— Вот, Сергей Дмитриевич, — прорезался Петров. В марте они нам заказали на пятнадцать процентов, меньше, чем обычно, а мы им продолжали отгружать, по-старому.
— Да, ты прав, надо посмотреть все, — Сергей, не отводя взгляда от жены, сделал ударение но последнем слове. Смотрел на нее и ухмылялся.
Петров снова склонился над бумагами.
Она прекрасно его поняла. Обольстительно улыбаясь, Юля стянула косынку с шеи, бросив ее на стул. Расстегнув верхнюю пуговицу, дразня его, отогнула ворот плаща.
— Да, обязательно надо посмотреть все. Выяснить что там, — он смотрел на Юлю, продолжая ухмыляться. — Так сказать, снять покровы с этой тайны.
Юля, соблазнительно улыбаясь, мол, сам напросился, расстегнула еще две пуговицы сверху. Распахнула плащ. Как он и ожидал, под плащом на ней не было ничего, кроме чулок!
Ожидал, не ожидал, но зрелище было препикантнейшее! Перед глазами мелькнули две восхитительные грудки, знакомые до последней родинки. Сейчас они выглядели особенно соблазнительно! Особенно врезался в память торчащий сосок, упруго дернувшийся, задетый тканью.
На Юлиной плаще осталась застегнутой всего одна пуговица. Сергей показал взглядом на нее.
Юля, задумчиво повертела ее в пальцах, дразня его. В открытую дверь кабинета был виден пустой стол Петрова, и часть входной двери. В любую секунду кто-то мог зайти. Она не торопилась.
Она кивнула ему, мол, подойди, расстегни сам. Он, сокрушаясь, развел руками, я бы с радостью, но не могу.
Юля пожала плечами — значит, пуговица останется застегнутой. Сергей вздохнул, и вернулся к Петрову.
— Ок, давай сделаем так. Просмотри еще раз внимательно, и к концу дня дашь мне полный расклад.
Петров кивнул, и, не отрывая носа от бумаг, вышел.
Юля встала и подошла к его столу, улыбаясь в сорок четыре зуба, снова теребя злополучную пуговицу.
Он заинтересованно кивнул на пуговицу — расстегивай, не томи. Она, глядя ему в глаза, чувственно облизала губы своим розовым язычком, и, наконец-то, расстегнула пуговицу, оставив плащ свободно висеть. Теперь он прекрасно видел, что и в самом деле, под плащом на ней ничего нет, кроме чулок.
Сергей изобразил, что он вне себя от восторга и восхищения, и, взяв в руки внутренний телефон, сделал другой рукой знак Юле — распахни плащ.
Она, играясь, отрицательно помотала головой — нет, ты сам.
Он, набрав номер на ощупь, поднес его к уху. Ткнул пальцем в телефон — видишь, работаю, может все-таки сама? Она снова помотала головой, дразня его. Он ухмыльнулся.
— Галя, срочно зайди ко мне, пожалуйста!
Юля с немым вопросом уставилась на него, он ухмылялся — не только тебе со мной играть.
В кабинете появилась Галя, и остановилась чуть сзади Юли, которая при ее появлении, судорожно запахнула плащ, гневно уставившись на мужа.
Он нарочито подробно, не упуская ни малейшей детали, инструктировал Галину, что ей надо посмотреть и проверить вместе с Петровым.
Гнев на лице Вики сменился озорной улыбкой. Она поняла его игру. Продолжая придерживать плащ, левой рукой, опустила вниз правую. Невинно глядя на него, провела пальчиком по бедру, снизу вверх, обрисовав свой лобок через плащ. Он запнулся. Юля победоносно улыбнулась.
— Это все. Идите. К вечеру, я надеюсь, мы эту проблему решим, — он быстро скомкал разговор.
Дождавшись пока Галина выйдет, приблизился к Юле. Та сияла от своей проказы!
— Вот, значит, как разгуливает по городу моя любимая жена, пока я горбачусь на скучной работе? — вполголоса, почти шепча сказал он, проведя пальцем по ее обнаженной ключице, спускаясь ниже к груди. Краем глаза контролировал дверь, остававшуюся открытой.
— А что делать бедной, одинокой жене, если муж только и пропадает на работе. Может, закроешь дверь, и мы поговорим об этом подробнее, — промурлыкала она также тихо.
— Предложение соблазнительное, госпожа Сычева, — он распахнул на ней плащ, полностью обнажая ее, и, с удовольствием, рассматривал ее голый грудки, плоский упругий животик, гладкий лобок. Провел рукой, по всему телу, не пропуская ничего. В этот момент, ему было все равно, зайдет кто-то или нет.
Юля прикрыла глаза от возбуждения. Стояла перед ним, не шелохнувшись. Легкий румянец разливался по ее шее. Когда он легко коснулся ее губок, она глубоко вздохнула и несколько подалась к нему.
С вздохом он вернулся на землю. Бросив последний взгляд на нее, запахнул плащ.
— Нет, это невозможно, но я кое-что придумал, — он застегнул ей все пуговицы, и громко, чтобы его слышали сотрудники, сказал. — Ваше предложение меня заинтересовало, госпожа Сычева. Давайте это обсудим в более удобном месте, — вышел из кабинета, пропустив ее вперед.
Она послушно прошла вместе с ним из офиса, по коридору, к лифту. Как всегда вокруг тусовался деловой люд, поэтому они могли только смотреть друг на друга. Нетерпение сжигало их! Они поднялись в лифте на двадцать первый этаж.
Здание было современное — одно сплошное стекло. Этакий стеклянный тридцатиэтажный айсберг, возвышающийся над всеми остальными зданиями вокруг.
Двадцать первый этаж пустовал. Сдача в эксплуатация произошла недавно и не все помещения еще были заняты.
