на Ларису, то на Андрея. Иногда хозяйка дачи присоединялась к Оле, перехватывая инициативу, и тогда Андрей «улетал на небо»: ему давно уже не делали горловой отсос. Но в основном сосала Оля, а Лариса лишь ласкала языком его яйца, иногда всасывая в рот всю мошонку, отчего делалось болезненно сладко. Андрей с воодушевлением подумал, что сейчас самое время трахнуть Ларису: у него давно уже возникали такие греховные мысли — он «попробовал» ее рот, пора было вкусить все остальное. Но у Ларисы были другие виды на него и его супругу.
— Давай, подружка моя, становись раком, — сказала Лариса, за волосы оттаскивая ее от члена Андрея, — пусть твой муженек выебет тебя при мне. А ты мне отлижешь, как следует!
Оля беспрекословно подчинилась Ларисе, словно та имела на нее какое-то магическое влияние. Ольга повернулась к Андрею и выставила перед ним мокрый зад, припав ртом к раздраконенному влагалищу подруги. Андрей пощупал у нее между ног: там было липко и скользко от выделений. Ольга протянула руку и нащупала член Андрея. Она подтянула его к себе и вставила во влагалище, качнувшись ему навстречу. Член беспрепятственно проскользнул в горячую утробу. Андрей с наслаждением задвигался, равномерно загоняя свой елдак в лоно жены.
Лариса крепко держала голову Ольги между своих широко разведенных ног, иногда плавно двигая бедрами ей навстречу, словно трахая в рот свою подругу. Андрей мял груди Ларисы (которые она с готовностью ему подставляла), перекатывая их упругую плоть между пальцами. Их сношение было бурным, но не долгим — Андрея добило то, что проделали перед ним женщины: в какой-то момент Лариса выгнула бедра вперед и в лицо Ольги ударила горячая струя. Ольга, закрыв глаза, подставляла под журчащую мочу то одну, то другую щеку, и улыбалась. Андрею показалось, что Ольга несколько раз приоткрыла рот, ловя прозрачные теплые капли, но он не был до конца уверен в этом.
Он почувствовал, как напряглась Ольга, сжала ноги, и по внутренней стороне ее бедер вдруг потек горячий ручеек. Он ощутил, как по его члену и яйцам побежали теплые струйки, стекая на пол ванны, и в воздухе стал явственно ощущаться легкий запах аммиака. Оля застонала, прогнулась назад, и что есть силы насадилась на член супруга вагиной, мокрой от мочи. Что-то сжалось в груди у Андрея, словно он на мгновение попал в зону турбулентности, и почти сразу же он стал яростно кончать в жену, плотно прижавшись пахом к ее влажным вздрагивающим бедрам. Оля задвигала тазом вверх, словно собирая живительный нектар и боясь пролить хоть каплю, и Андрей почувствовал, как сжимается влагалище Ольги: она играла мышцами сокращая их, и стараясь выдоить Андрея без остатка. Потом ее передернуло.
— Все, — шумно выдохнул Андрей, не помня, когда он так сладко кончал в последний раз, и медленно вышел из супруги.
— Давай сполосну, — сказала Лариса, и кивнула на опадающее хозяйство Андрея, — а потом — марш в комнату! Девочкам надо заняться друг другом.
— Можно мне посмотреть? — спросил Андрей, подставляя уставший орган под теплые струи освежающего душа и ласковые руки Ларисы.
— Еще насмотришься, — усмехнулась она, приводя достоинство Андрея в божеский вид, — иди уже...
Андрей с некоторым сожалением вышел из ванной, и побрел в комнату, прямо так, без штанов, захватив с собой мокрые пижамные брюки, чтобы повесить их в комнате просушиться. «Классная баба!», подумал Андрей, вспоминая Ларису, ее сиськи, и этот «золотой дождь», который она выдала внезапно. «Вообще-то, они обе хороши!», улыбаясь, мысленно добавил он и передернул плечами. В коридоре ему попались два араба, замотанные в большие банные полотенца, и Андрей, стыдливо улыбаясь, прикрылся влажным комком пижамных штанов, пятясь к собственной двери. Арабы, тоже улыбаясь, и почему-то кивая, скрылись в соседней комнате.
На серванте Андрей обнаружил початую бутылочку «Jаск Dаniеls», и с удовольствием продолжил ее опустошение, бросив в стакан для приличия пару кубиков льда, добытого из морозильника, встроенного в мебельную стенку. Он присел на кровать, прислушиваясь к звукам из ванной, но ничего не услышал: она была слишком далеко от его комнаты. Тогда Андрей лег на кровать, раскинувшись, как морская звезда, и стал умиротворенно размышлять о превратностях судьбы.
Это было странно, но только сегодня, став свидетелем безумной оргии, где первую скрипку (с подачи Ларисы), играла его жена, он по-настоящему почувствовал, насколько это заводит его. На той, первой встрече со своими тайными пороками, сдобренной хорошей порцией отменного чилийского вина, он еще до конца не осознавал всей прелести происходящего, скорее с перепугу и за компанию пустившись во все тяжкие.
Его жена стала теперь объектом не только его эротических фантазий и сексуальной практики: она далеко продвинулась в этом, новом для него чувственном измерении, где над разумом властвует похоть, сметая все барьеры нравственности и приличий. Его словно подхватил смерч непристойных безумств, и он поймал себя на мысли, что ему с нетерпением хочется проследить глубину Олиного падения, и быть не просто в стороне от проявления этого первобытного инстинкта: он хочет присутствовать при этом и вновь почувствовать то наслаждение, которое окутывает его теперь от одной лишь мысли о том, что... О том, что...
