больше чем сам его ствол. Дамы за столиками зашептались, мужчины в смокингах захихикали. Кайо подняла голову, и умоляющим взглядом, попыталась заглянуть в глаза своему сыну. Но тот только дрожал как осиновый лист, и прятал свои нескладные руки, то за спину, то заламывал спереди, не зная, куда их девать. Мать своей изящной рукой охватила его яичка и съежившийся писюн (членом это трудно было назвать)... и начала медленно массировать. Все его «хозяйство» уместилось в ее одной, и без того, миниатюрной ручке. Через минуту, приблизительно, она снова проинспектировала приватное место своего сына. Член стал заметно больше, но оставался все таким же, безнадежно висящим. Ичиро казался беспомощным — худым и голым, в трусах-парашютах вокруг его лодыжек. Но все внимание публики, вдруг, снова обратилось к Кайе — его матери, которая повернув голову к аудитории, с вымученной, неестественной улыбкой, начала расстегивать свою блузку.
Кайо выглядела типичной японкой. Приятное круглое лицо, темные узкие глаза, маленький аккуратный ротик с тонкими губами, и черные как смоль волосы, стянутые в тугой узел. Только хорошо присмотревшись, можно было заметить тонкие морщинки возле уголков ее глаз, которые и выдавали ее возраст.
Кайо закончила со своей кофточкой, и необычно пышная грудь, затянутая в черный бюстгальтер, выскочила из темницы блузки. Заученным движением она закинула руки за спину, и... гул одобрения пронесся по залу. Мужчины лениво заапладировали и заерзали на своих стульях. Молочно-белая, довольно увесистая, но не отвисшая, с темными ореолами и стоящими, набухшими сосками, грудь изящной японки явно понравилась аудитории. Особенно мужской ее половине.
Одним быстрым движением она расстегнула замок на юбке и, перекачиваясь на корточках со стороны в сторону — элегантно ее лишилась, оставшись только в черных ажурных трусиках. С подобием улыбки, посмотрела она на публику, и снова обратила взор к своему сыну. Но тот, так же безучастно стоял по стойке смирно, потупив глаза в пол. Казалось, все происходящее, его совсем не интересовало.
Кайо, чуть развернувшись к залу, и демонстративно выпятив свою попку, еле-еле прикрытую трусиками, взяла в руку член Ичиро, и начала медленно, медленно подрачивать его. Похоже на то, что молодой человек, все-таки, не до конца был потерян. Ритм двигающейся руки увеличивался, и обмякший член заметно начал увеличиваться. Сантиметров десять, не более — но он уже крепко стоял, увенчанный пурпурно-розовой, как шляпка гриба, головкой.
Кайо взялась обеими руками за бедра Ичиро, и придвинулась поближе. Ее лицо, практически, касалось напряженного, выпяченного немного вперед члена. В следующее мгновение, ее язык стал облизывать его, как нетерпеливый ребенок, облизывает мороженое. Вверх-вниз, вверх-вниз, на секунду задержавшись у подножья, она лизнула несколько раз яички, и снова двинулась вверх. Капли смазки заблестели в ярком освещении прожекторов, и Кайо, нежно покрывая поцелуями головку Ичиро, все больше и больше раскрывает рот, и все ниже и ниже опускает голову к его члену, пока тот не исчезает в ее маленьком рту. Ичиро, казалось, уже полностью расслабился, его руки мирно покоятся на плечах матери, глаза устремлены в потолок, и с его уст срываются сладострастные вздохи. Грудь Кайо тоже начинает заметно вздыматься, дыхание учащается.
Вдруг женщина подымается с колен, и они стоят друг напротив друга. Ичиро почти на голову выше своей матери, но это не мешает ей нежно обнять сына. Тот отвечает взаимностью. И вот, они стоят, слившись в объятиях перед несколькими десятками жадных глаз, в свете ярких прожекторов. Его член упирается в живот, оставляя на нем мокрые пятна своей смазки, ее грудь распласталась на его груди. Несмелая улыбка блуждает по ихним губам — они счастливы.
Нежно Кайо освободилась из объятий Ичиро, повернулась к публике, и одним быстрым движение сняла трусики. Зал ахнул. Приличный пучок скомканных черных волос появился пред очи восторженной аудитории. Кайо повернулась назад к сыну, взяла нежно его голову в свои руки, и принялась целовать его щеки, нос, шею, впившись, наконец, страстным поцелуем в его плотно сжатые губы. Ичиро стоял, полусогнувшись, наклонившись к матери... и руки его заскользили по ее груди.
Кайо быстрым движением перехватила его руки, и потянула все его тело вниз. Ичиро подчинился, покорно улегшись на спину. Кайо стала рядом в коленно-локтевую позицию и согнулась над сыном. Успевший обмякнуть член Ичиро, снова оказался во рту Кайо.
Вид сзади аппетитной миниатюрной японочки явно оживил публику. Мужчины расслабились в своих креслах, кое-кто уже шарил за пазухой своих напарниц, кое-кто откровенно массировал перед своих брюк. Еще бы, клок черных волос Кайо, сзади смотрелся еще более возбуждающе. Половые губки, как дольки спелого персика блестели от выделяемой смазки. При движении головы вниз, половинки ее попы зевали, и на мгновение показывался коричневая розеточка ануса.
