после такого изуверства. Рик умотал часов в семь утра. Пока все ещё спали. Если, конечно, мама в ту ночь вообще смогла сомкнуть глаза. Рик оставил записку, что типа договорился с друзьями там о рыбалке.
Я тогда ещё усмехнулся. Ну-ну... Бедный, даже не проспался... а чуть протрезвел и просто охренел от страха, небось. Ну, ясное, дело, — пожалуйся, мамочка папе и Рик, хоть он и надежда и наследник семьи, но скорее всего, остался бы без мужского достоинства. Да и, подозреваю, он не представлял, как теперь смотреть в глаза маме.
Ещё через час смотался отец. Бегом! В аэропорт! Вот это Рика — то и спасло. Иначе, рано или поздно, отец спали бы на теле мамы синяки и засосы, — однозначно! Вряд ли бы мама смогла бы долго скрывать от отца засосы и синяки на своём теле, и уж тем более объяснить их происхождение.
Но отцу позвонили на мобильник. Где-то на материке горели его виноградинки. Он и вскочил, как ошпаренный. А через час уже был в аэропорту.
М-да, Рик всегда был везунчиком..
А мама вышла из комнаты только к вечеру. Весь день ссылалась, что заболела и лежала в постели в спальне.
Теперь я исподволь рассматривал её.
Она была бледна, глаза красные, под глазами чёрные мешки. Да и сама вся, осунулась, ростом меньше как будто стала что — ли... Была непривычно подавленной и молчаливой. Что-то говорить ей было бесполезно. Она или не слышала, или отвечала невпопад, словно, постоянно думала о чём — то своём.
В доме было не холодно, но на ней были джинсы и свитер с высоким воротом.
Дня два всё так и было. Папа звонил раза два в день. У него что-то там всё серьёзно было, говорил, что недели через две вернётся. Мама мне и слугам всё так и говорила, что приболела, и большую часть времени проводила у себя комнате. Но утром и вечером она уезжала на своей машине в город, каждый раз говорила, что к врачу или помолиться.
От Рика не была ни слуху, не духа. Мне, правда, в первый же вечер от него пришла смс, что поживёт пару дней у бабушки на побережье, порыбачит тут с ребятами. И два ни звонка от него. Я ему тоже не звонил. Мама про него не спрашивала, я и не говорил где он.
На третий день мама спросила у меня, где он. Не знаю почему, но ответил, что не знаю.
На четвёртый день, когда я ответил точно так же, она странно посмотрела на меня и попросила позвонить ему и узнать, как у него дела. А когда я с невинным видом удивился, типа, а почему бы ей самой не сделать этого же. Мама нахмурилась..
Впрочем, для себя я уже всё понял. Мама беспокоилась за него. Даже после того, что он с ней сотворил, она любила его, и он оставался ей сыном.
Я позвонил Рику. Он взял трубку раза с третьего. Но как же изменился его голос (он прям ожил и воскрес), когда я сказал ему, что отец улетел в тот же день, что и он, и что вернётся папа нескоро. Потом Рик долго расспрашивал про мать..
А вечером мама заперлась с бутылкой виски в ванной и крепко там наклюкалась. Вообще-то, пила она редко. Так, по праздникам, или редко когда в гостях. Но тут, видать нервишки у неё пошаливали, так что я особо не удивился. В тот день она в никуда не поехала вечером. Видать решила поискать утешения в алкоголе..
Чуть позже позвонил брат, и я ему рассказал про маму, что она напивается в ванной.
В трубке я услышал знакомое самоуверенное хмыканье. Потом пауза и Рик сказал, что скоро приедет. Но я этого ожидал. И... Я чувствовал, что маме не стоит говорить, что брат едет домой.
Я сидел за компом, всё бился с программой, которую не мог отладить уже второй месяц, а мама всё также была в ванной, когда Рик заявился домой. Как всегда одетый с иголочки, приятно пахнущий дорогим одеколоном и излучающий потоки жизнерадостности и самоуверенности. Так быстро сюда от бабушки он в жизни бы не добрался. Но на мой вопрос он только махнул рукой, и сказал, что тусил в городе у друзей.
— Где мать? — спросил он.
Я ответил. Он улыбнулся. М-да, с него, как с гуся вода, как только вероятность расправы со стороны отца развеялась в дым. Совесть его, видимо, не мучила ни капельки. Но разве может мучить совесть Пуп Вселенной?
— Слушай, хорош, весь день дома торчать. Лето на дворе, — он кинул мне двадцатку, — сгоняй лучше вот в игровой клуб, потусуйся.
Я поблагодарил и сказал, что так и сделаю. Хм... Но в душе тоя занл, что никуда из дома не выйду ни за какие коврижки! Я чувствовал, в голове братца снова крутились похотливые мысли.
И вообще, зная Рика... Мама сделала большую ошибку оставив поступок моего брата безнаказанным. Может, конечно, отцу и не следовало говорить, но... Мама вообще ничего не сделала! И зная Рика, я мог с уверенностью сказать, этим она отдала себя в его власть. Рик никогда не знал другого языка, кроме языка силы. И всегда шёл до конца, если не получал отпора, пока не добивался всего чего хотел.
Я просто поблагодарил Рика за деньги и быстро переодевшись, ушёл из дома. Только свои стопы я направил не в город, а к заднему входу в дом. Попутно, в голове, я прокручивал, что я буду врать брату, если он застукает, что я так быстро вернулся.
Хм... Брат уже был в ванной. Быстро он..