Андрей прислушался: из-за стенки до него донеслась какая-то возня, и... Женские стоны. Словно распрямляющаяся пружина он подскочил с кровати, и решительно двинулся к выходу, натягивая рыбацкое термо-трико на ходу: он узнал голос своей жены. В коридоре Андрей быстро сориентировался: эта была комната арабов.Пока он размышлял, постучать или просто ворваться в комнату, с воплями «что, бля, не ждали?», дверь отворилась и на пороге показалась Лариса: она была абсолютно голая, и держала в руке какую-то склянку. — О, ты кстати! — Быстро сказала она, — сходи вниз, пожалуйста, и принеси эфирного масла. Оно лежит в коробке перед телевизором: там такой флакончик... А, вообще, тащи всю коробку!
— Что тут у вас происходит? — спросил Андрей, вытягивая шею, чтобы заглянуть в комнату.
— Ничего тут особенного не происходит, — ответила Лариса, посторонившись, — просто твоей Оле делают массаж после ванны. И надо еще масла.
Андрей увидел за спиной Ларисы свою жену, которая голая лежала на животе на высоком массажном столе: сверху на ней сидел араб — кажется, это был Джафар — и массировал ей спину. Перед Олей стоял Азиз и массировал ее затылок, прижимая ее голову ритмичными движениями к своему паху. Он был по пояс голый, но в национальных шароварах. Раздался долгий сосущий звук, и затем стон Ольги, и до Андрея дошло, что здесь происходит на самом деле. Он с вызовом посмотрел на Ларису и попытался войти. Она преградила ему дорогу, протянув руку, и слегка сжав его гениталии.
— Это просто массаж. Сходи за маслом. Ты ничего еще не пропустил, — мягко сказала она, и потерлась об него обнаженной грудью. — Скоро будет твой выход.
Андрей отступил, и в смятенных чувствах помчался вниз через три ступеньки. Его начало колотить от всего увиденного, и он не хотел пропустить ни мгновения от происходящего. Внизу Луи и Доминик, развалившись на диване, что-то смотрели в планшете и тихо переговаривались с Марией, которая сидела у них в ногах и медленно надрачивала их дубины. Иногда она прикладывалась губами то к одному черному члену, то к другому, посасывая их здоровенные головки, и Андрей содрогнулся, мысленно представив себе эти оглобли внутри женских гениталий.
Андрей подхватил коробку с восточными маслами, и побежал обратно.
— Vivа lа sехuаlidаd dе lаs niñаs rusаs! [да здравствует сексуальность русских девок! Исп.] — крикнул ему вслед Доминик, и Мария помахала Андрею членом стриптизера, держа во рту член Луи.
— Э-э-э... Vеnсеrеmоs! [Мы победим! Исп.] — крикнул в ответ Андрей, вскинув руку с сжатым кулаком вверх, вспомнив что-то из своего комсомольского детства.
Доминиканцы заржали, как кони, и Луи так усердно закивал, что Андрей испугался, как бы у него не отвалились его кудрявая голова. Взлетев наверх, Андрей побежал к заветной двери, за которой восточные братья умасливали его жену эфирными благовониями так усердно, что оно закончилось в процессе ее обработки. Он без стука вошел в комнату каирцев и присел от неожиданности: арабские скакуны гарцевали на Олином теле вдвоем, предаваясь какому-то магическому священнодействию.
Оля лежала на спине — это можно было определить по грудям, которые тискали Азиз и Джафар в четыре руки: остальное тело супруги было так или иначе скрыто телами бедуинов от посторонних глаз. Азиз сидел сверху на бедрах Ольги и по его недвусмысленным движениям было понятно, что массаж перешел в фазу глубокого вагинального погружения — как он смог так изогнуться, одному Аллаху было известно. Джафар сидел на корточках над лицом Ольги, и что там происходило разобрать было решительно невозможно. Два брата-акробата склонились друг к другу, уперевшись лбами, и что-то заунывно бормотали. Все сомнения развеяла Лариса, которая, стоя сзади Джафара, делала ему рукой массаж яиц. Она выглянула из-за спины араба, поцеловав его несколько раз, и сказала:
— Давай, подруга, теперь жопу вылежи ему, да смотри: лижи как следует! — она стала покусывать ложбинку между лопаток на спине Джафара, и он дернулся, сказав что-то недовольное, — я хочу, чтобы им у нас понравилось! Да, и про яйца его не забудь!
— Он волосатый очень, — голос Оли звучал глухо и невнятно, — полный рот волос у меня уже.
— Выплюни, и вылизывай дальше! — повысила голос Лариса и тут заметила Андрея, стоящего, как каменный истукан с острова Пасхи, с коробкой в руках, — давай ее сюда! — сказала она и царапнула араба по спине, — Джафар, — тихонько позвала Лариса.
Араб повернулся, отлепившись ото лба товарища по ебле и посмотрел на Андрея: его стеклянный, и какой-то потухший взгляд ничего не выражал. Он протянул руку, и Андрей, словно в трансе передал ему коробку с благоухающим содержимым. Мельком взглянув на склянки и пузырьки, Джафар потянул носом, и безошибочно выудил со дна коробки маленький замшелый пузырек. «По-моему, это ребенок

Доигралась на даче

Ах, Куба!

Директор отымел подчиненную во все…