лежащего в морозилке, которым я поделюсь с соседями, у меня есть около суток.
Всё было купленно заранее, если бы она только знала, отправляясь на очередное свидание, что где-то в 200х километрах, уже лежит на мини складе машинка для стрижки, одноразовые бритвы, депиляторы, ножницы, мини буржуйка и куча — куча разного хлама, включая ошейник с медальеном и её новым именем. Ева. Наручники, к кольцам на турнике. Хорошо что она легкая... Ноги в сапожках, прямо так, поверх сапог — кандалы к кольцам в полу. Всё надежное, дорогое, метал, с замками, а на поясе связка ключей... Легкая ухмылка начинает сопровождать каждое моё движение, вот оно. Счастье. Предвкушение. Скоро должна проснуться. Последний штрих — кляп. Тут уже удержаться не могу, глупо хихикаю, как ребенок, эффект должен быть потрясающим. Кляп не простой. По-сути намордник со втулкой внутрь, втулка резиновая, в виде члена. Причем нихрена не маленького. Наверное упрется в горло, проверил дыхание, ровное, рвотного рефлекса нет, значит подошло. Ну вот. Теперь нужно ждать. Лицо своё я решил не прятать. Но разговаривать пока рано, всё равно первое время кроме криков, угроз, да прочей фигни, от этой малолетней дуры ждать не придется. Лучше уж так. Молча. Растопил буржуйку. Как буржуйка в подвале? Вытяжка, принудительная, через 50 метров рукава, идущего через склад и комнату управления. А на выходе фильтр. Вообще это вентелляция, а рукав чтобы если орала — глушило крики вентилятором, изгибами и длинной, но буржуйка нужна. Это ритуал. На один раз. Разложил на столе ножницы, 5 штук, от больших до маленьких, машинку для стрижки, станки одноразовые, ножи. Нет, калечить или убивать, нет, нет. Зачем же. Она мне нужна целая, но послушная. А это всё часть ритуала. Пришлось просидеть 3 часа, прежде чем она проснулась. Мычание, мычание, попытка выплюнуть, оп! Закашлялась, когда выталкиваемый кляп уперся снова в горло. Пора начинать наш маленький ритуал. Включаю свет.
3. Ритуал. Глаза у Вики, а теперь уже почти Евы, быстро бегают по комнате, а вернее — камере. Снова мычание, на этот раз громче, кашель. Да, идея с кляпом была правильной. Орала бы сейчас что нибудь вроде — что я здесь делаю, кто ты такой и прочее, прочее. Подкидываю пару чурок в буржуйку. Улыбаюсь и иду выбирать инструменты. После пары приступов, в виде попыток вырвать турник, приваренный к арматуре в бетонной стене, лязганья цепями, да мычания с кашлем, начались слезы. Отлично. Пора толкать речь.
— Доброе утро Ева. Тебе пока нельзя говорить. Ты к этому не готова. Поэтому говорить буду я.
Бурное мычание и всхлипы.
— Видишь, и я говорю, что неготова. Во — первых у тебя теперь новая жизнь. Это факт. Мне всё равно что ты думаешь, просто новая. Во — вторых твоей старой больше нет.
Театрально подхожу к столу, растегиваю её сумочку и достаю всё что там было, раскладывая по одному на столе, перед инструментами.
Телефон.
— Нет твоих друзей, нет твоей работы, нет твоих мальчиков...
Паспорт, СНИЛС, проездной.
— Нет твоих родителей, дома...
Ева не выдерживает и заходится уже откровенными рыданиями. Сопли свисают с носа, ревет, мычит, как то уныло, с кашелем, дергая иногда кандалами. Жаль, по плану должна была слушать своего нового бога. Ладно, первый косяк, их будет много, с ними интересно. Сижу и думаю обо всём этом, наблюдая за свисающей соплей. Начинаю складывать всё содержимое сумочки в буржуйку. Пламя сильно раздувается из-за искуственной тяги. В камере тепло. Интересно в шубе моей сучке не жарко? При виде паспорта с айфоном, уходящим в пламя, новая серия висячих соплей и кашля. Новые нотки в мычании, злые... Интересно... Беру ножницы для металла. Знаете, ими оказывается можно резать всё что угодно. Приступаю к сапогам. Что? молния? Нет, это ритуал, ритуал прощания с её старым миром. Ева должна стать чистой.
Разрезаю по очереди. Из-за всхлипов и мычания, приходится повышать голос.
— Нет твоей одежды, нет твоей веры, религии, страны...
Сапоги отправляются в топку. Беру другие ножницы, разрезаю шубу — до горла, рукава. Три ровных куска норки отправляются в топку.
— Нет бутиков, моды, отпусков, новостей, телевизора, интернета...
Беру хирургические ножницы, разрезаю джинсы, осторожно, вместе с колготками, но не задевая лямку трусиков.
— Нет врачей, полиции, ничего нет...
