начал быстро и сильно ее трахать.вошел в ее зад резко, без предупреждения, на всю длину. Он застонал от удовольствия — так плотно мышцы ее нетронутой до этого задницы обхватывали его член. На какую-то секунду он замер внутри нее, наслаждаясь этим ощущением, а затем... А затем началась настоящая пытка.
Она пыталась вырваться, но албанец намотал ее волосы себе на руку и плотно прижал к кровати, издеваясь над ее попкой так, что из ее глаз ручьем лились слезы. Он насиловал ее с упоением, без остановки; ей казалось, это длилось бесконечно. Сначала она кричала, стонала, звала на помощь... Сейчас же, прижатая к постели, она молча плакала и смотрела на Даймона.
Он наблюдал за ней все время, иногда улыбаясь, и в полумраке комнаты ямочки на щеках были особенно заметны.
— Дорогуша, ну, ну что же так?, — сзади послышался издевательский голос Анджело. — Что же ты не кончаешь? Не нравится?
Она молчала, мечтая лишь о том, когда это закончится. Ей уже даже не было страшно: то, чего она боялась больше всего, уже произошло. Хуже быть просто не могло.
Анджело что-то сказал Даймону по-албански. Тот неторопливо вышел из комнаты. Спустя минуту он вернулся с пустой пивной бутылкой и молча протянул ее Анджело, посмотрев на Амаль с непонятным выражением: то ли нежностью, то ли жалостью. Поняв, что сейчас может произойти, она забилась в тщетных попытках избежать новых издевательств, и Даймон, который вернулся было на свой наблюдательский пост к стенке, присел рядом с кроватью и крепко прижал ее руки к белому белью постели. Его лицо теперь находилось в каких-то двадцати сантиметрах от нее, и он завороженно смотрел в ее глаза, подведенные потекшей от слез тушью. Анджело рассмеялся:
— Перестань, перестань, шлюшка. Мы же хотим, чтобы и тебе было хорошо.
С этими словами он (нужно признать, аккуратнее, чем она того ждала) засунул горлышко бутылки ей в промежность. Она вскрикнула, хоть и решила, что не издаст ни звука, поскольку Анджело ее крики только заводили. Так вышло и на этот раз. Он начал постепенно ускорять темп, трахая ее в зад своим каменным членом, а в киску — бутылкой, которую теперь уже вгонял, не стесняясь, до половины.
— Давай, давай, — хрипло шептал он, — ну же, кончи, давай, сучка, кончай!, — он натягивал ее в бешеном темпе, так, что она уже ничего не понимала; боль, удовольствие, жар, толчки, член Анджело в ее заду, руки Даймона, прижимавшего ее к кровати, прохлада скользкой бутылки внутри ее, серые красивые глаза, кто-то, тянущий ее за волосы, и снова жар, тепло, огонь, волны...
Она кончила. Анджело кончил секундой позже: она почувствовала, как что-то горячее брызнуло ей в зад.
Анджело вынул из нее свой обмякший член, шлепнул ладонью по и так натерпевшейся попе, и, не потрудившись даже вынуть из нее бутылку, вышел в другую комнату одеваться. Через несколько минут Амаль услышала, как хлопнула входная дверь. Он уехал.
Даймон отпустил ее руки, аккуратно, медленно вынул из нее бутылку и тихонько поставил на пол рядом. Она была в слишком глубоком шоке от всего произошедшего, и даже не сменила позу: она стояла, хотя, скорее, лежала на кровати раком, с расставленными ногами. Даймон аккуратно перевернул ее на спину, подложил под голову подушку. Он сел у нее в ногах, замолчав на несколько секунд, затем легонько взял ее за щиколотки и раздвинул ноги. Там все было мокрым и красным от возбуждения. Он начал покрывать ее левую ножку поцелуями: сначала пальчики, голень, коленку, бедро, и, наконец, он начал нежно целовать ее там, именно целовать — так, как будто он целовал ее в губы. Он отлизывал долго, старательно, так, что спокойное удовольствие начало растекаться ее телом, заменяя пульсирующий шок в сознании и боль в заднем отверстии.
Почувствовав, что она успокоилась, он лег на нее, войдя в ее припухшую, все еще сочащуюся щелочку медленно и осторожно, и начал неторопливо двигаться внутри нее. Он гладил ее растрепанные волосы, смотрел ей в глаза, иногда прижимаясь прохладными губами к ее покрытому испариной лбу.
— Прости меня, милая, — шептал он ей на ухо, — прости, сладкая. Я же люблю тебя.
Его язык нырнул ей в рот, и она, закрыв глаза, ответила: поцелуй был долгим, сладким, нежным, упоительным. Она почувствовала, как он кончил в нее.
Даймон поцеловал ей руки и лег рядом на спине. Она пошла в ванную, чувствуя, как по ногам стекает сперма от двух мужчин, выливаясь из двух отверстий. Стоя под душем, она, казалось, услышала хлопок двери. Он ушел? Она все еще была в шоке и не могла нормально соображать. Кара была права: Даймон псих. Она как раз вытиралась полотенцем, когда он тихонько постучал в дверь:
— Любимая... Ты скоро?
— Да, — она отметила к своему удивлению, что ее голос звучал спокойно и уверенно. В конце-концов, все могло бы быть гораздо хуже.
— Хорошо. Поторопись. Здесь Анджело и еще несколько ребят, мы ждем тебя. Кстати, любишь красное вино?
Амаль почувствовала, как внутри все оборвалось. В голове далекими серебряными колокольчиками звенел голос официантки: «Не надо, милая...».

Давно мечтал…

Наш юбилей знакомства

Отец