что их цель — сам доктор Фрост. Ученый неоднократно публично выступал против притеснения коренного населения Джунглии, и его именем был назван фонд, учрежденный в честь жертв Третьего Удара...»
Я не стал слушать дальше. Так-так. Фрост всегда был общественным деятелем, а не только кабинетной крысой, корпящей над пробирками. И вообще-то, не производил впечатления щуплого задохлика — напротив, сквозь его лабораторный халат всегда отчетливо проступали могучие мышцы. Он был волевым человеком, я неоднократно замечал это по его речам и действиям. Но неужели он мешал настолько, чтобы уничтожать его, ценой взрыва в жилом квартале? Еще и вместе со всей лабораторией. Кстати, что там насчет жертв среди мирного поселения?
« — Хенна, какова ситуация в районе, есть жертвы среди мирного населения? — Эхом откликнулся на мои мысли ведущий из виртуальной студии.
— Никакой информации на данную минуту нет, похоже, что ни один человек вне стен здания лаборатории не пострадал. В полицию и скорую не поступало никаких звонков от потерпевших. — Отрапортовала негритянка на голограмме. — Все муниципальные службы прибыли на место лишь двадцать минут спустя — после того, как случайные прохожие наткнулись на дымящиеся обломки лаборатории, и вызвали экстренную службу.»
Вот оно в чем дело! Взрыв был направлен вовнутрь. Это вовсе не тайная технология — она давным-давно используется в гражданских целях. Например, при сносе здания в оживленном центре города. Как уничтожить постройку, не потревожив окружающих? С помощью взрыва вовнутрь. Эта технология известна уже больше сотни лет, с памятного уничтожения башен-близнецов.
А вообще, очень может быть, что и не взрыв это был вовсе. А, к примеру, обратная реакция — всос. Звучит как-то глупо и похабно, но на практике это скорее жутко и страшно. В центре объекта создается черная дыра нано-размера. Ее диаметр — не более одной стотысячной миллиметра. И тем не менее, массы такой дыры хватает, чтобы всосать в себя все окружающее пространство в радиусе нескольких километров. Вместе с людьми, мебелью, стенами, кровлей, полом, землей и автомобилями. Вообще все.
Правда я слышал о такой технологии, лишь как об экспериментальной. Возможно ли, чтобы она попала в руки к террористам? Более чем. Не объясняет, правда, почему Джес оказалась на улице, а не внутри дыры. Хотя, если предположить, что доктор Фрост был готов к атаке, он вполне мог запрограммировать капсулу с гиноидом на экстренное катапультирование. Я бы ни капли не удивился.
— Что же получается? — Сам не заметив, я начал говорить вслух. — Лаборатория уничтожена, Фрост — пропал без вести... А что же будет с тобой? — Я посмотрел на негритянку. — У тебя есть какие-то инструкции на случай экстренной эвакуации?
— Нет. — Она качнула головой. Как мне показалось, грустно. Видимо гибель Фроста ее задела. — Но в меня вложена программа подчинения и обучения. Первый человек, с которым произойдет мой половой контакт, станет моим... — она прищелкнула пальцами, очевидно, подбирая слово. — ... хозяином.
— Угу. — Хмыкнул я. — И так как первый человек — это я, то теперь я твой хозяин?
— Нет. — У нас еще не было полноценного контакта. Ты должен лишить меня девственности, только тогда сработает программа.
— Так ты девственница? А сколько тебе лет?
На вид девушке было не больше двадцати-пяти. А может быть и двадцать два и двадцать...
— Три недели.
Я обалдел:
— Что?!
— Это правда. Доктор Фрост вырастил мое тело на основе стволовых клеток, в ускоренном режиме. Мне еще нет и месяца. — Смутилась Джес.
— Но ты же сказала, что ты — живой человек, только..
— Кибернетически усовершенствованный. Все правильно. Мое тело состоит из плоти и костей. Но кровь и мышцы насыщены нано-роботами. Нанитами. Они отвечают не только за функционирование тела, и за распознавание всех электрических возбудителей, но еще и за некоторые нетипичные способности... Смотри.
Джес внезапно одним прыжком взвилась в воздух с моих коленей, пролетела через полкомнаты, в полете совершив сальто. Подол платья задрался, но девушку это нимало не заботило. Приземлившись на ноги, она тут же подскочила, и встала на руки, ноги взвились к потолку. Платье упало снова, обнажив промежность негритянки. Джес согнула колени, коснувшись пятками своей вагины, затем изобразила «прыжок» замороженный во времени — одна нога вытянута параллельно полу, друга — согнута в колене. Так мог бы замереть каратист, пытаясь нанести удар в прыжке. Но тут эффект был сильнее.
Что она вытворяет?! Заметив, что я уставился ей между ног, и мало на что обращаю внимание, девушка поняла свою оплошность (или это была провокация?) и... отняла одну руку от пола. Затем подняла подол платья к коленям, по-прежнему стоя на одной руке. Улыбнулась и подмигнула мне. Я был шокирован. Эта хрупкая девушка исполняла гимнастические номера экстра-сложности. Без видимых усилий. На какой я, блин, планете?