Белые с красными цветочками. Мило. Член встает и отвлекает от ритуала. Хорошо что будет запись с камер. Можно будет пересмотреть. Раз сто. При этой мысли, невольно улыбнулся. Но нужно довести ритуал до конца, отличный момент, и первая часть моего плана по нигиляции этой маленькой личности. Так, на чем я там...
— Ничего нет, никогда не было и никогда не будет.
Ева уже просто висит на руках, и тупо всхлипывает, смотря жалобным и тупым взглядом. Срезаю кофту и отношу всё в печку, на самом деле только для того чтобы полюбоваться и дать возможность для хорошего кадра. Приходится ждать. Шуба сгорела быстро, а вот остатки сапогов занимают место. Итак, лиф вот с пушапом. Наебалово. И тут тоже. Ну хоть трусики красивые. Нельзя оставлять. Борюсь с этой мыслью. Беру маленькие ножницы. Всхлипы практически достигли апогея. Закашливается постоянно. Надо терпеть. Надо доделать ритуал. Руки трясутся.
— И тебя нет.
Эту речь я писал много раз. Учил, повторял как мантру, пока ждал, пока покупал арбалет и делал болт. Представлял этот момент. Но насладиться им нельзя... Иначе он будет испорчен. Стараясь не смотреть на пушок на лобке и маленькие дергающиеся в такт всхлипам грудки, выбрасываю остатки её вещей в печку. Итак. Вот. Голая. Ничего нет. Ни носков, ни сумочки, ни белья, ни документов. Ничего. Думаете это всё? ничего подобного. Человек всегда может находить утешение, приспосабливаться, искать что-то чтобы остаться самим собой. У меня огромный опыт в этом. Как рабочий так и факультативный. В лагерях, тюрьмах, люди делают себе вещи, тату. К примеру четки из камушков. 17 камушков, думаете это срок или количество глав молитвы? Нет, это родные кого он помнит. Или количество букв в дорогом имени и фамилии. Все держаться по-разному, но так или иначе даже маленькая вещь, вроде кольца, или шрама — может напоминать о чем-то. С Евой этого не будет... Это может быть ошибкой. Уношу ножницы и ножи. Краем глаза вижу интерес. Боялась что убью? Вот дура. Приношу салфетки одноразовые, бутылку с растворителем, водой, пену для бритья. Заинтересованное мычание. Ишь ты, а минуту назад, я думал что она задохнется и придется снимать кляп, так она истерила.
Смачиваю салфетку растворителем, снимаю лак с ногтей на руках и ногах. Дергается, сжимает руки. Хорошо, что она такая мелкая, без шансов на сопротивление...
Так, теперь моя вторая любимая часть ритуала. Беру машинку, и под бурные попытки криков и метаний сбриваю роскошные и ухоженные каштановые волосы. Прямые, до груди. Да, красиво. Было. Волосы остаются на плечах, полу. Собираю — уношу в печку. Опять рыдания. Вытираю лицо мокрой салфеткой. Специально беру ту, которой вытирал пол от волос. Пытается мотать головой. Вот это плохо. Это дисциплина. Даю пощёчину. Звонкий звук для камеры, разрезает тишину. На секунду рыдания прекратились. Так. Грима нет. Волос нет. Что дальше?
Беру бритвенный станок и пену. Встаю на стол, благо камера маленькая, удобно. Добриваю голову. Гладкая, хорошо выбрито. Суперрр. Любуюсь. Мычит, психует. Выдавливаю пену в лицо. Мотает головой, уворачивается от станка. Хватаю за горло, душу. Хрипит. Отпускаю. Пока пытается отдышаться сквозь пену, сползающую по лбу, глазам, носу — сбриваю брови. Жмуриться и ревет. Наверное пена глаза ест. Хмм... не подумал. Опять косяк. Ладно, так даже лучше — местами выдергиваю, местами состригаю ресницы, придерживая за горло. Подбриваю пах, подмышки, анальное отверстие, пушок на руках, животе. Вытираю всё. убираю всё со стола. Тихо сижу и любуюсь на её кровати, пока погаснет печка, с вентилятором — процесс занял минут 5. Выношу, аккуратно оттаскивая по полу. В дверях ловлю взгляд на дверной запор. Да, наверное внушает. Сейфовая дверь с 40 штырями в обделанный сталью дверной косяк. Ногтями не откроешь сучка... Впрочем инструментом тоже. Проверяю воду. Работает. Смыв, в норме. Осматриваю комнату. Ничего лишнего. Пора возвращаться с охоты.
Любимая часть ритуала номер 3. На бетонный пол, в угол, при ней — насыпаю корм, ройал канин, сухой, для сук. Прямо на пол. Убираю пачку. Достаю ключи от наручников и поножей. Ага! Блеск в глазах. Ну да. Мечтай. Когда 35 лет что-то планируешь, обидно видеть что от тебя ждут такой глупости. Достаю шокер, в шею. Отстегиваю. Вынимаю кляп. Кладу на металлический лист кровати. В камере больше ничего нет. Голая, лысая, выбритая девочка без сознания. Параша, умывальник. 5 кило сухого корма. Черный бетон и яркий свет сверху. Отлично. Отдыхай Ева. Через неделю начнутся тренировки.

Любви, все образы покорны

Все дела мои на сегодня были закончены!

Приятное утро секс-мучителя