Его любовь и энергия поглощает меня, мое вожделение и глухое удовольствие, забирает его с потрохами. Объединившись две энергии, не находят себе места, они не могут вырваться из салона и оседают на нас же, распаляя еще больше наше истинное счастье.
Он ставит меня раком, неудобно, но так сочно и жарко от этого в маленьком пространстве мирка машины. Входит жестко, доставая до моих точек наслаждения, вгрызаясь в мою суть и не отпуская ни на йоту, пока я сама не отпрянула от него, и начала медленно падать в бархатную синь оргазма. Легко, мягко и сиятельно. И лишь мелкие судороги, как рябь на реке, пробегали по моему телу. Он всегда меня отпускает насладиться оргазмом, прочувствовать, так сказать, до конца священнодействие, за что я благодарна ему. Этакий жрец, с усладой смотрящий на свою умирающую и заходящуюся в немом восторге жрицу.
Далее, придя в себя, концентрирую взгляд на его члене. Обвожу язычком, присасываю и до упора, пройдя перегородку, останавливаюсь и жду его возгласа.
— Да, бля, да так не может быть.
— Может, — хочется ответить, но не выпускаю хуй из темной влаги глотки и мелкими движениями довожу его до исступления.
Я лежу спиной на сидении, ноги мои разведены в стороны и одна упирается в потолок. Он гладит их, целует и лишь только одно движение пальцем по киске, три слова:
— Девочка, люблю тебя, — запускают в движение огненную колесницу, которая проносится от горла до лобка, и тягучая влага растекается по моей голой киске. Всего лишь, минимализм слов, а эффект потрясающий.
— Да, ебать, хочу тебя опять и опять...
Твоя партия в сексе безупречна, как отблеск лунного света в зеленом кошачьем зрачке, мимолетна, эфемерна, словно первая баллада Шопена соль минор.
Моя же партия разнообразна и непредсказуема, могу выдавать пассажи так, что валькирии отдыхают.
Но все же у нас есть общее. И мы не забываем об этом.

Послушная девочка брата

Дающая в гостях у свекрови

Мой курортный роман