ночному малознакомому городу. В такси мама не унималась, и все делилась впечатлениями.
— Представляешь? Это — не актеры. Это живые люди с улицы, такие как мы с тобой.
— Почему ты так решила?
— Так сказал мистер Шигиро.
— А что он еще сказал?
— А еще мистер Шигиро сказал — мама нежно взяла меня под руку, и прильнув ко мне — что молодой человек был девственником. Представляешь? Это был его первый сексуальный опыт, да еще такой необычный — перед публикой. Ты бы смог так?
Меня уже начало раздражать постоянные упоминания этого имени с маминых уст.
— А не объяснил ли тебе, твой дорогой мистер Шигиро, почему у этих обоих людей с улицы одна и та же фамилия?
Мама удивленно посмотрела на меня, стараясь уловить мой взгляд в темноте салона такси.
— Это не клуб, где молодых людей лишают девственности, как ты подумала — продолжал раздраженно я.
— Мистер Шигиро... — начала было мама, но я ее резко прервал.
— Мистер Шигиро, мистер Шигиро — заладила. Включи мозги.
После некоторой паузы, я и выпалил.
— Это были мать с сыном. Ты стала свидетелем того, от чего меня так сильно оберегаешь и сама боишься. Это инцест-клуб.
— Грех это, как ты говоришь. В клуб греха пригласил тебя твой любимый мистер Шигиро — не унимался я, добивая маму.
Нависла длинная, гнетущая пауза.
— И ничего он не любимый — еле слышно проговорила вдруг мама.
— Ты что, не поняла, о чем я? — изумленно я посмотрел на нее.
— А тебе разве не понравилось? — вдруг произнесла она ангельским голосом, еще сильнее прильнув ко мне.
Ну, вот, в этом и вся моя мама. Я ей об одном, она мне о другом. Как было не влюбиться в такую женщину.
— Понравилось, понравилось — расхохотались мы оба, да так громко, что таксист даже обернулся.
В отличном настроении мы вернулись в гостиницу, и я бодро вставил ключ в замочную скважину... но он не проворачивался. Почувствовав неладное, тихонько толкнул дверь вперед... и она подалась.
— Мам, ты хорошо помнишь, что закрывала дверь?
— Закрывала. Отчетливо помню.
Мы, не сговариваясь, бросились в комнату, к тумбочке, в которой хранились паспорта, кредитные карточки, наличность. Ящик был пуст. Ни денег, ни документов, ни кредиток. Чемоданы, со всеми вещами тоже пропали. Мы уселись на кровать, молча смотря друг на друга.
— Нас обокрали? — мама растерянно смотрела на меня.
— Похоже на то — нервно засмеялся я.
Мы еще какое-то время сидели молча, свыкаясь с мыслью, что нас, и в самом деле, обворовали. Первой пришла в себя мама. Она схватила трубку телефона и, запинаясь, начала объяснять что-то сонному метрдотелю. Через секунду, протирая глаза, он уже стоял перед нами. С его слов, а правильнее сказать, из его жестикуляции, мы поняли, что завтра воскресенье (верней уже сегодня, на часах 00—15) и полиция не работает, нужно ждать до понедельника. Мама в ответ что-то начала кричать о правах человека, об ООН, о консульстве США, но все без толку — он ничего не понимал. Но вот международные слова FUСK и ВОSS он понял сразу,... и бросился куда-то немедленно звонить. Через полчаса в дверях нашего номера стоял уже хозяин отеля.
Угадай из трех раз, дорогой читатель, кто стоял перед распахнутой настежь дверью, обворованного номера. Правильно, и раза достаточно... это был мистер Шигиро.
Оправившись от первого шока, мама, буквально, бросилась ему на шею.
— Мистер Шигиро. Вы наш ангел-хранитель — чуть не расцеловала она нашего гостя.
Я был готов прибить ее за эти слова, но терпеливо ждал, чем это все закончится.
— Какая жалость, миссис Эллен. Служащий мне все рассказал уже. Очень сожалею. Я приложу все усилия. Можете не сомневаться, ведь пострадала репутация моего отеля. Примите мое искреннее сожаление.
Он щелкнул пальцами, и метрдотель исчез за дверью, а его место занял телохранитель мистера Шигиро.
— Понимаете, пропало все — и паспорта, и кредитки. У нас в понедельник самолет, но мы не сможем улететь без паспортов. И денег муж не сможет прислать, ведь мы их не получим просто, без тех же чертовых паспортов.
— Не волнуйтесь, миссис Эллен. Можете жить в отеле, сколько необходимо. Я обо всем позабочусь.
— Вы так добры, мистер Шигиро. Что бы мы без вас делали — чуть не расплакалась мама.
— Только вот, полиция в Японии очень коррумпирована, и не поворотлива... и, как говорят у вас в Штатах: не подмажешь — не поедешь — и он показал характерный жест, потирая пальцами.
— Я все понимаю, мистер Шигиро, мы возместим все расходы.
Шигиро широко улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой, взял вдруг стул и поставил его посредине комнаты. Вынув из внутреннего кармана сигару, он начал ее распаковывать. Усевшись в кресло поудобней, и закинув ногу на ногу, принялся ее раскуривать.Ароматный сизый дым заполнил комнату. Вообще то, в моем понятии, это было верхом безтактности, но хозяин — барин, к тому же он был нашей единственной надеждой, а может я чего-то не понимаю в японском этикете.
— Видите ли, миссис Эллен, я бизнесмен — и привык получать прибыль от дела, в которое вкладываю,... а вкладываю я вас не мало, поверьте.
