клиентов на самое, пикантное и экзотическое, как вы изволили выразиться, шоу. Шоу, равных которому, позволю предположить, в вашем клубе еще не было. Иначе бы вы так не суетились. И за это все, каких-то несчастных пятьдесят тысяч долларов. Это ведь всего лишь десять процентов от ожидаемого куша. И это вы называете честным бизнесом?
Шигиро безмолвно слушал мою тираду, с широко раскрытым ртом.
— Браво, браво — наконец он пришел в себя, и захлопал в ладоши — молодой человек, вы мне определенно нравитесь. Все больше и больше. Я и вправду, уже задумываюсь: «А не сменить ли мне менеджера в Сан-Франциско?».
— Я подумаю над вашим предложением, мистер Шигиро, но сейчас это к делу не относится — сухо отрезал я.
— И сколько же вы хотите? — почуяв азарт, зашевелился Шигиро.
— Мы хотим 50 на 50. Думаю — это будет справедливо.
— Вы хотите двести пятьдесят тысяч долларов за секс? — остолбенел мистер Шигиро.
— За секс со своей матерью. Самой красивой женщиной в мире — уточнил я.
Мистер Шигиро взглянул на маму. Мама слушала это все с не меньшим изумлением, чем Шигиро.
— Но это слишком много. Как насчет, ста тысяч?
— Это всего лишь двадцать процентов.
— Стоп, стоп — я вижу с математикой у вас все в порядке. Но поверьте — я не могу больше. Не могу. У меня ведь тоже есть обязательства перед властьимущими. Вы понимаете, о чем я говорю — чуть-ли не взмолился Шигиро.
— Сто тысяч долларов, плюс десять тысяч... ну, хорошо, хорошо — двадцать тысяч бонуса за каждую позицию, и выданный аванс я оставляю вам. Ну, что? По рукам.
— По рукам. Несите контракт.
— А анал считается? — услышали мы вдруг позади себя твердый голос.
Мы, как по команде обернулись, недоуменно смотря на стоящую прямо, как памятник маму.
— Я спрашиваю — анал защитывается, как смена позиции? — ледяным голосом повторила она.
— Ну, при сложившихся обстоятельствах, миссис Эллен, я думаю, что уговорю ведущего считать ЭТО — сменой позиции — изумленно, широко раскрытыми глазами, смотрел мистер Шигиро на маму.
Что-то подобное было написано и на моем лице, потому, что, только взглянув на меня, матушка чуть не расхохоталась.
— Вы тут так увлеченно делили шкуру неубитого медведя, А меня вы спросили? Или я уже не участник шоу всех времен и народов?
Мы переглянулись с мистером Шигиро, не зная, что ответить.
— Мистер Шигиро оставьте меня с моим сыном наедине. Пожалуйста.
Шигиро помялся, не зная как поступить.
— Не бойтесь — мы никуда не сбежим. У вас не клуб, а прямо крепость какая-то. Как отсюда можно убежать?
Когда Шигиро удалился и плотно закрыл за собой дверь, мама, наконец, взглянула на меня. От стыда, я не знал, куда глаза девать.
— Быстро же ты распорядился моей судьбой.
— Мам, извини, я не подумал.
— Не подумал о ком? Обо мне? А о чем же ты думал?
Неловкая пауза повисла в воздухе.
— Я думал о нас с тобой — смело заглянул я в материны глаза — посуди сама: во-первых — у нас, в самом деле, нет другого выхода. Без паспортов в чужой стране — мы никто. Он просто убьет нас... и только весной, когда сойдет снег, наши полуразложившиеся тела найдут где-то у подножья Фудзиямы.
От сего поэтического экспромта самому стало не по себе. Ничего себе картиночку нарисовал, но самое главное, что и сам поверил в то, что сказал. Смотрю, и в маминых глазах мелькнула тень — она тоже поверила.
— Во-вторых — Шигиро прав, нам и вправду не помешают деньги. Я так понимаю, с отцом все покончено.
— И, в-третьих — у тебя есть план Б?
При третьем аргументе, мама сникла вовсе, и опять превратилась в измученную, подавленную женщину.
— Нет у меня никакого плана Б — тихо произнесла она.
После мучительно-длинной, затянувшейся паузы, вдруг сказала.
— Да, ты прав. Ты абсолютно прав. И я рада... что, наконец-то, рядом со мной мужчина, который может взять ответственность на себя, и принять трудное решение.
Сильным, страстным поцелуем, она впилась в мои губы, не дав мне сказать ни слова в ответ.
— Давай подписывай контракт, у нас мало времени осталось, нужно еще кое-что обсудить.
Подписав все бумаги, мы, наконец, остались с мамой наедине. За дверью, конечно же, дежурил охранник, но в комнате мы были одни.
— То, что произойдет очень скоро — ты может и ждешь с нетерпением... но меня это страшит.
— Мам, о чем это ты?
— Я боюсь, чтобы ЭТО не разрушило наши взаимоотношения. Ведь после того, что случиться, наши отношения не останутся прежними. Ты понимаешь это?
— Понимаю, мам.
— Давай к этому относиться, как к приключению. Приключению в далекой экзотической стране. Конце концов — это всего лишь секс, а от секса никто еще не умер.
Последнюю фразу она произнесла улыбнувшись. Слава Богу, передо мной снова была моя мама. Та мама, которую я знал прежде. Веселая и непринужденная. Она уже почти полностью пришла в себя, и ее активность перла уже со всех щелей.
— Нам нужно разработать систему условных знаков.
— Каких еще знаков?
— Ну... когда ты уже не сможешь сдерживаться — ты должен подать мне знак, чтобы я остановилась. Ты понимаешь, о чем я? Просто ущипни меня незаметно.
Я на мгновенье представил себя в свете прожекторов, представил сотню глаз, уставившихся на меня — и мне уже стало плохо.
— Ты волнуешься?
— Да нет... просто душно очень в комнате.
Сердце колотилось, и я стал покрываться испариной.
— Да ты дрожишь весь, как осиновый лист — успокойся — мама крепко обняла меня, и прижала к себе.
Но от этого не стало легче. Почувствовав ее грудь — сердце заколотилось еще сильней.
— Тебе нужно снять напряжение. Сходи в туалет и... разрядись от семени.
— Что?
— Давай, давай, и не забывай — мы должны заработать побольше денег, а значит, ты должен продержаться подольше — она буквально вытолкала меня в спину в коридор — я тем временем переоденусь.
Охранник вопросительно глянул на меня. Жестом я показал в направлении туалета. Тот утвердительно кивнул, и увязался за мной. Я зашел в кабинку и закрыл дверь. Не успел я даже ширинку расстегнуть, как дверь распахнулась настежь. С недоумением я глянул на охранника. Широко улыбаясь, тот красноречивым жестом указал делать то, за чем я пришел. Черт возьми, дрочить при охраннике совсем не входило в мои планы. В свою очередь, а жестом попросил его выйти, но тот

Бутылочка на желания

Отец

Глухомань