Выйдя из лифта, они оказались в огромном пустом пространстве, огражденным стеклянными стенами. Только кое-где торчали бетонные столбы, да валялась посередине швабра, забытая уборщицей. Потолок зиял черными дырами от сдвинутых панелей, куда должны были монтироваться светильники и камеры. Из окон открывался великолепный вид на город, но им было все равно.
Сергей повел Юлю подальше от лифта, к самому дальнему столбу. Быстро расстегнув все пуговицы, рывком распахнул плащ, чтобы, еще раз насладиться видом обнаженного тела любимой. Погладил ее по груди, грубовато лаская соски, прокатывая их между пальцев. Спустился ниже, к лобку, лаская губки, и играя с ее влажной дырочкой. Он был сильно возбужден. Член так и натягивал брюки.
Юля стояла, закрыв глаза, наслаждаясь его ласками. Раскраснелась. Сквозь полуоткрытые губы, раздавалось глубокое дыхание. Она даже всхлипывала иногда. Сергей остановился, сделал шаг назад, чтобы полюбоваться возбужденной женой.
— Сними плащ. Полностью. Хочу увидеть тебя голой. Совсем голой, — хриплым от возбуждения голосом, приказал он.
Она послушно стянула плащ, и, не зная куда его деть, протянула его мужу. Ее уже совсем не заботило, где она, что с ней будет. Она полностью отдалась во власть своего мужчины.
Он, повесив плащ на провод, торчащий из стены, привлек к себе жену. Она вся горела, прямо-таки обжигая его руки. Сергей набросился на нее, утопив ее в ласках и поцелуях, не пропуская ни миллиметра на ее теле. Она просто таяла у него в руках.
Через несколько минут поцелуев и ласк, Сергей сосредоточился только на ее дырочке, трахая Юлю двумя пальцами. Она извивалась в его руках от удовольствия, не сдерживаясь, стонала в полный голос. Он двигался в ней все быстрее и быстрей. Вдруг она замерла, и, вскрикнув особенно громко, опала в его руках, содрогаясь в приступе небывалого оргазма. Ему пришлось крепко держать ее, чтобы она не упала.
Подождав, пока она немного успокоится, он опустил ее на колени, многозначительно вжикнув молнией брюк.
Юля, все еще дрожа, бережно достала его член, и приступила к сладкой работе, умело действуя губами и язычком. Сергей откинулся на стенку, полностью расслабляясь, отдаваясь во власть Юлиного ротика.
Не прошло и минуты, как он кончил, сказывалось возбуждение от представления, устроенного женой в его кабинете. Она проглотила все до последней капли, под конец, с благодарностью, облизав член, собирая в ротик последнее.
Постояв несколько мгновений, с закрытыми глазами, переживая вновь удовольствие, застегнулся и помог ей встать. Подав плащ, и помогая застегивать пуговицы, сказал:
— Все это прекрасно, любимая моя, госпожа экс-Сычева. Это, не скрою, было великолепно! Мне понравилось все, и в кабинете, и здесь! Но, давай договоримся. На будущее. Ты мне отомстила, и теперь мы квиты. Хорошо?
В ответ Юля только неопределенно улыбнулась.
— Я тебя понял, тогда и ты дрожи от страха. Я тоже выхожу на тропу войны.
Прошло недели две. Сергей смотрел телевизор — показывали старый боевик. К нему подсела Юля.
— Сереж, а давай съездим в «Зельгросс». Мне надо палочку корицы купить. Я маме завтра обещала пирог испечь. Давай? Он работает круглосуточно, а?
Сергей потянулся, выходить из дома не хотелось.
— Может утром?
— Нет, утром некогда будет. Надо же испечь еще, а она меня будет ждать в двенадцать. Ну, что тебе стоит, давай съездим. А тебя поцелую, — попыталась она подлизаться.
— Ты меня и так поцелуешь, — он привлек ее к себе и поцеловал. — Но одного поцелуя будет маловато. И двух тоже, — поспешно добавил он, когда она потянулась к его губам второй раз. Они снова поцеловались.
— Наверное, ты сможешь меня уговорить, — произнес он в паузах между поцелуями.
Глаза Юли победно блеснули. Но Сергей разочаровал ее, вспомнив о ее визите в офис.
— Да, мы съездим, если ты будешь меня слушаться, и наденешь в магазин, то, что я скажу, — Сергей погладил ее по бедру, залезая ладонью под край шортиков, которые, летом, она носила дома.
— Стоп, стоп, развратник, — она задержала его руку, и чуть отодвинулась. — Руки прочь, от моего невинного тела. И вообще, с этого места поподробнее. Что я должна надеть?
— Все самое лучшее, конечно. Ту короткую голубую расклешенную юбку, и белую блузку.
— Хорошо, — согласилась она, все еще не чувствуя подвоха. — Собирайся, я сейчас буду готова.
Через пятнадцать минут она стояла перед ним в прихожей.
— Нет, девушка, разве мы так договаривались? Ты трусики надела?
И тут она все поняла.
— Ах, ты, хитрец! Нет, ну, какой змей! Шантажист! — она в шутку стукнула его кулачком в грудь. — Ладно, подчиняюсь наглому произволу, — бросила она Сергею, уходя в спальню.
— Теперь я поняла, почему ты выбрал именно эту блузку, — сказала, она, садясь в машину.
— Ага. Это лучшая блузка для таких прогулок. Ткань тонкая, все просвечивается, но твои великолепные грудки, замаскированы под оборками, — он провел пальцем по контуру груди.
Шутливо препираясь, они подъехали

Необычная встреча в вагоне метро

Мой греческий любовник

Директор отымел подчиненную во все…