уходил под её платье.
Больше всего она боялась того, что в один момент поводок сильно натянется и пробка выскочить из её попки. В это время все увидит, что было в ней. И если она выпадет, то Он захочет, чтобы она вернулась на свое место, и ей придется запихивать её обратно прямо тут, посреди оживленной аллеи. Однако, Он держал поводок свободно, и она лишь чувствовала, как прохладная цепочка скользит по её бедрам.
Выйдя из парка, они свернули на небольшую улочку и вскоре остановились возле крытого грузовика, похожего на тот в котором развозят хлеб и прочие товары для магазинов. Он постучал три раза в дверь кабины, и из окна высунулась голова мужчины. Тот кивнул, и Он повел её назад, к кузову. Там, открыв заднюю дверь, Он помог ей забраться и легко вскочил сам.
Внутри кузова было светло: в верхних углах горели четыре люминисцентные лампы. Прямо посреди кузова стояли козлы, а ближе к кабине х-крест. Справа лежали разные флоггеры, кнуты, стэки и прочие девайсы, уже не раз опробованные ей на своей шкуре.
— Снимай тряпку и ложись, — кинул Он, кивком указывая на козлы.
Она сняла платье через голову, Он же избавился от пиджака, отложил галстук и расстегнул свою рубашка. Она лежала, грудью на плоской поверхности, расставив ноги в стороны, рядом с ножками козлов. На её рот тут же был наложен кляп в виде шарика пристегивающегося сзади. Когда Он закончил, то быстро пристегнул её ноги и руки к имеющимся креплениям и спустил её чулки. Затем Он взял в руки плеть. Она поежилась, хотя боялась, что в руках у Него окажется кнут.
— Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты вела себя почтительно с посторонними, — начал Он и несильно прошелся плетью по её попке, но с непривычки удар показался обжигающим, — ты должна всегда быть внимательной, когда к тебе обращаются, — вновь плеть опустилась на её ягодицы. — Или ты думала, что тех щадящих пяти раз было достаточно, чтобы искупить твою вину.
Назвать удары Наглой щадящими, у неё язык не повернулся бы, но третий хлесткий удар заставил бы её закричать, если бы не кляп. Затем сразу же пять несильных ударов прошлись по её бедрам.
— Но, что я до сих пор не могу понять, — снова вернулся Он к более размеренному ритму с более сильными ударами по её ягодицам. — Так это того, как в твою голову никак не может вбиться простое правило — снова хлесткий удар. — Нельзя — удар — кончать — еще удар — без разрешения, — опять удар. — Нельзя, — пауза и снова удар. — Ты поняла, — еще один.
Она замотала головой и замычала, что она поняла, но его это не останавливало и еще три несильных удара опустились на её попку.
— Что ж, проверим, — и с этими словами Он засунул в неё два пальца, и стал быстро двигать ими внутри истекающей вагины. Уже через десяток секунд она с трудом сдерживала свой оргазм. Она предпринимала все возможные усилия, чтобы не кончить от его пальцев, но чувствовала, что это сильнее её. Весь сегодняшний вечер сводил её с ума, а сейчас, когда внутри неё оказались, пусть даже просто пальцы, она готова была кончать раз за разом. Но, когда она уже была готова сдаться и согласиться на любые истязания, только бы отпустить себя в это неконтролируемое ванильное путешествие, Он вытащил свои пальцы. — Держишься? Посмотрим, что ты скажешь на это, — Он потянул за поводок, и, все еще торчавшая из нее пробка, выпала на пол. Сначала Его пальцы ненадолго занимают место выпавшей пробки, а затем что-то более внушительное утыкается в её отверстие. Расслабиться труда не составило, и вот уже, смазанный её выделениями член, проникает в её попку. Сперва движения размеренные, и каждый погруженный в нее сантиметр хорошо чувствуется. Также отчетливо ощущает она, как плотно обтягивает колечко ануса его орган. «Как ей удается оставаться такой узкой, при столь частом использовании этого отверстия», — мелькает мысль в Его голове, но это только усиливает Его и без того находящееся на пределе возбуждение. И Он уже не в силах терпеть. Медленные фрикции начинают быстро переходить в скоростную долбежку. Как будто член не хочет терять и мгновения, чтобы не потереться об узкий вход, при этом выжать из этого движения все возможное. Её волосы уже давно в его кулаке и с каждым проникновением Он сильнее задирает её голову.
Но все это происходит недолго. Он не останавливается когда дрожь бежит по Его телу, а все внизу напрягается перед очередным выходом. Он не перестает вгонять свой член. И когда, затрепетав, член выбрасывает внутрь девушки первую струю спермы, его тело лишь дальше старается вонзить этот мужской клинок. Он рычит и продолжает эту бешенную скачку, пока вся его жидкость не остается в ней.
В это время она держится из последних сил и в конце уже не чувствует себя. Все смешивается в одном клубке удовольствия, и боль, и страх, и возбуждение, и воздержание. Она выдержала или нет? Кончила ли она? Она не знает. Но не знает и Он.
— Шлюха! — почему-то зол Он. — Слишком ты узкая, шлюха.
«Неет,» — понимает она, и её губы стараются расплыться в улыбке, — эта злоба совсем другого рода. Она лишь показывает, что девушка все сделала правильно, ублажив своего господина. И Он может на неё посердиться».
