности. Я, наконец, вижу своё рабочее место. Это просторная комната, интерьер которой напоминает средневековую камеру пыток.
Прямо передо мной посреди комнаты на специальном помосте закреплена толстая доска с отверстиями для головы и рук, похожая на плаху. Слева на всю стену простирается зеркало. Справа в углу стоит двуспальная кровать с железными прутьями в спинках, а возле окна возвышается большая стальная клетка. Различные плётки, хлысты, зажимы и наручники висят на стенах, на спинке кровати, по углам комнаты. Окна напротив входа плотно завешаны толстыми бордовыми шторами. Электрические подсвечники в виде чуть колыхающегося огня висят вдоль стен и излучают неровный красновато-желтый свет.
Мы подходим к клетке, и Карин открывает дверцу. Я захожу внутрь и сажусь на низкую скамеечку. Карин просит меня надеть туфли и повязку на глаза. Она пристёгивает меня за ошейник к железной цепи, которая приварена к клетке.
— Yоu wаit hеrе. I will bе rеаdy in tеn minutеs. Is еvеrything ОK? [12] — Карин смотрит на меня озабоченно. Наверное, даже через маску на моём лице заметен шок.
Я киваю и натягиваю плотную повязку на глаза. Всё погружается в темноту. Я слышу, как лязгает засов клетки и Карин выходит из комнаты.
Десять минут? Надеюсь, она про меня не забудет.
***
Где-то снаружи начинает приглушённо долбить тяжёлая музыка.
Проходит ещё минут пятнадцать. Они длятся целую вечность. Мне кажется, что моя попа уже затекла, а дышать стало ещё тяжелее.
Музыка становится громче. Вдруг я слышу какой-то шорох снаружи и голос Карин.ещё кружок и останавливаются где-то на противоположном конце комнаты. Я слышу кляцанье засовов, глухой стук по дереву. Снова хлыст и стоны. Карин трещит, как сорока. Опять хлыст и стоны. Потом всё стихает, и я слышу только громкую музыку. Когда в одноклассниках я поинтересовалась у Димичева, есть ли в Голландии для меня работа, он долго мялся и не хотел раскрывать подробности. Вот до чего доводит женское любопытство. Но я ни о чём не жалею. Как-никак, это было моё решение, и я знала на что подписываюсь.
Внезапно дверь клетки с лязгом распахивается, и у меня сердце уходит в пятки.
— Тimе tо рlаy! Kоm ор! [13]
Мой выход. Я сижу смирно, положив руки на коленки, как и договаривались. Карин отстёгивает меня и легонько тянет за собой, придерживая мою голову рукой, чтобы я не стукнулась.
Я неуклюже вылезаю из клетки. Ноги слегка затекли и подкашиваются, меня качает на каблуках. Карин медленно ведёт меня на поводке, пристёгнутом к ошейнику, через всю комнату и придерживает одной рукой за спину. Мой рабочий инструмент колышется необычной тяжестью передо мной. Ему в такт предательски вторят груди, которые аж подскакивают от радости. Волосы толстой верёвкой болтаются за спиной из стороны в сторону. Талия перетянута так, что бёдра сами невольно начинают вилять. От этого член раскачивается ещё сильнее. Я ничего не могу с этим поделать. Я ничего не вижу, но надеюсь, что клиент доволен.
Мы останавливаемся, видимо, возле плахи, и я чувствую, как Карин притрагивается к моему члену. Мне кажется, она надевает презерватив. Хотя, может, это и не Карин вовсе? Потом ещё какой-то звук выдавливаемого шампуня и запах клубники. Снова трогают член. Смазка?
Я не знаю, куда мне девать свои руки. Поэтому я просто держу их вдоль тела на бёдрах. Карин направляет моё тело лёгкими движениями рук. Мы поворачиваемся и делаем несколько шагов вперёд. Я чувствую, как мой член упирается во что-то мягкое. Карин продолжает с наигранным негодованием произносить какие-то слова по-голландски и подталкивать меня ладошкой в поясницу. Я надавливаю сильнее и проникаю внутрь. Тут же раздаётся сдавленный мужской стон. Мне становится не по себе. Никто не говорил мне, что я должна буду причинять боль. Речь шла только об удовольствии.
Член туго застрял в анусе клиента. Я боюсь пошевелиться. Карин легонько шлёпает меня мухобойкой по попе, и я понимаю это, как приглашение к действию. Я начинаю медленно водить кончик члена в анусе клиента. Клиент сдержанно кряхтит при каждом нажиме, но постепенно расслабляется, умолкает, и член входит в него уже не так туго.
Я счастлива, у меня получилось!
В этот момент Карин стягивает с меня повязку. У меня замирает сердце и перехватывает дыхание.
Клиент в одной кожаной маске на пол-лица зажат в доске и повёрнут ко мне попой, которую я имею большим чёрным членом в красном презервативе. Его бледное абсолютно голое мускулистое тело с тёмными волосами на ногах и груди выгибается передо мной.
Я невольно смотрю на наше отражение в зеркале. Моя округлая попа напрягается под латексом и посылает импульс, который завершается на кончике члена. Импульс волной движется по моему телу и достигает грудей. Они подлетают вверх, опускаются и продолжают так колыхаться. Мой взгляд скользит дальше туда, куда был направлен импульс. Голое тело клиента напрягается, расслабляется, выгибается мостиком. Его член и мошонка безвольно болтаются у него между ног. Его руки стиснуты в кулаках и зажаты в колодках. Чёрная кожаная маска покрывает его лицо наполовину. Губы искажены в гримасе боли.
Неожиданно мой взгляд натыкается на его острые глаза, которые едва различимы сквозь маску. Я поспешно отвожу свой взгляд. Мне очень неловко.
Карин кладёт мои ладошки на тёплую попу клиента, и мои груди сходятся вместе. На них теперь можно поставить бокал пива, и он не упадёт. Карин снова шлёпает меня мухобойкой, добавляя что-то по-голландски. В её голосе слышны нотки удовлетворения.
Мне так стыдно, что я готова провалиться сквозь землю. Его глаза не выходят у меня из головы. Зачем я только согласилась на это?
Я облизываю пересохшие губы.
Карин стоит рядом и легонько пошлёпывает меня мухобойкой по попе, а клиента бьёт острой розгой по спине. На ней чёрные кожаные сапоги чуть выше колена, короткий чёрный сарафан из латекса и парик на голове с такими же чёрными, как крыло ворона, прямыми волосами.
Меня, как магнитом, тянет снова посмотреть на клиента. Я облизываю сухие губы и краем глаза снова смотрю в зеркало.
Он, похоже, всё это время, не отрываясь, смотрел на меня. Какой наглец!
Вдруг он зажмуривается.
Я останавливаюсь. Мои руки невольно начинают дрожать, а коленки подкашиваются. Как будто на меня только что вылили ушат холодой воды. Дрожь распространяется по всему телу.
Карин недовольно шлёпает меня по попе. У неё свой таймер в голове.
Этот урод продолжает пялиться на меня. Я физически чувствую его взгляд на себе.
Я сглатываю слюну, крепче цепляюсь в его волосатый зад и со всей силы вгоняю

Запах любимой женщины. Часть 10

Волчонок

Марго на шопинге