Ты помнишь мой мед? - читать порно рассказ онлайн бесплатно

— Зинаида. ты как? — Мать стояла у кровати, а отец кричал на врачей в коридоре, пугая пациентов.
— Нормально. Врач сказал, что скоро меня выпишет. — Я взяла мать за руку и слабо улыбнулась, ей стало легче, вроде бы. — Скоро я встану на ноги.
Диагноз мне поставили — отравление ядом растительного происхождения с наркотическими свойствами и повреждения половых органов. Да, меня и моих подруг изнасиловали на пикнике. Дядя Толя (главврач больницы) сказал, что вещество было найдено на моей коже и в желудке, влияет на мозг, девушка, что приехала со мной на злополучную дачу, сошла с ума и к тому же залетела от насильника. Ее нашли на остановке завернутую в одеяло, ей кто-то вызвал скорую, но кто, осталось загадкой. А я сбежала, когда осталась в комнате одна.
Я знаю, что звучит это нелепо но нас насиловали девушки, которые... даже не были людьми... сказать об этом я не могла, из-за наркотиков, мне никто не поверит или даже в психушку сдадут, я не могла описать как сбежала, помню только автобус, что привез нас и смеющееся, рычащее, оранжевое существо, над до мной.
— Ты только не волнуйся, мы найдем их и они получат по полной, ты не волнуйся! — Мать подняла панику, после того, как меня привез в больницу незнакомый мужчина. Он позвонил в полицию и от туда приехали мои родители. Мать старший сержант полиции, а папа капитан.
Они были в шоке и сразу выслали наряд на место, но там было пусто. Не людей, не одежды, никаких следов.
Отец закончил терки с врачом, зашел к нам в палату.
— Зина, ты как себя чувствуешь? — Мама взяла его за плечо.
— Хорошо — солгала я, голова кружиться и нет аппетита, болят ноги и живот. Знать это им необязательно.
Я месяц так пролежала, в отдельной палате. Когда вернулась домой, отец, не без чужой помощи, перевел на домашнее обучение. Мать строго сузила мой круг общения (никаких парней или девушек-зазывал). На улицу я не выходила, даже в интернете общалась с единицами. Моя лучшая подруга не могла со мной говорить, ее отец отвез к себе домой и никого не подпускает. Ребенка она решила оставить.
Через неделю я смогла есть пить нормально без болей в животе, через две уже снова могла выходить на улицу... в магазины и только на один час, под присмотром отца. Это было не удобно, но высказывать недовольство я не посмела.
Еще два месяца минуло и на дворе уже был ноябрь. Снега не было, но вечера стали прохладными. Подружки стали ходить ко мне в гости, даже сидеть дома стало привычное, да и выходя на улицу ощущаешь чье-то присутствие и холодок по всему телу. Лазить в интернете дома куда приятнее. Смотреть на фото в соц сетях расслабляло, уроки и надзор родителей могли свести с ума. Хорошо что еще камер нету. Взяла чашку, глотнуть чай, но...
— Куда это, чай вечно исчезает? — посмеялась я, над собственной шуткой. И пошла на кухню за чайником. Пройдя мимо зеркала я взглянула на себя. Жалкое зрелище, по сравнению с отражением полугодовой давности.
Не то, что я перестала следила за собой но, краситься не могла, одеваюсь только для себя. Закрыто и скромно. На мне спортивный костюм, розовая майка, тапочки на босую ногу. Блеск карих глаз, светлый тип кожи и полное отсутствие макияжа. Темные волосы до плеч, чистые, вымытые, но выглядели так словно в них покопались змеи. Упругая попа досталась от занятий по бегу и диетам, от них же достались прекрасные ноги которых нельзя было разглядеть под спортивными штанами. Мои сиськи всегда радовали глаза и сейчас вершины сосков выперли на майке словно хотели чтоб их потрогали. Мы с Дианой в детстве мерились у кого они больше, но омрачало, что в памяти возникали касание чужих рук. Они мяли их, сминали, лизали, сжимали и кусали не давая пощады. От этого закружилась голова и резкий звук молнии до подбородка прервал недомогание.
Кухня была просторная, из-за работы родителей я сама научилась готовить. Подойдя к чайнику я убедилась что он опять пустой. Набрав в него воду я щелкнула им, обычный день возникли слова в голове, предчувствие плохое. Встав на минуту у плиты я прислушалась, вроде телефон звонил. Нет показалось, но чувство в животе не из приятный. Как вдруг...
Из прихожей заорал «Махimum thе Ноrmоnе — Zеtsubоu Вilly», все-таки телефон. Мелодию поменять у меня никак не доходят руки. От нее папа резко дергается на месте, да и я вместе с ним. Взяв трубку, посмотрела на дисплей — «Номер не известен», подняв бровь я нажала на отбой (родители или друзья пишут смс прежде чем звонить), надо будет пошлют чайку. Но тут зазвонил домашний, странно. Я подняла трубку:
— Алло. Я слушаю. — прозвучало уверенно. Как и ответ из трубки.
— Ты помнишь мой мед? — голос был холоден, напоминал пение птиц.
— Кто это? — мой голос сотрясло страхом, горле рос ком.
— Ты меня помнишь! — донесся смех — Помнишь мой член внутри себя, мой сладкий мед, что проникает в...