Ах, вот как повернулся разговор, мне стало сразу не по себе, что-то подобное, наверное, испытывала и мама.
— Я готова компенсировать, назовите только сумму — энтузиазма в мамином голосе заметно поубавилось.
— Вы меня не правильно поняли, миссис Эллен — мистер Шигиро плотоядно, оценивающим липким взглядом окинул маму с головы до ног.
И вот здесь по всем законам жанра должно было бы последовать неприличное предложение моей маме со стороны Шигиро, но...
Мистер Шигиро продолжал сидеть в кресле посреди комнаты, и пускать колечки дыма в потолок. Нависла гнетущая пауза, как затишье перед бурей. Мы с мамой нервно переглянулись.
— Я хочу, чтобы вы выступили в моем шоу, миссис Вилсон — вдруг произнес мистер Шигиро, даже не взглянув в нашу сторону
Стоп, откуда он знает нашу фамилию, кажется, мы ее не произносили при нем.
— Каком, еще таком, ВАШЕМ шоу? — голос мамы был растерян.
— В том шоу, зрителями которого вы были несколько часов назад.
Мистер Шигиро, улыбаясь, переводил взгляд с меня на маму, явно, довольный произведенным эффектом.
— Мистер Ватанабэ, в клубе которого вы были, всего лишь управляющий, а истинным бенефициаром сего заведения является ваш покорный слуга.
Шигиро театрально привстал, и поклонился.
— И что-то подсказывает мне, что вы не откажитесь.
— Да как вы смеете — задыхаясь от негодования, вскочила на ноги мама.
— О. в гневе, вы еще прекрасней, миссис Вилсон... или очень скоро уже мисс Вилсон?
Шигиро щелкнул пальцами, и охранник подал ему небольшой кожаный портфель, после чего растворился за дверью. Шигиро порылся в нем, и извлек на свет видеокассету и, не медля, вставил ее в приемник видеомагнитофона.
Черно-белое изображение комнаты, схожей с нашей, появилось на экране телевизора. Камера захватывал лишь ракурс кровати, на которой, укутавшись в простынь, спал человек. Вдруг фигура зашевелилась, и приподнялась на локтях. Он с кем-то разговаривал за кадром — звука, к сожалению, не было. Еще мгновение, и человек повернул лицо. Черт возьми — это было лицо моей мамы. Она приподнялась, взбила подушку, и прислонила ее к спинке кровати. Еще через секунду, на кровати рядом, уже красовался я со своим вздыбленным членом.
— О, Господи — мама закрыла лицо руками — я чувствовала, я чувствовала, что за нами кто-то наблюдает.
Я был просто в шоке, сидел безмолвно, помутневшим глазами втупившись в экран.
— После ТАКОГО, я думаю, вы меня не разочаруете, миссис Вилсон — Шигиро прервал просмотр.
— Это вам на память — он вынул кассету и передал маме.
Мама автоматически взяла ее, все еще находясь в ступоре. Воцарилась гробовая тишина. Вдруг, мама, словно очнувшись, посмотрела пристально на Шигиро и промолвила.
— Это вы ведь хозяин этого отеля?
— Да, я — ответил гордо Шигиро
— Это ведь в вашем отеле сделали эту съемку?
— Получается — так.
— Так вот завтра я занесу эту кассету в полицию, и напишу заявление, что вы нарушаете право граждан на личную жизнь. И, как на счет вашей деловой репутации после этого? — мама язвительно произнесла последнюю фразу.
Шигиро расхохотался.
— Вы мне нравитесь все больше и больше, миссис Вилсон — утирал он глаза от смеха, произнес он.
— Неужели вы думаете, что моего влияния в этом городе не хватит, чтобы эта кассета никогда не покинула пределов полицейского участка, куда вы ее отнесете, и никто кроме нас, больше ее не увидел.
Мама интуитивно спрятала кассету под подушку.
— И вы, между прочим, лишитесь единственной улики против меня — он снова расхохотался — а я вот смогу сделать сотню копий, и разослать их кому следует.
Мама ошарашено слушала мистера Шигиро — ее план трещал по швам.
— Вы подумали, что я отошлю ее вашему мужу? — Шигиро сладко затянулся сигарой.
— Фу, это слишком пошло. За кого вы меня держите. Я — эстет, миссис Вилсон.
Выжидательно смотря по очереди на нас, он, наконец, произнес.
— Я отошлю ее мистеру Ишогу.
Воцарилась тишина. О ком он говорит?
— Вы не знаете, кто такой мистер Ишогу? Ай-ай-ай. Нехорошо. А ведь — это босс компании, с которой ваш муж заключил контакт. Семейные ценности — это, знаете ли, не пустой звук для японского бизнесмена. Представляю его лицо после просмотра этой кассеты — он снова издевательски расхохотался.
— Уверяю, на этом бизнес вашего мужа со страной восходящего солнца закончится, так и не начавшись. А о репутации я уже и не говорю.
Ну, все — этим он, конечно, пришпилил нас окончательно.
— Вы подлец и негодяй Шигиро — отозвалась вдруг тихо мама, поникши сидя на кровати.
Шигиро запнулся — такие слова, брошенные ему прямо в лицо, явно были ему не по душе. Сделав еще одну глубокую затяжку, и выпустив колечко дыма, он продолжил.
— Зачем же вы так, миссис Вилсон? А ведь я от чистого сердца хочу вам помочь.
Помочь он хочет. Я все больше убеждался в мысли, что это он и организовал это ограбление. Словно прочитав мои слова, Шигиро обернулся в мою сторону.
— Вы, наверное, подумали, что это я стою за этим всем — он картинно развел вокруг руками — уверяю — это не я.

Мама моей жены

Сноха и свекр

Глухомань