опускать. — Давай, а то я сама наверно не смогу. — Но ты всеравно пальчиками губки растягивай. Я подсунул руки под ее попочку и даже немного приподнял ее, так что Маша просто сидела на моих руках. — Сидишь? — Да. — Передвинь свои ножки вперед. Машка передвинула. Теперь она не могла никак подняться с помощью своих ног. Я начал медленно опускать свои руки, а потом просто резко выдернул их из под Машки. Лишенная опоры и без возможности вскочить на ноги, она всем весом опустилась на мой член. Короткий крик разорвал тишину поляны, а мой член Машину целочку. Маша насадилась полностью на член.
— Машутка, убирай свои ручки от писюхи и ложись. Она, скривившись, медленно убрала руки и опустилась мне на грудь. Некоторое время мы так лежали не шевелясь, только я поглаживал Машкины волосы. Когда боль немного утихла, настырная девка постаралась добиться своего, попыталась двигать попкой. Но из этого ничего не вышло. Боль заставила ее снова замереть на мне. Тогда я начал двигаться. Сначала медленно, не спеша, потом все быстрее начал вонзать в кровоточащее влагалище свой член. Маша на каждый толчок отзывалась тихим стоном. Но к сожалению это были стоны от боли. Я как то даже не заметил, что Маша перестала стонать, а потом даже начала делать легкие движения попкой, насаживаясь на член. А когда ее неожиданно накрыл оргазм, то мне пришлось закрыть ей рот рукой. Конвульсии оргазма сотрясали ее тело, а я с трудом одной рукой прижимал Машу к себе, а второй закрывал ее рот, чтобы не было слышно аж в деревне. Когда конвульсии прекратились, Маша обессилено опустила голову мне на плечо и замерла. Некоторое время мы лежали неподвижно. Только изредка затихающие конвульсии заставляли Машу дергаться.
— Теперь я понимаю выражение блаженства у Марины на лице, когда она дергалась на тебе. Это действительно божественный кайф. Даже несмотря на боль. Я хочу чтобы ты пока не уехал, доставил мне такое же удовольствие, как Марине. Я слышала, что вы (парни) любите рвать целочки. Надеюсь моя целочка тебя не разочаровала. А чтобы у тебя не пропадал интерес, я тебе буду подыскивать наших деревенских целочек. Ты их будешь трахать, ну и меня в качестве благодарности. Согласен? — Маш, да я с тобой с удовольствием и без благодарности. — Вить, я что сказала, то сказала. Никто меня за язык не тянул.
Маша встала с меня. — Хм, и крови почти нет. Так только, замазались. Хихих. А я боялась, что из меня несколько литров выльется. Вить, быстренько собираемся, скупнемся, чтобы смыть следы и бегом домой, а то мама в розыск подаст. Через полчаса мы были уже дома.
До ужина время пролетело незаметно. Во время ужина все было как обычно. А после разбрелись, кто куда. Я снова смылся на речку. Попытался найти тот ход, что Маша показывала, но безрезультатно. Вероятно, что и не все местные знали о той полянке. Возвращался домой уже впотьмах. Возле соседнего дома сел на скамейку и все думал, как же мне теперь быть. Спать не хотелось. Сидел и размышлял, как и трахаться, и не свести вместе девчонок. Видел, как Машка выскочила за калитку, посмотрела по сторонам и вернулась в дом. Потом Катька выглянула. Но меня никто не видел в кромешной темноте. Даже луна не светила. Но сколько не сиди, а идти спать всеравно надо. Только зашел в дом, как навстречу Катька. — Вить, я уже все поделала, мне надо идти домой. Утром должна успеть дома управиться, а потом сюда идти готовить кушать. Ты не мог бы меня проводить? — Катюш, с удовольствием. Мы сначала шли под ручку, потом я запустил руку ей под блузку и кайфовал от ее огромных грудей. Катька не возражала, сосок уже давно был как камешек.
— Витя, не мучай меня. Ты уже так меня раздразнил, что я готова тебя изнасиловать. — Ух ты! Я согласен. — Я конечно пошутила, но почему то очень, очень захотелось. — Ты же утром возмущалась. А в данный момент условия не лучше. Я тоже тебя очень хочу, но где? Разве что на этой скамейке. — Мне ложиться на скамейку? — Нет, наклонись и поставь на нее локти. Катька, аккуратно сняла трусики, спрятала их в карман и наклонилась, облокотившись на скамейку. Я провел рукой у нее между ног. Там было уже очень мокро. Но на всякий случай смочил член слюной и поводив головкой по губкам, резко толкнул его в Катькину щелку. — Ой, ой, ой! Вить, больно. — Потерпи Катюша, потерпи там же еще не зажило после сегодняшнего утра. Но скоро боль пройдет.
Я начал не спеша двигаться в Катьке. Она больше не ойкала, а терпела. Постепенно скорость нарастала. Да и боль наверно у нее сменилась на наслаждение, ибо она еле заметно начала двигаться мне навстречу. Катька начала кайфовать. Ее движения становились более размашистыми, а учащенное дыхание сменилось негромкими стонами. И вот наконец то ее первый оргазм. Катька непроизвольно закрутила попкой, издала какой то чисто девчачий звук «ууууххх», а ее влагалище несколько раз сжало член. Я еще некоторое время понасаживал ее, потом вынул. Катька с трудом поднялась, и повернулась ко мне. — Ты прав. Я умерла от удовольствия и снова воскресла. Хотя поначалу было больно. Спасибо за это неземное наслаждение. — Катюш, я же тоже наслаждался, — и поцеловал ее, — пошли, а то тебе рано вставать. Я довел ее до дома, мы присели на скамейке. — Вить, а ты заметил, что и здесь есть такая же скамейка. — Кать ты еще хочешь? — Как перед смертью. — Ну тогда становись. Описывать нет смысла, потому что все повторилось один в один, как и на предыдущей скамейке. После этого Катька пошла домой, а я поплелся по улице. Когда дошел домой, там уже было темно. Все давно уже спали.
Утром все спозаранку бегали, шумели так, что я даже просыпался. Странно, обычно рано никто не встает и тем более не кричит, не шумит. Это меня жутко раздражало, но подняться и выяснить причину было облом.
продолжение следует

Гроза, изменившая жизнь навсегда

Секс с тренером прямо на работе

Отец