Я прокрался в кухню, она одной стеной граничила с ванной, и если что, при опасности быть замеченным, можно было быстро юркуть в кладовку и спрятаться там.
Я слышал голос брата. Дословно разобрать я не мог. Он что-то говорил примирительным тоном, быстро и сбивчиво, как будто в чём-то уговаривал маму.
— Да, ты понимаешь, что ты сделал со мной!!! — взвизгнула мама нетвёрдым пьяным сбивчивым голосом, — похотливый ублюдок!! Моя кровь и плоть!! Мой сын!! Моя кровинушка!!! Сколько ночей я провела у твоей кроватки!! А ты... а ты..
Потом её рыдания. Потом она снова кляла и ругала Рика. Тот опять что-то говорил ей успокаивающим тоном. Мама снова плакала. И снова ругалась. Похоже, она там просто истерила..
Чёрт, если бы я знал, что брат собирается выпрашивать у неё прощения... Целый час я уже торчал на кухне, выслушивая этот бред!! Лучше, бы я и, вправду, отправился в игровой клуб..
Снова голос Рика. Он о чём-то просил, судя по интонации.
— Что?!! — голос мамы за стеной аж взвился, — повтори, что ты сказал?
Я даже разобрал глубокий вздох Рика. Я не понял, что он там ей сказал, но в ответ мама не говорила, она почти кричала:
— Нет... Я же твоя мама!! Я не думала, что ты как на меня смотришь... О, Всевышний, ты извращенец!!! И уже целых два года?!! Тебя лечить надо!!! О, где были мои глаза!!!
Он и дальше ругала Рика словами, о которых я раньше и не слыхивал. Рик стал перебивать её, огрызаться. Как я понял из того, что разобрал, он без всякого зазрения во всём мать и обвинил. Кричал на неё, что она всегда одевалась и вела себя в доме, как шлюха... А у неё взрослый сын, типа. Короче, напомнил мамочке про её вольготное легкомысленное поведение и манеру одеваться в доме. И что она очень красивая и сексуальная. И, конечно, же он, бедолага не виноват, что она стала возбуждать в нём совсем не сыновьи чувства... Всё в подобном роде.
Мама опять там зарыдала. Рик ещё что-то сказал, и её это очень не понравилось..
— Я же твоя мать!!! Гадкий мальчишка!! — вскрикнула она, — как ты можешь мне такое предлагать?!! Да, о таком даже думать нельзя!!! Я твоя мать!!! Тебя лечить надо!!
Опять неразборчивый негромкий говор Рика и новый эмоциональный взрыв мамы:
— Что это ещё, за клин клином вышибают? Ты просто одурманен похотью!! Нет!! Нет, отпусти, меня!!!
Я усмехнулся. Похоже, у Рика кончилось терпение. Эх, мамочка, не захотела по-хорошему... Неужели, она знает Рика хуже меня? Тем более, если в душе он уже себя убедил, что мама во всём и виновата... Рик всегда умел договариваться со своей совестью. Ну, это уже школа отца. Отец всегда хотел из Рика вылепить этакого супербизнесмена, не отягощённого всякими побочными, не нужными в бизнесе чувствами. Рика и в военную школу отдали-то, потому что папа хотел закалить его характер, перед финансовым университетом. Дверца ванной врезалась в стену. Я так и замер на кухне, боясь даже дышать.
А Рик легко, словно тростинку, кинул обнажённую маму себе на плечо и понёс её в нашу комнату. Она кричала и била его кулачками по спине, лягала ногами в воздухе и грозила всеми смертными карами.
Минут через пять всё затихло. Я на цыпочках прокрался к двери нашей комнаты. Уже в коридоре отчётливо можно было разобрать тяжёлое судорожное дыхание мамы, иногда она явно давилась, кашляла и снова громкие причмокивание. Я уже был готов отдать руку на отсечение, что брат опять трахал её в рот.
Присев на колени, я осторожно заглянул в комнату... Да, я оказался прав. От увиденного возбуждение снова овладело мной.
Мама мокрая и голенькая сидела на моей постели. Её руку были связаны у неё за спиной кожаным ремнём брата. Рик стоял прямо перед ней, одной рукой он намотал её мокрые волосы на кулак, другой рукой он держал маму за подбородок, обхватив снизу его всей ладонью, видимо, чтобы мама не отворачивала лицо. И обеими руками быстро и энергично, что называется с огоньком и без оглядки, брат насаживал мамин рот на своё богатырское возбуждённое орудие. Я обратил внимание, как соблазнительно шлёпались и плющились о мощные колени брата груди мамы. На щёчках мамы аллели следы от пощёчин и редкие крупные слёзы скатывались из глаз. Впрочем, маме сейчас, видимо, было не до слёз, — все силы уходили, на то, чтобы справиться с огромным членом у себя во рту и не задохнуться. Ей, похоже, приходилось бороться за каждый глоток воздуха, — брат давал ей возможность вздохнуть, если только до этого ему удавалось войти в неё до самого конца, насколько позволял его член и мамочкино горло. В общем, стимул для старания у мамочки был.
— Ох... мама!! Да... Мама, ты супер... — ничуть не стесняясь в выражениях громко стонал Рик, — чёртовы домохозяйки... Вы чё, когда одни остаётесь, тренируетесь что ли на бананах? О, мать твою, как же классно-то, а!
И он с новой силой прижимал мамину голову к своим бёдрам, так что её вздёрнутый носик упирался в его мускулистый живот.
— Мне ещё не с кем так не было хорошо, маленькая шлюшка, — приговаривал брат, — какой у тебя жаркий ротик..
Мускулы

Секс с мамой на даче

Мама моей жены

Сноха и свекр