— Надо тебе твою задницу раздолбать так, чтобы она была шире и глубже Марианской впадины, — не унимается Он. — Но ничего, сейчас моя очередь на тебе отыграться. Ты еще пожалеешь, что перед нашей встречей, как следует, не растягиваешь себя. И раз ты узкая, то можно тебя вообще заткнуть.
Пробка быстро возвратилась на свое место, пресекая попытки спермы выбраться из её попки. Его руки ловко отстегнули её от козел, и, взяв за волосы, Он потащит её к кресту. Недолгая свобода вскоре заканчивается, когда её руки и ноги вновь оказываются зафиксированными. Она с трудом поворачивает голову и видит, как Он берет в руки флоггер. Флоггер, а не кнут. Флоггер, её любимый казачий флоггер, с 8-ю тонкими кожаными хвостами. И еще Он берет мягкий флоггер, с, казалось бы, сотней мягких хвостов. А это лишь значит, что Он совсем не сердиться, а, наоборот, доволен ею. «Сейчас, сейчас, сейчас».
И вот мягкие, кожаные хвостики начинают раз за разом опускаться на её ягодицы, каждым ударом накрывая практически полностью обе половинки. Кожа тут же отзывается горячими вспышками, растекающимися по всей попке, а сладкая боль заставляет одновременно и бояться и ожидать следующего удара. Вот удары мягкого флоггера начинают осваивать новые поверхности, проходя то выше, на её гладкую спину, то ниже, опускаясь на ее бедра. Когда хвосты ложатся лишь на одно бедро, их кончики, набрав скорость, сильнее обжигают внутреннюю сторону одного бедра и наружную другого. Сейчас вся её кожа сзади розово-красная от ласковой обработки болью, и это Ему нравиться — кто-кто, а она знает это. Но, и она сама ощущает это погружение в ватно-горячее чувство.
«Ну, когда же Он начнет», — взмолилась она.
И оно началось. Он помедлил и сначала сотни мягких, длинных, кожаных пальцев вернулись на её ягодицы. Она зажмурилась в ожидании, и вот восемь обжигающих полосок легли на то же место. Она легонько выдохнула, испугавшись, что Он мог принять это за стон. И снова мягкие пальцы прошлись по её ягодицам, чуть ниже, чем в прошлый раз. Как бы приглаживая часть нанесенных огненных рубцов. Поверх этого места опять пошли обжигающие полосы, и выдох получился чуть громче. «Надо держать себя в руках, надо дер... « — её мысли перебил очередной двойной мягко-жгучий сет. Она открыла рот, но перехватила стон где-то в горле. Однако слезы, выступившие на её глазах, они даже не заметила. Удары переместились выше, на спину, и она держалась, как могла. Ритмичные, одинаковые они проходили по уже обожженным участкам и зажигали их снова и снова. Слезы уже текли не останавливаясь, но она уже не могла их заметить. Стоны рвались один за другим и даже попытки кляпа их остановить были беспомощны.
Поднявшись, выше флоггеры пошли вниз, и уже когда они были на ягодицах, её стало уносить. Удары превратились во что-то сливающееся с реальностью, а обжигающие волны уже казались всюду и нигде одновременно. В какой-то момент она потеряла ощущение тех мест, где кожа хвостов соприкасалась с её кожей. Да, все это было, но где-то там, а не где-то именно. Тоже самое было и с болью она была везде, и в то же время, её не было. Она просто была в этом облаке, растворяясь и наслаждаясь невесомостью...
Что-то мягкое будоражило её шею. Что-то зовущее, требовало выхода снизу. Что-то обещающее иное удовольствие взывало на её груди. «У нее есть грудь?! И с ней что-то происходит», — начала возвращаться она в свое сознание. Более того, её горящая спина испытывала приятное прохладное прикосновение чего-то ей подобного, плотно прилегающего к ней. Это мог быть только Он. Сознание сперва ответило на вопрос, и только затем позволило понять: кто этот «Он». Однако, поняв ответ, она тут же расслабилась вновь, отдавшись в его руки. Но не только руки что-то хотели от неё. Она почувствовала, что внутри её находится орган, требующий внимания. Сам Он не двигался, и ей пришлось самой медленно скользить по члену, превозмогая слабость.
Все это длилось томительно долго по в её времени, и совсем коротко по Его часам. Дав ей более-менее прийти в себя, Он сам начал двигаться, прижимаясь к пылающей плоти. Он знал, как сейчас она беззащитна перед ним и перед разжигающимся в ней вновь Великим Костром. Это ведал и его член, купающийся в её смазке и разжигающий костер все больше и больше. Её хватило ненадолго, чтобы застонать от вспыхнувшего внутри пламени и безвольно отдаться удовольствию. А Он продолжал. И когда она уже начала отходить от оргазма, Он не стал сдерживаться, а просто сжал её в своих руках, загнал член поглубже, и раз за разом стал выливать вновь накопившееся семя в её всеполгощающую вагину.
Когда Он кончил, то отошел на несколько шагов, наслаждаясь видом пристегнутой по рукам и ногам стройной и нагой девушкой с алой спинкой, попкой и верхней частью бедер, безвольно висящей на крепких креплениях и с двумя отверстиями, наполненными его спермой. Дав себе волю полюбоваться этим зрелищем, Он с удовольствием обнаружил, что его член вновь

Отсос от малолетней шалавы

Туалет из опытной дамы

Марго на десерт