прядей, будто лоза дикого винограда, вились на груди. Кристиан смотрел на неё, не скрывая восхищения. Его жена — самая прекрасная женщина в мире! Во всех мирах!

— Что только пожелаешь, — он поудобнее растянулся на широком ложе, больше напоминавшем целую горницу.
Его возбуждённый меч взметнулся вверх, демонстрируя желание, а потом, словно в восхищённом поклоне склонился, и пунцовая головка едва не коснулась пупка. Из отверстия показался нектар.
— Может, тебе такое угощение по нраву придётся? — с усмешкой спросил Кощей, глядя в глаза жене.
Та устроилась меж ног его и наклонилась, встав на четвереньки. Её язык осторожно вкусил выступившую капельку.
— Мнн, да, пожалуй, мне по вкусу твоё угощение, — засмеялась она и скользнула кончиком языка по двум весомым достоинствам, заставляя мужа застонать.
Потом стала посасывать драгоценный мешочек, подбираться к самому основанию.
— Ягачка, какая же ты у меня умелица! — восхищённо прохрипел он, изгибая спину и пропуская своё орудие ей в рот.
Направив её голову за волосы, сделал несколько толкающих движений, а потом вдруг отстранил её.
— Я хочу увидеть тебя на мне, — попросил с грешной улыбкой. — Обожаю, когда ты скачешь!
— Как пожелаете, мой господин, — она изменила позу, уперевшись руками ему в грудь.
Напряжённый, готовый к сражению меч, находился как раз у самого входа в горячее жерло влажного вулкана. Кощей помог Яге — он чуть раздвинул припухшие губки, втолкнул конец в отверстие. Рыжекудрая опустилась на него, полностью приняв меч.
Кристиан обхватил, сжал ладонями бёдра красавицы-супруги. Стенки уютного местечка были столь тесны, что Кощей едва сдерживался, чтобы не взорваться раньше времени.
— Ты огромный! — зелёные глаза удивлённо расширились.
— Разве это плохо? — спросил он и вдруг признался: — Лично я в полном восторге, давно не был в этаком плену... Тесная рукавичка! Ненасытная!
— Да! Это чудесно! — ответила Яга, а про себя подумала, что как же давно она не испытывала такого: каждое движение отдавалось каким-то удивительно приятным импульсом внизу живота.
И вскоре, уперевшись руками в широкую грудь супруга, она гарцевала на нём, словно горделивая амазонка, объезжающая жеребца. Каждый её толчок заставлял его глаза вспыхивать необычайно таинственным огнём. Его руки потянулись к налитым персям и принялись безжалостно выкручивать соски. Запрокинув голову, с гривой рассыпавшихся кудрей, она сама напоминала дикую кобылицу. Из раскрытых алых уст вырывались крики. Вскоре скачка переросла в необузданный, несдерживаемый ритм, а потом они оба вознеслись в звёздную высь.
Тут и сказке моей конец. Скоро она сказывается, а любовь не скоро деется. Счастье даётся только тем, кто не боится идти за ним в путь-дорожку дальнюю, кто не пугается признать неправоту свою. Многие лета прожили Иван с Василисой да Кощей с Ягой, любовь свою детям да внукам передали. А на ней род стоит и вся земля наша.
______________________________________________ Автор второй иллюстрации Андрей Малиновский.

Вечер в маминой спальне

Любительница мужских яичек

Крик души подрастающей девочки