Я уже и сам начал елозить перед своих джинс, благо мой столик слабо освещался, и мамы рядом не было. Кстати, как там мама. Она мирно сидела впереди, полностью поглощена действом. Хвала Господу, руки Шигиро тоже были на месте.
В то же время, член Ичиро снова приобрел прежнюю упругость, и Кайо, перебросив одну ногу через его тело, поместила ее рядом с бедром юноши. Она замерла на мгновенье, взглянув, как блестящая головка члена ее сына оказалась точно напротив ее вагины. Кайо наклонилась поближе к его лицу, и что-то прошептала на ухо. Нежно поцеловав Ичиро в щеку, она медленно опустила бедра. Ее влагалище коснулось вершины головки, и еле уловимое круговое движение бедрами, позволило члену ее сына медленно погрузиться в ее влажную щелку. Было отчетливо видно, как напряглись ее бедра, и как она не спеша, опустилась на член Ичиро. Половинки ее молочно-белой попы растеклись по паху молодого человека, скрыв все его «хозяйство», и обрамляющие его волосы. В зале было настолько тихо, что было слышно легкий стон, сорвавшийся одновременно из губ матери и сына. Глубоко вздохнув, Кайо приподняла попку. Член Ичиро наполовину показался, хорошо смазанный, и блестящий от обилия маминого нектара. Она вскинула голову кверху, и с протяжным стоном снова опустилась вниз.
Кайо начала ритмично двигаться вверх-вниз, вверх-вниз. Казалось, они оба забыли о своем первоначальном смущении, о десятках глаз, устремившихся на них — они просто предавались запрещенному удовольствию. О. как сладок запретный плод. Глаза Кайо были закрыты, темп все нарастал, груди неистово подпрыгивали в ритм ее движениям. Только звук шлепающей плоти, и сладкие стоны нарушали тишину клуба. Напряжение росло, все вокруг замерли.
— Nехt роsitiоn — громкий голос конферансье, прозвучавший, как гром среди ясного неба, внезапно разорвал тишину в зале.
Кайо замерла в своем движении. Кто посмел ее прервать? Словно очнувшись, она подняла голову, и посмотрела на ведущего. Поняв, наконец, где она, и что происходит,Кайо быстро поднялась, и смущенно обернулась к аудитории. Клок ее мокрых лобковых волос, безобразным жмутом свисал спереди. Она сжала плотно ноги, и застенчивым движением скрестила спереди руки, скрывая от жадных глаз публики свое интимное место. Ичиро тоже поднялся, закрывая глаза от яркого света прожекторов. Ведущий что-то говорил им, наверное, подбадривал, и хвалил молодого человека, намекая на то, что в его возрасте, не каждый смог бы так долго продержаться. Ичиро глупо улыбался и кланялся, мама с гордостью смотрела на своего сына.
Кайо легла на спину и широко раздвинула ноги. Зияющее, розовое, влажное влагалище взрослой женщины, с потеками жидкости, растекающимися по внутренней поверхности бедер, открылось публике. Говоря сыну что-то ободряющее, она потянула его за руку вниз, располагая его прямо между своих, широко расставленых ног. Ухватив Ичиро за ягодицы, Кайо твердым движением притянула его к себе, и, подвигав немного бедрами, буквально, насадила себя на его член. Не отпуская худосочных ягодиц молодого человека, она подняла ноги вверх, и заложила их за бедра Ичиро, да так, что ее пятки уперлись в ягодицы сына. Помогая себе бедрами, она начала двигать тело Ичиро взад-вперед, помогая себе пятками. Она как-будто придавала его движениям необходимую силу и ритм. Молодой человек все очень быстро понял, и через несколько мгновений уже сам справлялся с задачей. Кайо расслабилась, отпустила сына, и освободившиеся руки расположила на спине Ичиро, вскоре обвив их вокруг его шеи.
Молодой человек все больше распалялся. Его яйца громко шлепали о промежность матери, и темп все возрастал. Их тела ударялись друг о друга так сильно, что Кайо понемногу начала скользить по полу сцены.
Неожиданно, в самый разгар сладострастного действа, Ичиро громко вскрикнул. Кайо быстро отпустила его шею, и с силой оттолкнула его от себя. Как кошка, она вывернулась из-под него, и вскочила на колени. Ичиро так же быстро поднялся на ноги, со страхом смотря на свою мать. Кайо, не мешкая ни секунды, охватила пульсирующий член сына, и неистово стала его дрочить. Молодой человек закрыл глаза, согнулся, оперевшись о плечи матери, и гримаса перекосила его лицо. В это же время, Кайо закрыла глаза и придвинулась поближе, так, что головка члена ее сына буквально касалась ее носа.
Тело Ичиро замерло на мгновение, изогнулось назад и... первая струя спермы ударила прямо в лицо Кайо. Он с силой сжал ее плечи... и струя за струей ложились на лицо его матери. Кайо покорно стояла на коленях, принимая весь нектар своего сына на свое лицо.
Ну, все — это я уже вынести не мог. Знакомое щекотание поднималось от яиц до головки. Еще не хватало, кончить здесь, сейчас в штаны. Я, что есть силы, сжал свой напряженный член, как учила мама. Острое болевое ощущение мгновенно вытеснило все сексуальное напряжение, и я, закрыв глаза, дабы не видеть происходящего на сцене, согнулся над столом.
Бурные аплодисменты вернули меня к действительности. Кайо и Ичиро собирали свою одежду, и все время, кланяясь, покидали сцену.
Было уже достаточно поздно — к полуночи, и мы не рискнули идти пешком по

Папа — мой первый учитель

Отец

Глухомань