на стул я завёл её руки за спину, связал их, ноги привязал за лодыжки к ножкам стула, она набралась ума и наконец-то перестала выть, почти перестала плакать, только всхлипывала.
— Ну вот, так-то лучше, не будешь отвечать, я приложу тебя вот этим. — Сказал я и показал ей ложку, самую обычную столовую ложку, достал из кармана зажигалку. Глаза её стали ещё шире, она напряглась и задёргалась, но, поздно. Она попыталась заорать, позвать на помощь, но я резким движение перехватил её горло, покачал перед лицом пальцем.
— Будешь много орать, я тебе язык вырву. — Как можно убедительнее сказал я, она глядела на меня с ужасом во взгляде. Я ухмыльнулся, неожиданно для меня самого, мне понравилось это чувство, чувство чужого страха.
— Я... я хотела только поразвлечься... — Тихо произнесла она, когда я отпустил её шею, я вскинул брови.
— И как же? Зачем было накачивать мою мать афродизиаком? — Спросил я, щёлкая зажигалкой, она вздрагивала при каждом щелчке, губы дрожали.
— Ну, я хотела поразвлечься по особенному. — Наконец выдавила она из себя, когда я начал демонстративно греть ложку.
— Ага, то есть, ты хотела трахнуть мою маму, да? — Жёстко отрубил я, она уронила голову.
— Гнев всё ещё не прошёл, отошла та всепоглощающая волна озлобленности, теперь я мог размышлять более менее здраво. Вот попал, это побои, это захват в заложники, это статья!! Меня передёрнуло, я убрал зажигалку, тётя Марина открыла глаза, с мольбой посмотрела на меня.
— Хорошо, даже не стану спрашивать, что ты ей наговорила. — Обречённо махнул рукой я, сделал пару кругов вокруг неё.
— Слушай меня внимательно, у тебя два простых пути, либо я тебя сейчас отвязываю, посижу с тобой немного, ты успокоишься, мы немного поговорим, и я уйду. Либо, ты станешь орать, пытаться вырваться, тогда я просто вырублю тебя, вывезу за город и прикончу в лесу? — Почти что доброжелательно спросил я, её снова стала бить крупная дрожь. Кричать она не стала, я принял это как ответ и отвязал её от стула, она косилась на меня и не вставала со стула, плотно сдвинула ноги, голые колени дрожали.
— Ну, тише-тише, я немного погорячился. — Уже действительно жалея, сказал я подошёл к ней, протянул руку. Она отшатнулась, я проигнорировал сей факт и дотянувшись погладил по голове, за подмышки поднял со стула и усадил на диван, прижал к себе. Её тело била крупная дрожь, из глаз катились слёзы, я гладил её по голове плечам, слегка покачивал.
— Ну, ты меня пойми, ты моею мать наркотой накачала, не хорошо, вот у меня колпак и сорвало. — Как бы извиняясь, говорил я. Прошло два часа, прежде чем она успокоилась, я просидел это время с ней, тоже полностью успокоился и остыл.
— Ты псих. — Наконец произнесла она, потрогала рукой челюсть, скривилась от боли. Я развёл руками.
— Сама виновата. Заявление в полицию писать будешь? — Просто спросил я, она снова поморщилась.
— Что бы ты меня вообще убил? Нет, спасибо, мне такого добра не надо. — Раздражённо сказала она, покачала головой.
— Ну и молодец, сама всё поняла. Хочешь чаю? — Уже автоматически гладя её по плечу, спросил я, она посмотрела на меня как на идиота, я сам понял, что прозвучало это очень глупо.
Я внезапно осознал, что сижу и глажу практически голую женщину, тоненькая ночнушка не в счёт, сквозь ткань отлично видно сосочки её не очень большой, но вполне приличной груди. Глаза заплаканные, но уже серьёзные, дрожать перестала, даже немного расслабилась. Я остановил руку, опустил её ей на талию.
— А ты знаешь, то, как ты поступила с моей мамой, это нельзя просто так оставлять. — В задумчивости проговорил я, она вздрогнула и напряглась.
— Ничего такого я с ней не сделала, подумаешь, она ведь ушла вчера... — Быстро-быстро заговорила Марина, я покачал головой.
— Это ты так думаешь. — Протянул я, посмотрел ей в глаза, строго и властно, она отвела взгляд.
— Ладно, не дёргайся, бить тебя я больше не стану, сегодня... — Многозначительно сказал я и отпустив её встал с дивана.
— Короче, во всём, с тобой случившемся. Ты виновата сама, тебе это ясно? — Она неуверенно кивнула, я продолжил.
— У меня дела, я пошёл, всё, что я сказал ранее, в силе, увижу рядом с матерью, пожалеешь что родилась, я серьёзно, не посмотрю на возраст и законы.
— Какой возраст! Мне всего тридцать! — Мгновенно вспыхнула она и тут же осеклась, я ухмыльнулся.
— Не важно, я пошёл, побежишь к ментам, сама знаешь, я человек злопамятный. — Потрепав её по щеке, сказал я, надо уже уходить, а то как-то странно активно становится в штанах.
— Мама. Ты где? — Громко крикнул я, заходя в квартиру, мама вышла мне навстречу медленно, взгляд упорно отводила в сторону, явно испытывает очень сильную вину, я улыбнулся. Я выместил всё зло на её подружке, теперь на душе стало легче и намного яснее, я уже решил, как следует поступить.
— Серёжа, где ты был? — Тихо спросила мама, не глядя мне в глаза, я разулся и подошёл к ней, положил руки на плечи, они были напряжёнными.
— У твоей подружки, уточнил несколько вопросов. — Сказал я, мама вскинула голову.
— Что ты сделал? — Испуганно спросила она, помнила, в каком состоянии я покинул квартиру.
— Ничего страшного. — Мягко ответил я и поморщился.
— Теперь, я знаю, как нам можно поступить дальше.
— И как? — С надеждой в голосе спросила мама, я улыбнулся.
— Очень просто, если ещё раз увижу тебя с любовником, буду очень сильно злиться и ревновать, набью ему морду и спущу с лестницы. — Улыбаясь сказал я, она нахмурилась.
— Что это значит?
— То и значит, теперь я твой единственный мужчина, во всех планах. — Мягко сказал я и потянулся к ней губами, мама отшатнулась, упёрлась спиной в стену коридора, с испугом посмотрела мне в глаза.
— Стой, что ты делаешь?! Так нельзя! — Воскликнула она и упёрлась ладошками мне в грудь, я мягко взял её за запястья и развёл их в стороны, аккуратно прижал к стене.
— А об этом, мамочка, надо было раньше думать. Теперь пути назад уже нет. — Тихо прошептал я и коснулся её губ.
Конец первой части.
Дорогие читатели, не забываем про оценки и комментарии, ваше мнение важно для меня)))

Папа — мой первый учитель

Клубника со сливками

Скромная мама