— Я понял. — Внезапно севшим голосом сказал я. Джес, донельзя довольная, оттолкнулась руками от пола и одним прыжком снова оказалась у меня на коленях. Совершенно не запыхавшись, словно не цирковые кульбиты выписывала, а за чашкой чая с теплым пледом сходила. Я смотрел на нее остановившимся взглядом. Это же не только секс-бот, это еще и совершенная машина смерти... Донельзя соблазнительная машина смерти.
— Так что, ты могла уложить тех трех мужиков в тупике сама и без моей помощи? — Только сейчас до меня начало доходить очевидное.
Но Джесс покачала головой.
— Нет. Я вообще очень мало была включена в реальность тот момент. Были активны лишь базовые двигательные функции. Я не могла сделать с ними ничего, только смотреть. Операционная система находилась в спящем состоянии, ей требовалось около минуты, чтобы войти в рабочий режим. Ты действительно меня спас... За что-о-о... — негритянка медленно протянула, игриво проведя ноготком по моему прессу, спускаясь к пуговице джинсов, — ... я и не устаю тебя благодарить. Я вздохнул. Вот ведь влип. Спас попавшую в беду девушку, а она оказалась не только не человеком, так еще и совершенным оружием... И заодно орудием. Смотря на что направить.
— Знаешь, Джес, я буду с тобой откровенен. Я далеко не самых хороший человек. У меня было много ошибок в жизни. Я не могу похвастаться высокими моральными принципами. Более того — у меня дикое количество сексуальных фантазий, которые я никогда не решился бы озвучить в общении с реальной девушкой. Многие назовут меня извращенцем, и будут правы. С этой стороны, мы с тобой, похоже, просто созданы друг для друга. И к тому же, все, о чем ты рассказала, дает мне понять, что не спаси я тебя от тех насильников, ты уже сейчас вполне могла бы стать воровкой, убийцей... И вряд ли тебя это сильно заботило бы.
— Ты не прав. — Джес ткнула меня в грудь пальцем. — Гарольд Фрост заложил в меня все известные ему понятия человеческой нравственности и морали. А еще я нахожусь под жесткими ограничениями модифицированных законов Азимова.
А-а-а. Как же. Я слышал о подобном. Еще на заре истинного развития робототехники один безвестный поклонник произведений Айзека Азимова решил, что раз уж сам автор убедительно доказал несостоятельность трех ограничений для искусственного интеллекта, то необходимо их доработать. Потому что ИИ, похоже скоро будет создан, а нормальных человеческих пут для него так никто и не придумал. Ну, он взял и представил общественности усовершенствованный список законов. И предложил раскритиковать их любому желающему. Но к удивлению новатора, ни одного воинственного критика так и не обнаружилось. Люди читали Постулаты, вывешенные на его блоге, и писали комментарии — почти все исключительно в положительном ключе. Ну, разве что, кроме троллей. А звучали Постулаты так:
— Робот не может причинить вред человеческому телу, или допустить, чтобы его бездействием человеческому телу был причинен вред.
— Робот обязан исполнять приказы человека, если они не противоречат первому закону.
Третий пункт об обязанности робота защищать свою жизнь тот безвестный поклонник старика Азимова предложил вовсе исключить. И это было правильно. Потому что, по сути, уже сам этот закон вносил нестабильность в логическое восприятие первых двух законов. У робота нет жизни, есть только срок существования в рамках заданной программы. Возможно, чрезвычайно долгий, но это срок существования. Робот — вещь, а не живой человек. Вас не смутит, если холодильник, оставленный на ночь открытым, начнет защищать свою жизнь? А он ведь от этого испортится.
Словом, модифицированные законы Азимова всем пришлись по вкусу. В них не было той расплывчатости, что почти привела к глобальной катастрофе в книге «Я, робот». Проще говоря, у искусственного интеллекта больше не было шанса трактовать смысл законов по своей воле. Четко сказано: не навредить телу человека. Никак. И это было правильно. А с головой, сознанием, мыслями человек пусть сам справляется. Впрочем, уже спустя месяц, после того, как два модифицированных Постулата разлетелись по сети, из разных уголков киберспейса начали поступать циничные возгласы. Нерды и извращенцы кричали о том, что если робототехника когда-нибудь породит секс-ботов, и они будут стоить вменяемых денег, чтобы их мог позволить себе любой желающий, то первый закон будет только мешать. «А как же БДСМ»? — вопили эти бледные поганки, в жизни не державшие в руках настоящей женской груди.
Так или иначе, а вопрос о том, может ли робот причинять-таки вред человеческому телу по взаимной договоренности с владельцем, и не причинять этого вреда никому и никогда больше, даже по приказу владельца, обсуждался десятилетиями. И вот сейчас прямо передо мной (вернее, прямо на мне) сидела гиноид, с вложенными в ее сознание модифицированными законами Азимова. Неспособная причинить вред человеческому телу, никогда, и ни при каких условиях. Или...
— Получается, согласно твоим ограничениям, ты не способна причинить вред человеку? — Спросил я
— Человеческому телу. — Ответила Джес.
— А что в твоем понимании признается вредом человеческому телу? — Мне все больше становилось любопытно, даже

Давно мечтал…

Наш юбилей знакомства

Одна секс-бомба на двоих…