Я бросила трубку. В животе будто бомба взорвалась и теперь сжигает изнутри, колени пошатнулись и перестали держать прямо. Я подкосилась как от удара и села на пол, щеки обожги слезы, а голос становился тише шепота. Вдох выдох, вдох выдох. Телефон снова зазвонил. Силы поднять трубку нашлись, каждое движение сковывало болью, нет того чувства, когда относится к телефону как обычно, нейтрально — телефон превратился в звучный граммофон что источал угрозы и исполнял их. Рука не слушалась поднять трубку снова, пришлось включила громкую связь.
— Еще раз бросишь трубку — пожалеешь! Ты слышишь? — голос был требовательным и неумолимым, женский властный голос, который заставлял переживать тот злосчастный пикник снова и снова.
— Да... чего тебе надо... — спросила я заикаясь. Из трубки доносится смешок.
— А ты дура не понимаешь, да? Ты сбежала. Тебя, которую захватили, подчинили и трахнули, наш ужин, взяла и сбежала. Но за удачную попытку хвалю, и говорю тебе: Я хочу тебя трахнуть, еще раз! Как раз иду к тебе.
— Нет, не вздумай. Я звоню в полицию, ясно? Не смей приходить... — мой голос снова начал пропадать, ком в горле рос и душил... как в тот раз, когда насильно запихнули мне в горло член пахнущий розами (буквально).
В ответ на мое заявление был смех. Сбросив звонок, я начала звонить отцу... недоступно, как же так, не может быть. Я позвонила маме — не отвечает. Именно сейчас? Злая шутка судьбы...
Немного придя в себя, решила постучаться к соседям. Но меня остановила фигура за дверью
— Я пришла, открывай! — веселый настрой девушки в подъезде, пугал до икоты. Живот свело от боли. Заглянув в глазок я рассмотрела ее.
Девушка примерно 23—26 лет. С вязаной шапочкой, от который шли потрясающее рыжие кудри до плеч. Груди были большие, даже черная зимняя куртка не могла их хоть как то не выделять, размер третий не меньше. Они бросались в поле зрения почти сразу. Руки девушки были за спиной, она покачивалась из стороны в сторону. Ее выразительные глаза, ярко зеленого цвета, завораживали и осаждали теплом. Дышать стало легче, ком в горле пропал, становилась не так страшно. Чувство безопасности заставила меня позабыть, о том где я, что происходит со мной. Моя рука стала тянуться к дверной ручке...
Затем меня как током ударило... это было? Внушение? Гипноз?чесаться. Подняв телефон я стала звонить в полицию, близким друзьям — везде недоступно. Прошли минуты и ничего — значит ушла. Меня трясло и взяв мобильный собой, решила помыться. Открыв дверь в ванную, я быстренько разделась и прыгнула под душ. Вода быстро меня привела в чувство, холодная, зато бодрит. Сделав свои дела я обмоталась полотенцем и вышла в коридор, повеяло холодом. Зайдя в свою комнату я закрыло окно. Шестой этаж позволял спокойно открывать окно настежь. Открыв шкаф меня толкнули от него. — Что?... — я распахнула глаза и разглядела только оранжевую женскую ладонь. Затем боль от резкой пощечины. Сильные руки взяли меня за плечи и кинули на кровать. Я стала кричать, на меня смотрела голая девушка (девушка?) с оранжевой кожей. Шрамы на ее щеках оказались продолжением ее рта, губы сжаты, глаза злобно блестят зеленью, а между ног был напряженный член, большой и покрасневший. На меня смотрела та же особа, что изнасиловала меня на даче около 3-ох месяцев назад. Ее лицо искажало злость. Навалившись сверху, она содрала с меня полотенце (на мне больше нечего и не было) и давай бить по лицу.
— Ты тупая сука! Кому было сказано открыть мне дверь, а? Тебя на обучать как животное? — к каждому предложению прилагалось пощечина. Под конец она высунула длинный язык и обслюнявила пальцы, которые резко исчезли у меня между ног. — Сейчас, я тебя оприходую!
— Нет не хочу. Помогите... — мои крики прервала еще одна пощечина. Я стала вырываться, чувствия как что-то чужеродное проникает в меня и заставляет реагировать на прикосновение. Ударив меня в живот, она наотмашь влепила пощечину, от которой зазвенело в голове. Все повторяется.
Раздвинув мне ноги, Названная гостья прижала меня к себе и рукой подвела фаллос к дырке. Я подавилась криком, когда в меня на всю длину вонзили член. Он достал до самой матки, боль от проникновения иглами втыкалась в мозг. Затем, она без пощады ко мне, стала двигаться неистово и остервенело, трахать меня как халявную шлюху+девственницу. Я кричала, а ей было все равно, она взяла меня под колени и развела ноги в стороны. Ее язык истекал чем-то липким, пачкая меня и свою хозяйку. Несколько фрикций я стала стонать, пытаясь подавить это, я закрыла рот ладонью, чтобы футанари не услышала, но...
— А так тебе это нравиться? Теперь... понятно... почему... ты... меня не... впустила. Тебе нравиться по жестче! — Она рассмеялась, будто сделала великое открытее. И развернула меня к кровати лицом прижав меня лбом, она шлепнула меня по попе. Я выгнулась дугой и подставила ей удобную позу. Расхохотавшись еще громче, навалилась и с каждым толчком проникала все глубже. Моя киска ныла от боли, смазка уже выработалось, но боль по прежнему не отступала. Я хотела вырваться, но мое тело стало подаваться этому, испытывать удовольствие от секса, от того, что взяли как куклу и воспользовались как захотели.
Футанарка наслаждалась во всю, она кричала от удовольствия.